Любовно-фантастические романы

Один из её бывших мужей? На моих губах заиграла тень улыбки. — Он тоже пикси? Он покачал головой. — Оборотень. Необычно, хотя и не неслыханно. — Вы знаете его имя? — Роберт Салливан. Я вскинула бровь. Единственный Роберт Салливан, которого я знала, был бета-волком клана Салливан. Он был своенравным, чинил препятствия и был верен лишь самой Леди Салливан. А ещё он был на добрых тридцать лет моложе Рози Торн. Покойная пикси ещё немножко поднялась в моих глазах. Если не считать её вкуса…

Винн Постучав в дверь моего кабинета, Бишоп входит в затемненную комнату. - Еще одна официантка свалила. Мой менеджер бара скрещивает руки на груди и приподнимает бровь. - Попытка выжить в пятницу вечером только с двумя официантками будет отстойной. Я потираю затылок, когда за висками начинает формироваться сильная головная боль. За последние три недели четыре сотрудника уволились без предупреждения. Это дерьмо выходит из-под контроля. - Можешь вызвать Мисти на работу сегодня вечером?…

— Ваше величество ошибается. Именно сейчас необходимо действовать, и действовать решительно. Если Вы действительно хотите взять всю власть в свои руки, то медлить нельзя. Каждый день, потраченный на колебания, может стоить Вам жизни. — Не говори мне то, что я прекрасно знаю и без тебя… — огрызнулся Филипп. Но Гийом, видимо уверенный в своем положении при королевском троне, только пожал плечами. — Тогда Вы знаете, что пока Бонифаций остается на папском престоле, претворить Ваши планы в жизнь…

Я приподняла бровь. — Тайный квартал, — перевел он. — Дай угадаю. Это оазис магии, как остров Ile Cachee? — Спросила я, прерывисто вздохнув и пытаясь избавиться от напряжения в груди. Я должна была догадаться, что на Корфу есть такое место. Джулиан водил меня в похожее место в Париже. Там улицы были тихими и почти пустынными, если не считать вампиров и фамильяров, посещающих магазины, рассчитанные на магическую элиту, и других существ с более опасными вкусами. На Корфу было многолюдно. …

Мия потуже натянула кардиган, и прищурившись, посмотрела на подругу. — Ты уверена, что он «кололся», а не принимал инсулин или какие-то другие лекарства? Ты же его не знала. Он ведь был чьим-то ребёнком, и его родители должны быть опустошены. — Но… — Селия. Ну же, не нужно так осуждать. Он мёртв, и это печально. Ее подруга на мгновение прищурилась, а затем на её лице появилось выражение сожаления. Она сгорбилась и обхватила себя руками за талию. Мия подавила вздох облегчения, когда узнала…

— Оставь свои влажные мечты при себе, Авис, все что надо, я для него достала. А тебе все неймется, давно уже пора понять, что я не из тех, — устало говорю надоедливому парню. Авар резко хватает меня за талию, разворачивает к закрытой двери и припечатывает к ней, почти касаясь своими губами моего лба. Да, он высокий, но не настолько как Ипоратей. Его дыхание опаляет мою кожу. Мокрые, длинные волосы, разметались и хлестнули в лицо. Мне ужасно неловко, огромное желание вырваться, но это происходит…

Стыдно было ужасно… Папа ничего не сказал, мама спросила меня, что из этого правда, я ответила честно. А потом механика уволили. Ну и сам виноват! В третий раз я уже догадалась, что это что-то гормональное и что этот сбой в моём мозгу произойдёт в ночь перед началом нового цикла, а потому я поставила умный будильник, который должен был прозвенеть, если мой пульс снова зачастит. Мужчина снова был другим. Я никогда не видела их лиц, но в этот раз я знала, что его кожа отливала синим, потом перерыла…

«Настоящий герой должен страдать без жалоб». ~ Неофициальное руководство по героизму Карабкаться по крутому и каменистому склону требовало от Дайра небольшие усилия и заставило его сильно вспотеть под тремя палящими солнцами. Но он не позволял таким мелочам, как собственный комфорт, стоять на пути правильных поступков. Герой всегда должен страдать, выполняя настоящий квест, по крайней мере, так гласили его неофициальные правила, которые он создал. Достигнув вершины, он встал на плато, которое…

Отец — глава деревни, но все же у него нет силы защитить меня. Вместо этого он решил защитить свою гордость, пожертвовав мной, чтобы спасти моих сестер. Мои более стройные и красивые сестры составят отличную пару нормальным мужчинам, в отличие от меня. Я выхожу из примерочной в мерцающей голубой вуали, прикрывающей волосы. Морской бог хочет, чтобы мое лицо было открыто, потому что он проверит товар, который получит. Вот, кто я. Товар, который можно обменять на мир в нашей деревне. — Ты…

Например, приглашать незнакомцев спать на диване было неприемлемым. Джори уставилась на крупную фигуру, раскинувшуюся на ее маленьком диване. Даже в горизонтальном положении он был огромным. Длинные светлые волосы струились по его плечам и груди, и Джори подошла поближе, чтобы рассмотреть черты лица. У него были выразительные брови, прямой нос и слишком полные губы. Такие губы приглашали к поцелуям. Джори вздрогнула от этой случайной мысли, рассеянно отметив про себя, что думает о поцелуе с незнакомцем,…

Я знаю вот что: если ты привносишь в мир то, что внутри тебя, тогда то, что внутри тебя, спасёт тебя. Если ты не привносишь в мир то, что внутри тебя, тогда то, что внутри тебя, разрушит тебя. Я также знаю силу «ковена» — собрания женщин-единомышленниц, которые страстно поддерживают надежды и мечты друг друга сквозь любые испытания и триумфы. Объединившись, мы способны на изумительную магию. Объединившись, мы способны на что угодно. Так что нас страшатся. И так что мы сгорали…

— У нас потрясающий брусничный пирог, а так мало людей попробовало его. Сделайте меня чуть счастливее, закажите его, — как можно искренне ответила ему. Чем не причина для грусти? В глазах беловолосого заискрили смешинки и раскатистый хохот заполнил зал кафе, привлекая внимание остальных посетителей. — Хорошо. Тогда два пирога и два напитка на твой выбор, — ничуть не смутившись пристального внимания, добродушно заказал мужчина. — Эм, — глядя, как он повернулся к своему столику, произнесла я.…

Орла все равно никогда не хотела посещать палатку Ульрека. Ореку тоже не нравилось, когда она уходила. Это всегда заканчивалось тем, что она, несчастная и страдающая, плакала несколько дней подряд. В такие дни он изо всех сил старался принести ей все, что нужно, и держался в стороне, потому что она не могла на него смотреть. Он ненавидел отца за это. Шум лагеря стих в темной палатке. Его отец и другие охотники уже поглощали содержимое чашек, но Ореку удалось схватить несколько кусочков мяса…

Спустя час, у неё не осталось слез плакать, ей хотелось найти ответы. Девушка погрузилась в воспоминания, пытаясь найти тот самый поворотный момент, и в голову пришла лишь одна ситуация. Был день рождения Эльнаса. — уехать? — удивился муж Дарьи, — вот значит, что ты им сказала. — Андрей, не нужно, — зло посмотрела на него ведьма. — они не дети. Должны знать правду, — не согласился с ней охотник. — Даша? — вопросительно посмотрела на неё Ирка. — ничего. Мы уже уходим, — сказала ведьма, поднимаясь…

Пора было возвращаться домой, только вот сначала министр купит подарки всем своим омегам. Она не была дома больше недели, нужно было откупаться за долгое отсутствие. Министр одёрнула форменный сюртук, поправила манжеты, кликнула по цифровому браслету, вызывая плазменное зеркало. Карие глаза были уставшими, но живыми, чёрные татуировки-круги, идущие дугами по обеим щекам, сияли в свете двух дневных звёзд Коурги, гладкая бледная кожа красиво контрастировала с темными волосами и глазами. Лотте было…

— Она была совсем крохой. Я наклоняю голову в сторону Адди, когда она произносит эти слова. Все это время ее уши были необычной особенностью, и, от выяснения, кто является причиной того, что их кончики были срезаны, у меня что-то екает в груди. Моя челюсть сжимается, и я внутренне ругаю себя. Я только что упрекал Кассиана за невнимательность, но тут до меня медленно доходит, что это случилось не вчера: это произошло, когда она была маленькой — а ее сестра, похоже, еще меньше. Мне это не нравится.…

Наступило время шоу. Я собиралась стать настоящим, полноценным вампиром. Моё тело влилось в толпу людей. Я двигалась вместе с ними, легко находя нужный темп. Я всегда любила танцевать — даже будучи человеком, я время от времени посещала ночные клубы. Затеряться в толпе и послушать музыку было проще простого. Конечно, мои лучшие подруги даже не подозревали об этом. Они ненавидели шум и суету клуба. Татум и Бринн знали, что я увлекаюсь йогой, и думали, что я беру дополнительные занятия в те редкие…

- Знаешь, ты передавай привет своей маме, а я пойду, - я поднялась, повторяя про себя, как мантру, что убийство – тяжкий грех, даже если в состоянии аффекта. - Куда? - Славочка тоже подорвался было, но моё лицо явно сказало ему, почему не стоит меня останавливать. - К себе домой. В свою огро-омную квартиру, - улыбнулась из последних сил, доедая свой кусочек торта, который парень проводил голодным взглядом. - Отдыхать и наслаждаться своим одиночеством, а тебе удачи. - Но… Не успела я выйти…

Она была очень тоненькой, хрупкой, казалось, что дотронешься до неё и она просто исчезнет, как Снегурочка, прыгая над костром. Такая же светлая кожа, светло-русые волосы, разукрашенные нитками сверкающего инея, которые мерцали словно в них застыли хрусталики чистейшей воды. Чёрные брови с слегка изогнутыми кончиками, ровный носик и пушистые ресницы, которыми она хлопала, любуясь этим миром. Когда он первый раз увидел её, ещё на станции, в свете не яркого освещения, он подумал, что перед ним мираж.…

— У тебя есть десять секунд, а дальше все в этом чертовом магазине сдохнут вместе с тобой. Владелец магазина смотрит в камеры и понимает, что в зале есть еще люди. Женщина с коляской стоит у отдела с молоком и даже не подозревает о происходящем. Мужчина в ряде от кассы пытается медленно отойти подальше, но слыша последнюю фразу — замирает. Каждый из присутствующих понимает опасность ситуации. Владелец открывает кассу и выкладывает на стол скошенные стопки купюр. Забрав деньги, грабитель разворачивается…