Исторические любовные романы

– Едва ли вы пришли сюда, чтобы весь вечер провести в этой прихожей, сэр. – Вы так полагаете? – переспросил капитан Уокер, и в его темных глазах сверкнули недвусмысленные искорки. Фелисити не желала разбираться в выражении его глаз, а капитан, похоже, считал нынешнее положение самым что ни на есть удобным. Джаред немного увеличил расстояние между ними и вдруг увидел, что к мыску его сапога приклеился источающий жуткий аромат кусок щенячьего помета. Не в силах сдержать омерзение, Уокер тихо выругался.…

Вот как вышло, что свита Карадока на неделю пути отстала от свиты принца: Бронуин и ее мать скрылись в одной из крепостей в городах Сноудонии, [1] и большую часть недели Оуэн искал жену и дочь, а остальные дни ушли на то, чтобы убедить гордую упрямццу в необходимости следовать решению отца. Броунин облизнула пересохшие губы и откинула капюшон подбитого мехом плаща, словно бросая вызов не только судьбе, но и непогоде. Ей было невдомек, что зимняя стужа отражается в ее глазах голубовато-серым сиянием,…

Она тихо покинула комнату, испытывая легкое чувство стыда, потому что по своему легкомыслию не смогла вызвать в себе серьезные размышления о жизни, которым, как втолковывала ей гувернантка, человек должен предаваться в день своего рождения. Кэролайн увидела, что ставни уже распахнуты и солнечные лучи падают на худощавую, прямую фигуру Амелии Пенуорден. Слегка склонив набок голову в белом чепце, из-под оборок которого выбивались пряди седых волос, та вглядывалась в портрет, висящий на стене, и прижимала…

Изящные руки аккуратно свернули газету и положили ее обратно на стол. Шум и суета очередного лондонского дня продолжали беспрепятственно вливаться в комнату, но человек, сидящий в ней, даже не пошевелился. В зеркале с резной рамой на противоположной стене отражался стройный молодой мужчина. Его одежда не являлась верхом элегантности. Потрепанная старая рубашка выбилась из-под поношенных бриджей, а темный сюртук небрежно висел на спинке ближайшего стула. Длинные золотистые волосы были забраны в пучок,…

Но в дороге Елена заболела, у нее начался сильный жар, и путникам пришлось задержаться в селе. А через день сюда же прибыл раненый киевлянин, чудом спасшийся после невиданного разгрома, который монголы учинили в завоеванном городе. От его рассказа даже маленькая Дарина вздрагивала в своей колыбельке, словно понимала весь ужас происходящего. Очевидец поведал о том, как монголы день и ночь беспрерывно били в стены, как затем эти стены обрушились и киевляне во главе с воеводой Дмитрием кинулись защищать…

17 февраля. Дорогой дневник! Извини, что не писала вчера вечером, но было столько дел. Каким же водоворотом будет весь этот период помолвки! Вчера мы были на совершенно восхитительном обеде у мистера Экстельма. Собралась вся семья: Карл, Тони, его жена Кассандра, Мартин-младший с Изабель и, конечно, мы с Джорджем. Мы были гвоздем программы. Сколько было тостов, сколько самых лучших пожеланий. Все были такими добрыми, что я боялась, как бы у меня не потекли слезы. Я смотрела на похожие и безошибочно…

– Тебе должны были дать бумагу. – Отец покраснел и смотрел на нее все с той же яростью. Джудит опустила глаза и уставилась на небольшую шкатулку, перевязанную бечевкой. Там хранились все ее пожитки. Жалкое зрелище. Джудит не стала развивать ложь, лишь тихо проронила: – Я не стану обузой, сэр. Надеюсь, мне удастся найти другое место. Сквайра Кутбертсона слова дочери не успокоили. Опять вернулась! Это уже слишком. Неужели она – наказание, ниспосланное свыше? Отец молчал. – Значит, для меня…

Но маме не хотелось лишь уповать на милость Господню. Она была молода, полна сил и надеялась вернуть то, что исчезло так внезапно. – Ты слеп, когда не хочешь видеть, – сердито сказала она Годфри. – Ты глух, когда не хочешь слышать. Старый лицемер. «Он прекрасно знал, что они задумали отравить лошадь», – говорила она о Годфри. «Миром правит Сатана, – говорил Годфри, – но для простых смертных все в этом мире мимолетно». Мама уговорила городского доктора приехать посмотреть моего младшего брата…

Роберт, один из самых славных людей, которых я когда-либо знала, был старше меня почти на пять лет. Он был высок и худ и несколько нескладен, словно, как говорила Аннабелинда, его собирали в спешке и некоторые части тела не слишком хорошо подогнали друг к другу. Но это каким-то образом придавало ему привлекательность. Он обладал мягким характером, и я относилась к нему с любовью с момента нашего знакомства. Аннабелинда была старше меня на два года и ничуть не походила на своего брата, будучи беспокойной,…

Девушка в гимназической форме потянулась, взглянула на небо и, вдохнув полной грудью свежий воздух, сказала со смехом: – Какой ужас, Ольга, уже совсем светло! – Я уже давно хотела уйти, – ворчливо заметила та. – Не знаю, почему ты так тянула… А мне в десять часов надо быть в конторе! Этот тиран Петров устроит мне сцену! Кроме того, я выпила слишком много шампанского… Гимназистка с жалостью посмотрела на нее, повела левым плечом – жестом, свойственным только ей, – и ничего не ответила. Она шла…

* * * «Здесь тебе не место, любимая, в гулкой, вычищенной до блеска больнице, где всё сверкает как лёд, где в каждом кусочке отполированной поверхности отражается небо, одно только небо, ничего, кроме неба! Разве выдержит такое, родная, зыбкий с золотым отливом муар твоих глаз – в них словно раскачивается тень ветви… Да и потом, всё равно визиты запрещены! Так что забудь, отбрось эту мысль, и пусть не опускаются горько уголки твоего чудесного ротика, а верхняя короткая губка не приподнимается…

– Кто же тебе мешал? Или ты думаешь, я сказала бы «нет», если бы ты соблаговолил посмотреть на меня как на женщину, когда мы прятались на чердаке Николь Сон? Впрочем… Она не успела закончить фразу – Арно закрыл ей рот поцелуем. Потом они уже ничего не говорили, целиком отдавшись любви. Исчезла ненависть, исчезло ощущение опасности. Было только великое чувство, неистовая страсть, которую они могли наконец утолить… Когда Катрин засыпала, положив голову на плечо Арно, она испытывала восхитительное…

Пролог Бурса, Оттоманская империя. Август 1885 – Вы меня изнасилуете? – спросила Сара по-английски, стараясь изо всех сил, чтобы в голосе не прозвучал страх. Халид-шах пожирал ее пристальным взглядом темных глаз, запомнившихся ей с момента их первой встречи. Стоявшие по обе стороны от нее евнухи, черная кожа которых была умащена до блеска, крепко держали ее. – Если бы я этого захотел, меня никто не остановил бы, – спокойно ответил Халид по-английски с британским акцентом. Он сделал небрежный…

– Это самое главное в нашей жизни: знать, как повести себя надлежащим образом, когда придет время. Теофания внимательно посмотрела на девушку. Старая няня считала себя ответственной за судьбу этого юного создания. Агнессу прислали ко двору родители, как это обычно и бывало с девицами благородного происхождения. Девушка всем сразу понравилась. Она была спокойной, покладистой и всегда старалась услужить. Детей она обожала. Теофания радовалась такой помощнице – ведь дети были совсем еще маленькие.…

– Это правда, – мрачно согласился Алексей. – Ее сын воспитывается при дворе, всеми обласкан. – И твоего ребенка она будет любить, потому что это твой ребенок. – Женщина нежно погладила щечку мальчика. – Алексей, – сказала она чуть хриплым от сдерживаемых слез голосом, – у нашего малыша должно быть будущее. Самое лучшее. Если он останется со мной, печать незаконнорожденности лишит его того будущего, которого он заслуживает. Он навсегда останется изгоем, как…

— Ночью была такая сильная буря, что наш дом чуть не снесло, а ты даже не проснулась. Актис рот открыла от изумления. Она знала, что бури и ураганы посылают людям боги, если те сделают что-нибудь нехорошее. — А за что в этот раз боги обиделись на нас? — голосом, сдавленным от страха, прошептала она. — Боги капризнее детей и иногда гневаются даже из-за пустяков. У какого-нибудь крестьянина сдохла любимая коза, и он распустил свой длинный язык, обвинив в своей беде Зевса, Посейдона или еще кого.…

Он ждал ее всего еще сорок минут. Она ведь не знала, что он умирает. Она не знала даже, что он болен. На пороге она остановилась с изумлением и испугом: – О, Фред! Вы нездоровы? Он посмотрел на нее без грусти и горечи и ответил: – Да. Но это пустяки. Она шагнула вперед. Подошла к самой постели, превозмогая еле ощутимое неприятное чувство. Ласково она коснулась губами его горячего и сухого виска. – Бедный друг мой, скажите, это не серьезно? – Нет. Сиделка скромно удалилась. Они были одни. Он…

В преддверии Акрополя нас встретила группа Пропилеев, позлащенная солнцем. С тех пор прошло семь лет, семь лет горя и беспросветной тьмы, но стоит мне закрыть глаза, и я отчетливо вижу эту дивную картину, озаренную солнцем. Парфенон… Победа без крыльев… Акрополь. Вы знаете его музей, на востоке от храмов. Маленький музей, хранящий все самое ценное, найденное при раскопках в Акрополе. Все, что было случайно найдено под плитами Парфенона. Вы знаете: под Парфеноном была сделана таинственная находка:…

– Давай разберемся, – сказала София, обхватив себя руками за талию. – Ты не выйдешь замуж за мужчину старше пятидесяти. Ты не выйдешь замуж за мужчину, которого не знаешь хорошо. Ты не выйдешь замуж за того, к кому не испытываешь страстных чувств, и я с этим совершенно согласна. Я просто обожала твоего отца. – Благодарю, мама. Этого достаточно. – Кстати, – сказала София, все еще пряча глаза от утреннего солнца, заливавшего паркетный пол ее спальни. – Полагаю, ты предпочтешь выйти замуж за человека…

Читая эти ужасные слова, сокрушавшие все ее надежды, девушка — ее и в самом деле звали Екатерина, Екатерина Сушкова, — так изменилась в лице, что дядюшка, мирно игравший в карты с гостями, почуял неладное. Он вскочил, выхватил письмо из рук племянницы и принялся читать его вслух, ничего не понимая, не осознавая, что позорит племянницу перед гостями, которые слушали его с жадным любопытством и уже мерили девушку презрительными и даже подозрительными взорами. Дядюшка — он был человек не злой, да вот…