Исторические любовные романы

На веранде послышались чьи-то шаги, и Джордан почувствовал, как его охватила смутная тревога: было уже поздно, слишком поздно для визита кого-нибудь из соседей. Мальчик услышал тонкий скрип открывшейся двери и тяжелые шаги в холле. Из своего укрытия под столом Джордан не мог видеть того, кто вошел в двери гостиной. В ночной тишине, нарушаемой только доносившимся с реки хриплым ревом лягушек-быков, слышалось хриплое дыхание и поскрипывание кожаных сапог. Джордан почувствовал необычный и все же странно…

— Очень умно, юная леди. Право же, очень умно, — прозвучал шипящий голос. Верена пыталась сопротивляться, но мужчина крепко держал ее в руках. «ГРЕЗЫ ЛЮБВИ» БАРБАРЫ КАРТЛЕНД Барбара Картленд была необычайно плодовитой писательницей — автором бесчисленных бестселлеров. В общей сложности она написала 723 книги, общий тираж которых составил более миллиарда экземпляров. Ее книги переведены на 36 языков народов мира. Кроме романов ее перу принадлежат несколько биографий исторических…

Капитан Гарлей Вестфорд был храбр как лев во всех битвах, в которых он участвовал, но грусть его жены сокрушила его душевную силу. Однако он превозмог эту слабость и сказал жене с притворной веселостью: — Подобная грусть недостойна тебя как жены моряка. В нашей разлуке не должно быть горечи, тем более что это последняя разлука: после этой поездки в Китай, от которой я жду так много хорошего для благосостояния нашего и наших детей, я поселюсь на постоянное жительство в Вестфорде. Полно же,…

— Ну, и куда же ты меня доставила? Что, устала? — Радмила дернула за узду, лошадь остановилась. Решила все-таки послушаться или действительно устала? Но громкое ржанье все объяснило. Радмила заметила, как вдалеке, в густой поросли кустарника, промелькнуло что-то темное и остановилось. Голуба радостно заржала и бодро направилась прямо туда. — Жеребец! — Радмила вскрикнула от удивления. — Да огромный какой! Да, это был жеребец. Крупный, породистый, темного вороного окраса. — Чужак… —…

«Таких мужчин не существует», — подумала она. Ханна хотела бы сделать самостоятельный выбор, не спрашивая разрешения и не беспокоясь о том, ведет ли она себя как истинная леди. — Ну же, Ханна, — упрекала ее мать. — Барон всю эту неделю каждый день привозил тебе цветы. Верно, лорд Белгрейв ясно давал понять свои матримониальные намерения. Но, несмотря на его внешнюю учтивость, Ханна никак не могла отделаться от ощущения, что в нем что-то не так. Уж слишком он был совершенным.…

Две всадницы на небольших резвых лошадках бы-стро неслись по узкой лесной дороге, которая соединяла замок с близлежащим городком, принадлежащим отцу Се-лины, барону Говарду. Рыжий, с белыми пятнами лохматый пес Бо радостно бежал рядом с лошадьми; он то обгонял их, то задерживался, отыскивая для себя что-то интерес-ное на обочине. Бесстрашные птицы выпархивали у него из-под ног и, отлетев немного, опускались опять на землю. Казалось, на них жара не оказывала никакого влияния. За-то деревья и кусты…

Никто из Кюльверделей, какие бы ни совершал ошибки, никогда не обманывал ни друга, ни недруга. Даже самые худшие в этой семье не были мошенниками. Он, последний в роде, смотрел на портреты предков, потом на фотографии своих младших братьев, убитых при Луре. Те же правдивые синие глаза улыбались ему с каждого изображения… Чарли и Гэмфри, его кузены, погибли, как и три его двоюродных племянника, и он, Губерт, восьмой граф, остался последним в роде. «Честное слово, — сказал он себе, — какой-нибудь…

Всадник пришпорил коня, рысцой пересекшего мост, и они въехали через арку на открытый двор. Гайон спрыгнул на землю. Ноги так затекли, что он не мог сделать ни шагу, так и стоял, припав к седлу, пока не подбежал конюший, что бы увести Ариана. — Ужасная ночь, милорд, — заметил слуга, с любопытством оглядывая всадника. Гайон с усилием оторвался от седла, выпрямился. — Будет еще хуже, — мрачно ответил он, по-видимому, имея в виду не только погоду. — Сим, посмотри подкову на передней ноге, сдается…

— Ты ошибаешься, Брора, — томно ответил герцог. — В последнее время я не покупал гнедых ни для себя, ни для кого-либо еще. — Ты вряд ли ждешь, что я поверю тебе, — со смехом возразил лорд Брора. — Хотя не могу понять, почему ты отказался прочитать записку. Говоря это, лорд Брора поднял лорнет и увидел, что лакей с подносом, на котором по-прежнему лежала отвергнутая герцогом записка, вернулся к карете. — Если бы я был божьей коровкой... — Продолжил лорд Брора, но резко замолчал, потому что заметил…

Они встречали Рождество и Новый год в Вене, у бабушки Лизы, графини Валерии фон Адлерштайн, и собирались вернуться домой после дня святой Епифании [1] , но старой даме предстояла срочная операция, и Лиза, само собой, осталась, предоставив Альдо возвращаться в Венецию одному. Правда, одиночество его было все же относительным, так как во дворце Морозини жили и другие люди: милый скромный Ги Бюто, бывший воспитатель Альдо, а теперь его доверенное лицо и лучший советчик, старый метрдотель Захария,…

1 — А что, Анна Александровна, — обратился Гаврила Иванович к жене, — нынче день-то какой погожий! — Верно, верно, Гаврила Иванович, — качнула головой Анна Александровна, сняла очки и отложила вышивание. Последнее время она дурно видела и вот уже с полгода как решилась на то, чтобы приобресть и носить очки. Пользовалась она ими лишь для того, чтобы вышивать, да вести хозяйственные счета, да еще читать журналы и книги, но этим последним, по правде говоря, она занималась…

Ее кавалер взглянул в направлении очага и, обнаружив, что столь видное место занято лишь одним человеком, повел всю свою компанию к нему. Капитан, казалось, вовсе не замечал их приближения. Держа одной рукой длинную глиняную трубку, он продолжал сидеть, неотрывно смотря на язычки пламени. Его куртка из фиолетовой ткани была отделана серебром; широкополая черная шляпа с фиолетовым пером лежала подле; эфес длинной рапиры поблескивал золотом. Для грязного головореза подобная элегантность обещала легкую…

Впрочем, это мог быть кто угодно. Такие дома, как этот, хозяева трущоб набивали нищим людом битком. Не успела Сара пару раз постучать в дверь, как та с громким и противным скрипом распахнулась, явив ее взору полутемный коридор. По обе его стороны тянулись друг за другом закрытые двери, а центральная лестница, что виднелась чуть дальше, крутыми зигзагами уходила вверх, похоже, прямиком на небеса. Никто не вышел и не поинтересовался, что Саре, собственно говоря, здесь надо, хотя за заплесневелыми…

Нежными щекочущими прикосновениями гладил возлюбленный ее кожу, возбуждая и поднимая до невероятных высот страсти. Мягко обхватив бедра, он прижал Валентину к себе, продолжая осыпать поцелуями, и она прониклась его чувствами. Голова у нее закружилась, когда крепкие ноги прижались к ее ногам. От хрипловатого шепота волны страсти пробегали по телу. Валентина чувствовала, как сильные руки перекатывают ее по ложу. Она крепче обняла любимого, ощущая слегка подрагивающие мускулы на широкой спине. Снова…

– Я поехал с тобой не зря, – пробормотал Уилл, в глазах которого уже плясали озорные искорки. – Успокойся, развратник. Они же благородные дамы. – Ха! Где ты видел, чтоб благородные дамы разъезжали по лесам без сопровождения? – Это вполне могут быть дочери Данвити. Они на своей земле, всего в миле от дома, да к тому же окружены верными подданными, – произнес Роб. – Так что веди себя прилично. – Такие лакомые кусочки. Мне вовсе не хочется их спугнуть, – усмехнувшись, ответил Уилл. Роб…

Я отодвинул бутылку с виски. — Он позвонил мне сегодня утром, — начал я, — Я был в городе. Он пригласил меня в бассейн, а потом мы вместе позавтракали… Я передавал факты, один за другим, но за ними в памяти вставала сцена, которую я никогда не смог бы описать Дайане. Я был в бассейне, в том самом замечательном домашнем бассейне Ван Зэйла, с крышей из позолоченного стекла и с миниатюрными пальмами, наполненным многими галлонами воды, сверкавшей бликами от центральной люстры. Мы с Полом устроили…

Однажды к нему подошел маленький мальчик и попросил помочь перебраться на другой берег. Неожиданно на середине реки ребенок вдруг стал настолько тяжелым, что Христофор невольно согнулся под его тяжестью. — Даже если бы мне пришлось нести на спине целый мир, — возмутился Христофор, — то и он, наверное, не смог бы оказаться тяжелее тебя. — В этом нет ничего странного, — отвечал мальчик. — Ведь на самом деле ты и несешь целый мир, а в придачу к нему и его создателя. Вот почему и медальоны, и…

Вот где он должен встретить свой последний день! В богемском проходном дворе, на перекрестке всех ветров. Правда, весной и летом выдавались дни, когда с юго-запада налетал бриз, и он полдня ощущал вкус иного мира — увитых цветами балконов и колоннад с пурпурными тенями. Казалось, что в эти часы можно было прожить всю жизнь в объятиях какой-нибудь красотки, вбирая в себя запах ее волос и нежное дыхание, согревающее его волосатую грудь. Нет. Сейчас незачем думать о женщинах, хотя они по-прежнему…

Когда капитан внезапно погиб при странных и загадочных обстоятельствах, никто из однополчан не удивился… Излишне принципиальные люди умеют наживать себе врагов. Его вдова вернулась в Британию с двумя детьми и отважилась попросить помощи у брата покойного мужа, лорда Дартлвилля. Он принял родственницу в своем имении и по прошествии двух дней пригласил в свой кабинет для серьезного разговора. Мэри прекрасно помнила, как волновалась мать, как комкала в руке платок и без конца поправляла черную вдовью…

— Эти дневники не только содержат биографии твоих предков, но кое-что рассказывают о событиях, важных для нашей страны, — сказала мама. — Они помогут тебе понять, почему твои предки поступали в определенных обстоятельствах именно так. Поскольку дела с моим рождением обстояли не совсем ясно, мама решила, что будет лучше, если я сама разберусь во всем, и отдала мне свои дневники, когда мне исполнилось шестнадцать. При этом она сказала: — Ты похожа на меня, Арабелла. Ты быстро…