Эро литература

НСС посвящается Лирика смутных времен. О любви *** Удали из друзей, отключи телефон, Умоляю, забудь про меня То, что было - прошло, просто нам снился сон Про любовь до последнего дня. Развлекись с кем-нибудь, сотвори что-нибудь, Поменяй адреса, города. И забудь обо мне, слышишь, просто забудь Чтобы не вспоминать никогда. *** В твоем доме погас огонек, Спи спокойно, моя дорогая, Я уйду, как всегда одинок, Побреду к остановке…

Проходя по главной улице этого городка, генерал обратил внимание на вывеску. Английским он владел лучше остальных земных языков, которые изучал последние пять лет, так что по надписи понял, что это был маленький ресторанчик. Беш выдохнул с облегчением – наконец-то он мог добыть провиант для своих людей и немного передохнуть от жары. Едва мужчины вошли через главный вход в гостеприимный обеденный зал, посетители изумлённо ахнули и тут же прекратили есть. Подняв глаза, они уставились на вооруженных…

Я позволила Мике обнять себя, прижалась лицом к колючей щеке. Какие же странные танцы должна была станцевать судьба, чтобы свести нас? Рухнуть мир... Исчезнуть тысячи жизней... Война... и здесь мы оказались по разные стороны - враги. А потом он меня спас. Нет, не тогда, когда меня, оглушенную взрывом, избитую, визжащую от боли и ужаса насиловали на подбитом джипе фельдъегерской службы. И не тогда, когда шептал нашедшим нас на подметенной огнем и осколками улице мятежникам: --Рыжую, спасите...…

Я вздохнул и начал впитывать как можно больше кофе, как только мог. Я должен был знать, что Обри была эмоциональным человеком, должен был знать, что она была неустойчивой и неспособной вести себя нормально. Я понял, что она выдумала поддельную личность только для LawyerChat. Я пожалел, что когда-то говорил ей, что хотел иметь ее киску, и я проклинал себя за приезд в ее квартиру вчера. Больше никогда... В то время как я отрывал новое бумажное полотенце, знакомый голос прорезал воздух. …

Она уже начала потеть: значит, правильно бежит. Капли пота струятся по спине и стекают с висков на янтарную шею, прячась в ложбинке упругой груди. Линда бежит быстро, но это еще не предел. Миновала развилку рядом с Мадонной в Камне – странной скульптурой из огромной каменной глыбы, покрытой сердечками и увешанной четками. Совсем немного осталось до Голубого дома: последний рывок. После часа пробежки Линда – комок мускулов, вся ее энергия сосредоточена в ногах: она не думает больше ни о чем. Есть…

- Джек? Ты еще здесь? - Я здесь. Я просто прикидывал шансы моего прибытия к обеду. Думаю, что получится. Пауза, как будто она почувствовала ложь. Он ненавидел лгать, но сегодня просто не мог ее видеть. Ему требовалось время, чтобы привести свои мысли в порядок. Он не брал отпуск годами и в отсутствие работы, чтобы занять себя, чертовски много думал о ней. Фантазии о ее светлых волосах, зажатых в его руках... ее возбуждение, сладкие соски, твердеющие от его языка... ее длинные, стройные…

Отсюда уже видны окна ее дома. Она останавливается перед Мирадору ду Санта Катарина, чтобы немного позаниматься гимнастикой. Вид отсюда захватывает дух – город, как на ладони, настоящая открытка. Тут и сверкающая Тахо, насыщенного синего цвета; чуть поодаль стоят, тесно прижавшиеся друг к другу, будто мозаичные плитки, игрушечные домики кварталов Лапа и Мадрагоа; за ними, ближе к океану, величественный Мост 25 апреля. Линда до сих пор помнит, когда увидела его в первый раз. «Я действительно в Лиссабоне,…

Два гудка раздаются по вагону, и женский голос благодарит нас, напоминая нам смотреть под ноги. Я задерживаюсь на несколько секунд, прежде чем двери начинают со скрежетом открываться. До того как они полностью открываются, двигаюсь вперед, как и незнакомец рядом со мной. Что, блядь, случилось с элементарной вежливостью? Леди затем джентльмены? Взвизгнув, отскакиваю от огромного парня к краю дверей. Двери вздрагивают от столкновения со мной, и я проклинаю планшет, который выскальзывает из моей левой…

Одна, между дорогими простынями с монограммой «ТМБ», на дорогом мягком матрасе, в дорогом гребаном доме в пригороде, которым я даже не владела. Я выехала из своей холодной квартиры в центре Детройта несколько месяцев назад, и там был лист ожидания, чтобы попасть обратно в то здание. КЧМЖ (прим. пер. — «К черту мою жизнь»). Вот такую монограмму мне нужно сделать на всех этих простынях. Это подало мне идею, которая немного улучшила мне настроение, поэтому после того как открыла дверь, я пошла…

- Вот так всегда, - сказал Андрей, который вышел из спальни вслед за братом, - меня ты так не встречаешь! Алекс опустил меня на пол, я выглянула из-за него: - Андрюш, я тоже тебя люблю. - Иди ко мне, - приказал он. Я отошла от Алекса и подошла вплотную к блондину, он точно так же, как и его брат, поднял меня, я обхватила его ногами и поцеловала. - Ты сладкая, - шепнул мне в губы блондин, - я соскучился. И еще раз поцеловав, опустил меня на пол. - Идите, переодевайтесь,…

Сейчас 03:00 утра, и я не чувствую себя достаточно пьяным, чтобы игнорировать тот факт, что хотел бы надрать задницу всем в компании и вернуться в общагу, чтобы немного вздремнуть. Ох, мать вашу, это была очень долгая ночь, и она собирается стать еще более долгой. Большая часть парней из нашей пьяной компании состоят в главном составе Северо-Восточной хоккейной команды. У нас отличное телосложение, мы довольно крепкие парни. Мой правый крайний нападающий и лучший друг, Майк Яналас, выкрикивает…

- Что?! Блудницу – по-христиански?? Ты издеваешься? - Нет, сестра... Что вы! Но ведь христианская любовь должна... - Каноник Фома Аквинский – один из столпов святой церкви! У тебя он забыл спросить... Он сжёг её тело, но спас душу! - Себя-то он не сжёг, - шепнула про себя Розалия, но сестра это услышала. - Хватит! Всем - встать! За смешки и разговоры во время проповеди кое-кто получит запись в журнал наказаний. А за святотатские глупости получит вдвойне! - Могу вас обрадовать, дочери…

Мне в очередной раз купили мужа. Опять. Сдержав тихий вздох, я покосилась на стоящего рядом невысокого толстячка. Забавный.  Преувеличено серьезно смотрит на священника, делая вид, что вслушивается в каждое слово  предбрачной проповеди. А священник старается. Сдержав на сей раз зевок, я всмотрелась в пляшущий по каменным плиткам  солнечный луч  – минут сорок уже рассуждает о святости брака. Смешно. Словно ему неизвестно, почему я стою здесь уже в пятый раз. Завещание моего папеньки.…

– О да, это так… Так ты говоришь, что происходишь из рода Исума? Должно быть, ты родственник самого великого из визирей нашего города… – Я – ты прав – родственник визиря этого города… Но был ли он великим, я не знаю. – Зато об этом знает мой дядя. Он расскажет тебе все! И то, как правил первый из халифов, и почему твоего родственника называют величайшим визирем. Поведает он и правдивую историю о том, почему великий и мудрый халиф нашего города, его слава и гордость, Гарун аль-Рашид, стал пленником…

– Мииишка! Да ты соленый как… А мне больница снилась: будто у меня день рожденья, все пришли меня поздравлять… коробки принесли какие-то, шарики воздушные, лезут обниматься-целоваться, главврач говорит про исполнение желаний… А тебя нет… А я хочу, чтобы ты пришёл и принёс просто цветы. Михаил потянулся рукой к углу кровати и положил букет девушке на грудь. – С днем рожденья, Бельчонок. Белка открыла глаза. – Так у меня ж правда день рожденья! А больница? – Больница была дома. А сегодня…

Где-то вдалеке слышится звук полицейских сирен, который заставляет меня подпрыгнуть от неожиданности. Инстинктивно я хочу бежать, но заставляю себя оставаться спокойной и сохранять заданный темп. Я понятия не имею, куда иду, просто подальше от сирен. Я прохожу мимо бродяги, даже дождь не в состоянии скрыть жуткий запах, исходящий от него. Я морщу нос и задерживаю дыхание, продолжая двигаться вперед. Вдруг чья-то рука хватает меня за плечо и разворачивает вокруг. — Эй, есть мелочь? Он смотрит…

- Ты уже говорила это, как минимум три раза, - смеясь говорю я ей, и мы спускаемся по лестнице, пробираясь к танцполу, сквозь толпу. Мы вчетвером прилетели в Нью-Йорк на выходные и уговорили отца Брук отпустить нас в клуб на всю ночь. Меня не волнует, что за последние два дня я выпила, наверное, несколько литров алкоголя. На дворе июнь, занятия закончились, мне двадцать четыре и на этот раз я не собираюсь сидеть и переживать о будущем. Только не тогда, когда вокруг столько красивых мужчин. Они…

Спешно набросив любимый бежевый плащ, девушка устремилась к выходу. Судя по гневной смс-ке Ириша томилась на улице уже минут как пять, и не была намерена больше ждать ни секунды. - Тина, и для кого это ты так вырядилась?, - восхищенно воскликнула она, - Ты чертовски привлекательна, подруга! Эх, видел бы тебя Бывший. Локти бы наверное кусать начал, что проворонил свое счастье. Небось в Чехии своей не смог найти такой? "Чехия? Я сказала ей, что Он уехал туда? Черт, но не признаваться же, что…

- Вот ты как узка-то в талии, Марея Дормидонтовна! – говорили ей соседушки. – И как тебе удаётся? Уж вся как есть круглая да пышная, а талия – ну чистая оса! - А у меня, милые, бабушкин рецепт, - отвечала матушка. – Фасоль рассыпать. Вот рассыплю фасоль-то, да наклоняюся и собираю. Да за каждой фасолиной наклонюся, по единой подбираю-то! Вот так сто, а то двести поклонов в день и отобьешь… Поясницы сперва совсем не чуешь, зато потом такая гибкость появляется! Вы попробуйте, милые! Я хоть вперёд,…

Внутри все снова напряглось. Она чувствовала его в себе, его возбуждение. Комната снова закружилась. Снова началось движение. – Сильнее! Она сжала мужчину сильнее. Ее ногти впились в его спину. Он больно прикусил ее сосок. Женщина закричала. – Держи меня! Глубокий откровенный поцелуй выворачивал все тело на изнанку. В груди горел огонь. Голова кружилась. Она кричала. Он чувствовал, как сжимаются ее мышцы. Она чувствовала его кожей. Язык скользил по ее груди, руки сжимали талию. Он весь…