Исторические любовные романы

— Так, готово, — сказал распорядитель. — Передайте парням, что готово. Молодые люди разбежались в разные стороны с этой радостной вестью. Один из них побежал вниз с горы, прочь от толпы, размахивая полами черного пиджака. У подножия горы он пошел быстрым шагом по направлению к мысу, усеянному камнями, где на небольшом участке вышагивал широкоплечий мускулистый мужчина. — Стефен! Стефен! Пора! Стефен Флин взглянул в ту сторону, откуда раздался крик. Вид Эмета Кэвенаха, бегущего к нему по траве,…

Джереми… Как она ни старалась, не могла вспомнить его лицо. Что ж, вполне естественно: она не видела Джереми больше трех лет. Все это время Гэвидж провел за границей, зализывая раны и страдая по прекрасной Маргерит. Правда, теперь вернулся, занялся своими делами и, судя по всему, собирается вмешаться в ее собственные. У него хватает наглости копаться в чужом грязном белье, даже не попытавшись увидеться с ней! А вдруг она превратилась в толстую неуклюжую хрюшку? А вдруг денно и нощно молится о том,…

Он владел мечом, готов был идти на битву. Он был высоким и сильным юношей – от него многого ожидали. Однако сейчас, увидев павшего в бою отца, он вдруг почувствовал себя юнцом, который не может сравниться с отцом не только доблестью и силой, но и уступает ему в мудрости, великодушии и здравомыслии. Но его отчаяние не способно изменить то, что произошло. Любовь не может оживить мертвых или изменить исход битвы. Он понимал, что должен оставаться воином, и не стыдился слез, текущих по щекам. Уильям…

Несмотря на ужасные страдания, выпавшие на долю шотландского короля, он не ожесточился, а оставался исключительно милосердным для своего времени человеком. Могущество свое он завоевал не сразу, а продвигался к нему постепенно, шаг за шагом. Он никогда не забывал о людях, которые оказывали ему поддержку, особенно на первых порах, и со временем те, кто сражался тогда бок о бок с Робертом Брюсом, были щедро награждены. Шотландский король хорошо понимал, что даже при таком слабом короле, каким был Эдуард…

— Слушаюсь, Ваше высочество. — Сожги, чтобы даже пепла не осталось. — Как прикажете, Александр Николаевич, — Гаврила принялся осторожно подбирать листы и ароматные записочки с пола. — Да не церемонься ты, — с намеренной грубостью осадил его Александр, видя бережность, с которой слуга собирал с ковра письма Ольги. — Все кончено, все прахом пошло, а прах — к праху, и — развеять по ветру. Без следа… Александр вышел в гостиную в тот момент, когда лакей распахнул двери из коридора для царствующей…

— Гарри, я пока не нуждаюсь в корсете, — запротестовал Джеймс. — А я как разу хочу сделать тебе одно предложение. Если ты его примешь, корсет тебе долго не понадобится. — Неужели? — Виконт удивленно поднял брови. — Я надумал прогуляться. — Прогуляться? Утром? Не рановато ли? — Это не обычная прогулка. Я намерен на время покинуть Лондон и хочу знать, составишь ли ты мне компанию. — В чем именно? — Я хочу, чтобы мы забыли обо всех наших обязанностях и побродили недельку-другую с рюкзаками…

Мисс Арнольд тоже откликнулась было на призыв президента к учителям поехать работать на Филиппинские острова, но, хорошенько подумав, решила, что слишком стара для такого путешествия. Сара знала, что мисс Арнольд около сорока. Но та, возможно, была права. Как хотелось, чтобы на венчании присутствовал кто-нибудь из знакомых. Сара вздохнула и снова потрогала новую шляпку. «Мне придется быть мокрой и мятой невестой, – подумала Сара, – но обещание я сдержу». Она имела в виду охи своего отца по…

Фиона без труда сможет пройти по следу похитителя. Она отличная охотница, прекрасно ездит верхом и умеет обращаться с оружием. В стремлении спасти Алису и найти похитителя ее не остановит ничто – ни беременность, ни муж Тарр, вождь клана Хеллевиков. Смущал лишь тот факт, что похититель не заметал следов. Он либо дурак, либо для осуществления его плана преследователи не имеют никакого значения. Алиса подняла голову. Ей показалось, что она слышит голоса. В отдалении кто-то шел тем же шагом, что…

Толстый конверт из веленевой бумаги выглядел официально. В верхнем левом углу было напечатано: «Фальстаф, Харли и Гринуолд». Пруденс задрожала от недоброго предчувствия. Похоже, письмо от адвокатской фирмы. Она потянулась за ножом для масла и уже было вознамерилась вскрыть конверт, но передумала. По молчаливому согласию сестры вскрывали деловые письма только вместе. Пруденс бросила пачку писем в свою большую сумку и допила чай. Миссис Бидл все еще была занята с покупательницей, когда Пруденс вышла…

Лакей закрыл и запер багажное отделение, открыл дверцу экипажа и теперь стоял сбоку от нее. Джеймс оттолкнулся от гранитной стены и пошел к отворенной дверце. Он снова надел шляпу с загнутыми полями и натянул ее поглубже, чтобы не сдуло ветром. – Четыре фунта! – А тебе, Денни Гоуер, лучше не рисковать, если не хочешь, чтобы сердце из груди выскочило. Вслед за этим интересным заявлением опять послышались смех и удары по оловянным котелкам. Джеймс остановился на полпути к экипажу. Что же там наконец…

– Да, кто, как не старый друг, способен поднять настроение! Я знаю, что мне давно надо было вернуться. А ты определенно не дашь мне заскучать. – Ты и представить себе не можешь, какое разочарование постигло светских дам, когда ты решил оставить радости столичной жизни ради паломничества к своим дальним владениям. – Ах, бедняжки! – Дэниел сочувственно покачал головой. – Но мне было не до них. Разве мог я думать о развлечениях? Я был вне себя от горя. Я носил траур, оплакивая безвременно ушедших…

— У меня воспаление легких. — У тебя простуда. — И это значит: совершенно здорова? Простуда может перейти в чахотку. — Она может перейти и еще во что-нибудь, но бессмысленно сейчас беспокоиться об этом. Доктор Харви говорит, что ты переживешь нас всех. Старушка фыркнула, расправила плечи, вскинула голову и приняла царственную позу. — И ты не можешь прогнать доктора Харви, потому что я оплачиваю его счет, — не отступал Ральф. — Вот почему он говорит тебе, что я совершенно здорова, — съязвила…

— Уж больно откровенно ты выражаешься, Рональд! — Кто-то же должен тебя образумить, если ты вообразила, что не сможешь выйти замуж! Девушка робко улыбнулась и провела длинными изящными пальцами по поводьям. — Может быть, в глазах мужчин я достаточно привлекательна, но все-таки не такую жену они обычно ищут. Морщинистое лицо Рональда скривилось в усмешке. — Наверное, ты права. Ты — самая младшая из дочерей нашего хозяина и с семи лет окружена одними мужчинами. Твоими друзьями и учителями…

— Тем не менее я с ним поговорю. Он хотя бы объяснил тебе, почему этот брак столь необходим? — А как же, — ответила с горечью девушка. — Он дал слово старому другу. — Этого, знаешь ли, недостаточно. Уж коли он намерен выдать тебя замуж за человека, которого ты терпеть не можешь, следовало бы придумать причину поосновательнее. Эмил улыбнулась. Лейт был слишком похож на отца. Он имел обыкновение отдавать короткие команды и ждал, что им станут безоговорочно повиноваться. Но в отличие от родителя…

Если сэру Чарлзу и показалось странным, что генерал сэр Джеймс Массингхэм считал, будто присутствие экипажа сэра Уэйнфлита поблизости от фаэтона его внучки отпугнет банди­тов и обеспечит лучшую защиту, нежели вооруженная охрана, то он ничем не выдал своего удивления. Не показал он также и своего нежелания брать на себя ответственность за школьницу из Бата. Возражения выдвинула его мать, леди Уэйнфлит. – Но я рассчитывала, что Чарлз проведет Рождество в Ба­те! – сказала она. – Альмерия приезжала…

В тот вечер ужин в «Пеликане» состоял из супа, баранины с фасолью и спаржевой капусты. Юноша радостно потер руки и воскликнул, как мальчишка, которому пообещали любимое лакомство: – Баранина? О, неужели настоящая английская баранина? Вот это здорово! Последние три года я больше всего тосковал как раз по баранине!.. Поторопитесь, приятель! Мне кажется, будто я могу съесть целого барана. К тому времени владелец «Пеликана» ввел гостя в столо­вую – комнату с низким потолком, общим длинным столом и…

– К сожалению, я не могу предоставить в ваше распоряже­ние отдельную гостиную, – смущенно добавил хозяин, – но в столовой сейчас никого, кроме мистера Тома. – Ну и прекрасно! Если мистер Том не будет возражать против моего присутствия, я отлично поужинаю в столовой, – сказал его светлость. – А не переночевать ли мне здесь? Инте­ресно, как отнесется хозяин Мельбюри-плейс, если я заявлюсь в одиннадцатом часу ночи? – В Плейсе рано ложатся спать, если верить тому, что я слышал, сэр, – с надеждой…

— Сдавайся, Голубка! Иначе я прикажу приготовить из тебя жаркое для вечерней трапезы. — Прикажи, милорд, прикажи, только смотри, как бы мои кости не встали у тебя поперек горла. Голос хрупкого рыцаря звучал глухо из-под тяжелого, похожего на горшок боевого шлема. Сыновья Уильяма — Эвел, Седрик и Гарольд — покатились со смеху. Шутка поверженного бойца понравилась, поэтому к братьям присоединились пятнадцать рыцарей и оруженосцев, кольцом обступивших учебное ристалище. Впрочем, смех длился…

– Брачная петля затягивается все туже, – говорил мужчина. – Мне вот-вот подрежут крылья. – Бедняжка, – утешала его женщина. – Супружество может быть таким утомительным. – В самом деле? «Помолвленный мужчина! – кипела Эллен. – Собирается обвенчаться! Негодяй!» Наступила долгая тишина, зашуршала одежда, послышалось хихиканье; потом женщина произнесла: – Ах ты, бесстыдник, заманил меня сюда, увел с праздника! – А зачем ты мне это позволила? – Ты такой… напряженный. – О, я, безусловно, напряженный, –…

Аманда, обладавшая тонким чутьем и богатым воображением, замечала многое из того, что происходило вокруг, и о многом догадывалась. Окружающие считали, что она прикидывается тихоней, потому что ей были свойственны такие дурные, на их взгляд, поступки, как стремительная беготня, когда она думала, что ее не видят, или раздача деревенским детям еды, самовольно взятой на кухне, или неудержимый плач на виду у всех благородных охотников графства из-за того, что не могла вынести вида загнанного оленя в окружении…