Исторические любовные романы

— Выстрелы, — прошептала Грейс. Губы вдовы сморщились, затем она сорвала с себя изумрудное ожерелье и бросила его Грейс. – Спрячьте это, — приказала она. — Я? — пропищала Грейс, но тут же запихала драгоценности под подушку. И все, о чем она смогла подумать, было то, что было бы неплохо вложить немного смысла в уважаемую Августу Виндхэм, поскольку если она будет убита, то произойдет это из–за скупости вдовы, не желающей расстаться со своими драгоценностями… Дверь резко открыли. — Вставайте…

— Вы — глупое ничтожество, — заявила она и повернулась к учителю спиной. На следующий день она уволила его и сама учила Гарри, пока искала нового учителя. В обязанности grandmère в общем-то не входило нанимать и увольнять учителей для детей семьи Валентайн, которых к тому времени было уже трое. (Гарри было семь лет, когда в детской появился малыш Эдвард). Но, похоже, больше никто этим заниматься не собирался. Мать Гарри — Катарина Делл-Валентайн никогда не спорила с собственной матерью, а…

Она подняла голову, и они теперь отчетливо видели ее лицо. Над изящно изогнутыми тонкими бровями цвета коричневой норки поднимался высокий лоб. Под маленьким, прямым носом блестели розовые, прекрасной формы соблазнительные губы. Нижняя губа была немного полнее и выдавалась вперед, как будто девушка слегка надулась. Однако именно ее глаза заставили удивленного индейца затаить дыхание. Они были золотистые, слишком светлые, чтобы быть карими, хотя, определенно, не желтые, их оттенок напоминал ему глаза…

— Маленькая надменная сучка! Ты моя жена и не можешь отвергать меня! Как ты смеешь угрожать мне? Его лицо стало страшным от гнева. Но Софи только улыбнулась. — Смею. Я скорее предпочту умереть, чем вытерпеть еще одну ночь твоего насилия и отвратительной похоти. Ты потерял всякие права на меня, после того как взял невинную девушку, которая, наверное, даже любила тебя, и изнасиловал ее. — Я не насиловал тебя! — огрызнулся Саймон. — Ты стала моей женой. Это было мое право. — Ах, прости меня, я,…

— Мама, мама! К нам приехал мушкетер, правда? Каким ветром его к нам занесло? — Филипп! — сказала мать недовольно. — Что ты тут делаешь в таком виде? Тебе давно пора спать. — Знаю. Аббат очень старался меня усыпить своей скучной толстой книгой. Но я все равно услышал лошадиный галоп. — Значит, ты встал и увидел мушкетера? Острое же у тебя зрение, разглядеть мундир под таким слоем грязи! Ну, все, ступай спать. Не отпуская мать, мальчик поднял на нее ласковые глаза. — О, мама, вы же отлично…

Только теперь Кэтлин узнала громилу Кларка, одного из двух матросов, с неохотой взятых ее отцом на борт «Хейзера» во время короткой стоянки на Барбадосе. Кэтлин Кларк не понравился с первого взгляда, как и Тулли, крайне неприятный тип, следовавший за Кларком по пятам. Кэтлин не знала почему, но при виде Кларка ей сразу становилось не по себе. Однако оснастка корабля интересовала девочку куда больше, чем странные мужчины, и поэтому она просто избегала Кларка, смущавшего ее своими жадными взглядами.…

Амелия Кодрингтон Баррингтон, баронесса Нортридж, жена двоюродного брата Кэтрин Эдмунда и самая близкая подруга Кэтрин, только пожала плечами. — Ты про этих сплетниц? Не понимаю, почему бы им не поболтать о ком-нибудь. — Но, — продолжала настаивать Кэтрин, — судя по их словам, этот Доминик — весьма популярная личность. В это время к ним подошел слуга с серебряным подносом, уставленным напитками. От прислуги требовалась немалая ловкость, чтобы в переполненном зале пронести тяжелый поднос чуть ли…

Шарлотта прильнула к щели, когда стоявший впереди представился как Эндрю Росс. Голос у него был низкий, с характерным для шотландского горца картавым «р». Среднего роста, с каштановыми волосами, загорелый и несколько нескладный, он легко улыбался и казался человеком искренним. Его не портил даже страшный шрам, пересекавший впалую щеку, однако решительное выражение его лица несколько не соответствовало приветливому взгляду карих глаз. Рядом с ним стоял самый красивый мужчина, какого только Шарлотте…

Легко перепрыгнув через стол, она приземлилась на холодный каменный пол старого замка. Нахмурившись, Джеми посмотрел на мать, сидевшую в противоположном конце комнаты. Она ела так мало, что все не раз задавались вопросом, как она до сих пор осталась жива. Даже шумной Джоби не удалось вырвать ее из вечного мира снов. Мать лишь повернула голову в сторону своей младшей дочери, и по ее ничего не выражающему взгляду Джеми не смог понять, помнит ли она, кто эта девочка. Иногда она называла ее Эдвардом…

Глава первая Ева Сомервилль — богатая красивая девушка — была единственным ребенком обожавших ее родителей, выполнявших любой ее каприз. Ева представляла свое будущее в самых радужных тонах: счастливое замужество, дети и полное благополучие. Ей исполнилось семнадцать, когда умерла от чахотки мать, а у отца обнаружили рак. Скончался же он в результате несчастного случая. Еве не было и двадцати лет. В Этвуд на похороны сэра Джона Сомервилля съехались родственники, друзья и знакомые со всех концов…

Ей повезло, что она вообще сюда попала. Леди Драйден пригласила ее к себе всего лишь в уплату за небольшую услугу, которую Эмили ей оказала. У маркизы не было оснований представлять девушку кому-либо из этих знатных состоятельных лордов и леди, специально прибывших к ней на бал из Лондона. И все же, каково это – танцевать с таким известным человеком, как лорд Блэкмор? Наверное, можно просто с ума сойти, особенно если он хорош собой. А он хорош? Она встала на цыпочки и, прищурившись, попыталась разглядеть…

Снова приступ резкой боли. Милостивый Боже, молча терзаясь, думала она, кто удержит их на истинном пути? Хорошо, что средний брат умер в младенчестве, иначе она бы еще сильнее страшилась уготованной им судьбы. Слава Богу, Морган обладал не только острым умом, но и крепким здоровьем! Что же касалось Натаниеля, то Лоретта боялась за него; хотя ему никак нельзя было отказать в живости и приветливости, он временами проявлял безрассудный упрямый нрав — совсем как его отец, Господь ему судья, — что в будущем…

И тут в готовой взорваться возмущением затянувшейся тишине раздался твердый женский голос: — Мы считали это наиболее желанным и подходящим решением, сэр Рэннальф. Это удвоит твои богатства, принесет графский титул, который ты давно заслужил, более того, подарит тебе молодую и прекрасную жену для услады и преумножения потомства. На лицах присутствующих не мелькнуло и тени удивления, хотя Уайт Тауэр был местом, где женщина должна была придерживать язык, пока ее хозяин не позволит высказаться. Но…

Стройный и смуглый, он был необыкновенно хорош собой. По его словам, он был вторым сыном плантатора из Джорджии, и от манеры Кинкейда ухаживать захватывало дух. Его южный говор, медлительный и тягучий, обволакивал словно мед, он цитировал прекрасные стихи… и не пялился на нее с воловьей преданностью, а смотрел пылко и страстно. Словом, в отличие от неловких юнцов, заикающихся от смущения, Вирджил, красивый и благовоспитанный южный джентльмен, умел обращаться с дамой. Никто, однако, не одобрил ее…

— О, ты дотянешь, в этом я не сомневаюсь! И вообще, все, что ты делаешь, получается у тебя выше всяких похвал, — промурлыкала она и, опустив голову, продолжила с того места, на котором остановилась. Тем же вечером по пыльной лесной дороге, что змеилась с юга к Голдихаусу, скакал усталый всадник, отчаянно нахлестывая и без того взмыленного коня. Каждая секунда промедления отдавалась в его мозгу набатом страха. Как и все жители Приграничья, он прекрасно ориентировался на местности — даже сейчас,…

Он чувствовал легкую печаль при мысли о том, что сегодня покинет Мидгард [2] , так и не оставив здесь своего наследника, но на сердце у него было спокойно и радостно… Воины Айвара возвратились из погони. Женщины и разгоряченные битвой витязи опустились на колени у тела своего вождя, умоляя богов сохранить ему жизнь. А Герда, обливаясь слезами, в горестном отчаянии, перебирала длинные светлые волосы Айвара и нежно прижимала к губам израненную и покрытую кровоподтеками руку своего любимого. …

— Палатка Пендрагона уютнее моей. — С этими словами сэр Брейнор плюхнулся на обитый бархатом диван и закинул ногу на подлокотник, украшенный затейливой резьбой. Коннал, угрюмо посмотрев на нагло покачивающийся сапог, пнул его ногой. Брейнор сел как подобает. — Вам не место в порядочном обществе, сэр Фицсиммонс. Брейнор криво усмехнулся: — А кому из нас место? — Говори за себя. — Гейлерон потянул Брейнора за тунику. Наджар стоял у входа, расставив ноги и скрестив на обнаженной груди могучие руки.…

Она посмотрела по сторонам в поисках подходящего оружия и подобрала какой-то старый шест, а затем с тревожно бьющимся сердцем толкнула дверь. Та распахнулась настежь, и темные углы постройки осветились призрачным мутноватым светом. — Кто ты? — крикнула она, увидев незваного гостя, который сидел на трехногом стуле возле одного из окон и читал книгу. Судя по всему, гость, а вернее, гостья и не собиралась подниматься с места, она только молча хлопала глазами. — А, я тебя знаю, — сказала Фиби, отбрасывая…

— Да, но вытащить вашу семью из долговой ямы стоило клубу кучи денег. Благодаря нашим усилиям ты поправил свое материальное положение, что позволило тебе жить безбедно. Это что-то да значит. За это ты обязан платить нам безграничной преданностью. Слова предводителя били его по нервам подобно ударам хлыста. — У вас нет оснований сомневаться в моей преданности, — возразил Дерек. — Я всегда соблюдал все правила и выполнял возложенные на меня обязанности, включая участие в нейтрализации ряда влиятельных…

И обоз из шестнадцати фургонов состоял из странного смешения людей, которые все ехали на Запад по различным причинам. Среди них были фермеры, отправившиеся в путь в поисках более плодородных земель, бывшие солдаты с обеих сторон Мазонско-Диксонской линии, пытающиеся изменить свою судьбу и забыть ужасы недавно закончившейся войны, осиротевшие в результате войны семьи, надеющиеся возместить свои потери, поселившись на новой земле. Были и молодые люди, жаждущие приключений, и старики, надеющиеся обрести…