Книги о войне

С высоты полёта десяти километров ничего не видно в дневное время, а ночью тем более ничего не увидишь. Так что лучше хорошо выспаться. Сильно устал в течение вынужденной многочасовой посадки нашего самолёта в аэропорту «Адлер» вблизи Сочи, что почти сразу уснул. В этот раз мне ничего не снилось. Спал как младенец, который не видит никаких снов. – Господа пассажиры! Наш самолёт начинает посадку в аэропорту «Бен-Гурион» в Тель-Авиве в Израиль. – услышал. сквозь сон объявление стюардессы по радио…

И на дорогах Герменджика я остался. Героя –мученика имя на людских устах. Я жертвую собой за тех,кто любит,кто в живых остался! И голову мою носили над толпой, А кровь моя как флаг,алела на камнях. Мечты и ваши мысли сверху вижу я порою. Я жертвую собой за тех,кто спросит о тех днях! Плот Эфе Фани плывёт по волнам реки Большой Мендерес. Бурхан собирает плоды,урожай хороший,не счесть. Я жертвую собой за тех,кто любит жизнь! За тех,кто будет жить здесь! .Джафер Хальзар…

Десантирована была с борта самолёта Ли-2 на парашютах около 1.00 27 июля 1944 года в двух километра южнее восточнопрусского посёлка Ляукнен (ныне – Громово Славского района). Самолет уйти не сумел, его сбили возле Куссена (Весново Краснознаменского района). Приземление произошло кучно в глубине заболоченного леса, однако при этом парашюты четверых из разведчиков – З.М. Бардышевой, И.И. Зварики, И.С. Овчарова и И.А. Целикова – зацепились за кроны мачтовых сосен, в результате шести другим разведчикам…

– Коля, надо поговорить. Времени нет. Ходят слухи, что Синие планируют массовую высадку в ближайших районах. – нервно заговорила Кидова – Вероятнее, скоро они будут уже тут – и, оглянувшись, сказала – возьми Лизу, а? Вчера снаряд попал в соседний дом. Захожу – все мертвы, кроме неё… Ей всего тринадцать… Я на фронте, а она что? – Валентина Юрьевна, как ваше здоровье? – попытался улыбнуться Мастеров – Боже, мы же последний раз виделись в госпитале… тогда… – и задумался. Кидова понимающе кивнула…

Естественно, личность ученого привлекла внимание секретной государственной службы, стоящей на страже человеческого равновесия. Они стерли у него воспоминания об успешности эксперимента и забрали чертежи, чтобы сохранить изобретение в тайне. По их мнению, люди ещё не готовы к подобным знаниям – или, может быть, просто не готовы к тому, чтобы один человек мог перевернуть мир. Примерно в то же время на слуху появился новый вид драгоценных камней. Совершенно не похожие ни на что в мире, эти камни излучали…

Прямо скажем, что, по нашему мнению, любая политическая идеология в военном деле – смерть. Кроме того, ответ на вопрос «Кто?» не приведёт к пониманию, что нужно поменять в системе. Нам интересен ответ на вопрос, что нужно сделать, чтобы впоследствии сама система вынудила изменить теорию и практику военного дела, всю военную организацию страны. Мы постараемся подумать вместе с вами. По нашему мнению, всё профессиональное военное сообщество России понимает необходимость кардинальной военной реформы…

2 Младший лейтенант, внутренне волнуясь от предстоящей встречи, одернул гимнастерку. Привычными, отработанными движениями расправил складки под ремнем, сгоняя их назад. Ребром ладони проверил правильность посадки фуражки. Легонько стукнул в дверь, переступив порог, громко спросил, – Разрешите? – Да, проходите, – разрешил, сидящий за столом военный с тремя эмалевыми «шпалами» на петлицах, захлопнув лежащую перед ним пухлую папку. – Товарищ капитан госбезопасности, младший лейтенант, – начал…

– Ну как? Терпимо? – А! – неопределенно выдавил тот и поправил на плече винтовку. – Далеко еще? Прежде чем ответить, Рыбак помедлил, испытующе вглядываясь в тощую, туго подпоясанную фигуру напарника. Он уже знал, что тот не признается, хотя и занемог, будет бодриться: мол, обойдется, – чтобы избежать чужого участия, что ли? Уж чего другого, а самолюбия и упрямства у этого Сотникова хватило бы на троих. Он и на задание попал отчасти из-за своего самолюбия – больной, а не захотел сказать об этом…

А тем из вас уважаемые читатели, кто забыл и тем, кто в силу объективных причин не знал, я ее как бывший «примерный пионер» ее вам напомню! Но сначала о том, как как в СССР принимали в пионеры (т.е. совершение «МАГИЧЕСКОГО ОБРЯДА ИНИЦИАЦИИ» первого уровня! (Вед далее следовал второй уровень –КОМСОМОЛЕЦ и наконец третий высший уровень «ЧЛЕН КПСС»!), «можно посмотреть вот тут: http : www.youtube.com watch?v=gnumAEqfwPE http : www.youtube.com watch?v= axjGzGJ82A А теперь и сама «КЛЯТВА» которую…

Здесь, на базе в румынской Констанце, почти уже год, а кроме нескольких потопленных рыбацких баркасов, за которые железные кресты не дают, ничего стоящего, то есть больших кораблей, и не видел. Но, с другой стороны, здесь спокойно, флотилия за три года ни одной субмарины не потеряла! А из холодной Атлантики постоянно приходят тревожные радиограммы о гибели подводных лодок, бывает, сразу по нескольку в день. Хольтман вновь прислушался, но ничего не изменилось. В полумраке все также на одной высокой…

– Ты думаешь? – Я думаю. – Это хорошо, что ты думаешь, – улыбнулся Эд Стюарт, – на этой земле вообще разучились думать. Чем больше люди научились делать, тем они меньше стали думать. Между прочим, напрасно ты не записываешь мои афоризмы: их можно выгодно продать. Например, во Франции. Зайдешь в «Юманите» и предложишь афоризмы «воздушного пирата». Они очень ценят такие эпитеты. Отвернем, Билл. Все же они нас услыхали. Пусть успокоятся и поедут дальше, а мы сделаем круг. Нет? – Да, командир.…

Зачитав список из восьми человек, майор взбудоражил уши командой: – Выйти из строя! Народ, одетый в свежие афганки и ещё летние панамы, вышел из строя, и все названные дружно потопали в сторону ГАЗ-66, ждущего у начала плаца. Там же стояли лейтенант Сотников и рядовой Платонов. Чиж увидел своих подчинённых и подошёл со словами: – Что надо, «неразлучники»? Сотников, чего молчим? – Здравия желаю, товарищ майор. Да, вот думали, может отсюда и заберём людей! – как-то нескладно ответил взводный.…

– Сокол! Кирюха! Громкий оклик заставил Кирилла остановиться. Парень подошел ближе. Кирилл узнал обладателя вишневого внедорожника. Это был его старый знакомый Аркадий Белозеров. Он был младше на два года и жил в их доме, но в соседнем подъезде. Близко они познакомились, когда Белозерову исполнилось тринадцать. В то время Аркадий был субтильным мальчиком в очках и имел обидные прозвища Ботан и Дрыщ. Тогда, в один из осенних дней, Соколиков шел с тренировки по рукопашному бою и вдруг увидел, как…

– Михей, это я Павел Иванович Завьялов! – Испанец пораженный остановил руку в пяти сантиметрах от пояса лейтенанта и застыл. Мало кто знал его оперативный псевдоним и если он назван, значит, этот человек действительно знает его не понаслышке. А этот человек, по-видимому, знал его очень хорошо! Стоп! Голос! Почему он ему знаком? И тут он вспомнил! – Не может быть, Павел Иванович? Вы ли это? Я вас не сразу узнал, вы очень сильно изменились! – Четыре года в Севлаге, Сергей, – изменят до неузнаваемости…

Караван, подняв облако пыли, снова тронулся в путь. Всего полчаса назад колонна вышла из Ханкалы на Моздок, и вот непредвиденная остановка. Сколько еще их будет? Одному Богу известно. Сергей отвинтил крышечку фляжки и сделал пару глотков. Теплая вода неприятно защипала горло, и возникло такое впечатление, будто глотнул подогретого подсолнечного масла. «Да, – подумал Сергей, – Восток – дело тонкое. Прав был товарищ Сухов». Сергей закрыл глаза, уставшие от постоянного прищуривания, и воспоминания…

Опасения его, однако, оказались необоснованными, так как уже утром хозяйка сообщила, что зенитчики прибыли. В тоне ее звучало что-то вредное, но старшина со сна не разобрался, а спросил о том, что тревожило: – С командиром прибыли? – Не похоже, Федот Евграфыч. – Слава богу! – Старшина ревниво относился к своему комендантскому положению. – Власть делить – это хуже нету. – Погодите радоваться, – загадочно улыбнулась хозяйка. – Радоваться после войны будем, – резонно сказал Федот Евграфович,…

Итак, десятки дивизий отступали, лишь их 570-й испытательный батальон двигался против течения. Они должны были прикрыть отход войск. Подставить свою грудь под русские штыки и так сдержать напор иванов. Пусть ценой собственной жизни. Их жизни ценились дешево. Ведь они были – штрафники. Привезли в телячьих вагонах из тренировочного лагеря в Польше, выгрузили на безымянной станции под Вязьмой и погнали по глубокому снегу на убой. За два дня они прошли никак не меньше восьмидесяти километров с полной…

Удаляясь от дома, я оглядывался в сторону, откуда вышел. С того дня прошло много времени, но и сейчас я вижу, как из раскрытого окна нашего дома смотрят мне вслед полуголодные младшие брат и сестры, отец стоит у дома, плечи его вздрагивают, а по его рукам, закрывшим лицо, текут слезы… Идя в неведомую мне неизвестность, я не имел никакого представления о городе Харькове, о том, кому я там нужен, кто обо мне проявит заботу и кто мне заменит родной дом. Да это и не удивительно – ведь мое развитие…

Самолеты приближались, пролетали над головами. Становилось еще тяжелее на душе, мурашки пробегали по телу у жителей деревни… – Это вторжение, товарищи! Война! – кто-то из толпы воскликнул испуганным голосом. – Ну что же вы…нет! Это же наши! Учения, небось, какие… – успокаивал себя и других парнишка. Будто не придавал этому значения. Большая тень самолетов скрывала деревню от солнца. Лучи с трудом пробивались и касались людей. – Как это наши?? На них же кресты! Гляньте! На крыльях! Знаки то…

Выходило, что эта группа немецких агентов действовала в нашем тылу больше месяца. Она совершила более десятка террористических нападений на красноармейцев, потеряв за это время убитыми как минимум трёх человек. И вот теперь этих диверсантов уже несколько дней ищет Особый отдел Брянского фронта и, в частности, поисковая группа старшего лейтенанта Александра Тихонова. 2 – При розыске прошу всех быть предельно внимательными. Это очень опытные и опасные агенты, – говорил на совещании три дня…