Любовные романы

По Эс-Суэйре, маленькому городишке с большими волнами, Доминик передвигается пешком. Я нежно люблю Доминика. Я нежно люблю отель Доминика. Не потому, что он называется «Sou Le del de Pari » (я никогда не была в Париже), – потому, что другого дома у меня нет. Вот уже три года я живу в отеле Доминика, я такая же его достопримечательность, как и доски для серфинга, которые Доминик расписывает вручную. С той лишь разницей, что (в отличие от досок для серфинга) я не сдаюсь в прокат. Сдаться…

К счастью, его жертва думала иначе. Или все же нет? Вор замер на полпути до столика, словно охваченный сомнениями. «Ну давай же, – мысленно подбадривал его Роланд. – Давай, иди!» Но время шло, а гость не двигался. И он был все еще очень далеко от Роланда. Внезапно вор развернулся и посмотрел прямо на лежащего человека. Со своего места Роланду было видно, как вор чуть качнул головой; он тут же ясно представил себе все те недоуменные вопросы, которые сейчас лихорадочно крутятся в его мозгу. …

– Ты что, не видела его фото в проспекте колледжа? Так как Эндри покачала головой, Мелинда свою мысль объяснила: – Это сногсшибательное воплощение грез любой женщины – не кто иной, как Пол Хеллка, и преподает он в Паркеровском колледже курс природоведения. Эндри захлопала глазами. Ее поразили и смысл фразы, и словесное его выражение. Для Эндри этот человек был именно грезой. Грезой, игрой воображения, возлюбленным из сновидений. Во всяком случае, сама Эндри так считала. Эта…

Адам взял брошь и поднес ее ближе к мерцающему огоньку свечи, пытаясь получше рассмотреть портрет. Это оказался снимок молодой девушки, одетой в белое платье. Белокурую головку венчала свадебная вуаль. Невесте было не более восемнадцати-девятнадцати лет. Адам всматривался в фотографию. Лицо девушки казалось печальным, и это наводило на мысль, что она не ждала от предстоящего замужества особых радостей. Фотографию обрамлял локон светлых волос. Мужчина изучал снимок внимательно, стараясь запечатлеть…

ГЛАВА ПЕРВАЯ Прохладная хрустальная вода фонтанов неторопливо стекала по гранитным камням. От легкого ветерка прозрачные струйки воды подрагивали и когда Рейчел проходила мимо, на нее упали мелкие холодные капельки. Вот и она должна быть такой же холодной... и сдержанной. Не позволять себе никаких эмоций. Она здесь для делового разговора. И только. «Нет! Не думай ни о чем другом. Тогда ты сможешь это выдержать. И – что самое главное – не вспоминай...» В мозгу словно щелкнул выключатель и…

Увез куда-то очень далеко. Вивианна не знала, сколько времени прошло с той самой ночи – дни и недели летели, стирались из памяти. Она стала забывать родной дом и то, как хорошо им там жилось. Нет, миссис Слейтер не обращалась дурно с ними, но и особой доброты и тепла они не чувствовали. А когда появился мужчина, который, по словам миссис Слейтер, был ее мужем, она стала вести себя еще более странно. Эта парочка теперь держала детей дни и ночи взаперти в отведенной им спальне. Кормили девочек только…

– От императрицы Австрии! Алета уронила вилку и воскликнула: – Вы хотите сказать, что она приняла ваше приглашение? – Именно так, – удовлетворенно ответил герцог. – Ее величество проведет здесь неделю перед тем, как поедет в Коттсбрук-парк, что в Нортхэмптоншире. Алета радостно вскрикнула и спросила: – Значит, она будет охотиться с Питчли? – Да, – ответил герцог. – Вне сомнения, граф Спенсер будет очень доволен! Алета припомнила, что два года назад импе­ратрица Елизавета остановилась в Истон-Ньюстоне.…

— Книги, — пояснила я. — Я, видите ли, приехала... — Студентка, да? — Она торопливо прошла к приемной стойке и воткнула штекер в распределительный щит. — Что ж, я позову Баса и занесу вас в книгу. За вашими сумками кого-нибудь пришлют. Не выпьете ли пока горячего кофе? — Вы очень любезны. — Я улыбнулась и поспешила за ней прежде, чем сумела ответить. — Но я, видите ли, еду не на Лобстер-Айленд! Я приехала работать, и мне надо связаться с мистером Раволи,…

– Будете ли вы помнить меня, пан поручик? – спросила очаровательная особа. – Конечно, моя прелесть! – ответствовал он с той истинно молодецкой развязностью, с какой говорили с дамами все его товарищи. – Клянусь честью! – Можете вы мне дать залог этого? – Залог? Какой еще залог? – пуще прежнего встревожился Александров, крепче поджимая ноги, потому что сидеть даме было отчего-то тесно и она придвигалась к нему все ближе. – Вот это кольцо, – прошептала она и цепко ухватила своей пухленькой…

– Ты что, вовсе обезумел? Узлов навяжем, навьючим на свободных лошадей! – Мария сердито скинула с плеч шарф: жара и впрямь подступала жестокая. Конечно, милое дело – дождаться вечера, ехать по прохладе, но у марсельского причала нетерпеливо пританцовывает на зеленой волне «Сокол» – легкокрылый «Сокол», готовый улететь в родимую сторонку. Нет силы ждать до вечера! – Седлай, – повторила Мария и направилась к карете: кроме узлов, что предстояло навязать, следовало забрать еще кое-что тайное и очень…

В понедельник на планерке она заявила: «Идет война». Значит, в следующем квартале «Стиль» перекроет тираж конкурента, даже если это будет последним делом в жизни шефа. Наверное, не стоило удивляться, когда вчера в шесть вечера главный редактор вызвала меня на ковер. У нее, мол, отличная идея: для августовского номера я напишу статью о том, как связь на одну ночь добавляет девушке третьего тысячелетия уверенности в себе. Это и будет секретное оружие, которое мгновенно повысит продажи и вернет Маргарет…

– Эту историю рассказывает сам автор – писательница любовных романов Мария Алексеевна Корытникова, – гундосила я в трубку. – Мне тридцать три года. Маму мою зовут Полина Петровна, а ее мужа, моего отчима, который старше ее на тринадцать лет, – Николаем Ивановичем. У них есть дом в деревне Буреломы (что находится в средней полосе России), где они проводят большую часть календарного года со своими двадцатью кошками. То есть проводили. Потому что кошек отправили в Германию, – я, почувствовав, что сама…

Но едва ее дворецкий проводил молодого оруженосца, она вернулась в покои и вознесла благодарственную молитву перед бесценной иконой святого Гавриила, которую брала с собой на бракосочетание. А поскольку языческие верования еще были сильны, она также преклонила колени перед маленькой ракой с талисманами духов земли, коснулась каждого камня и пучка травы, погрузила палец в хрустальную чашу с водой, вдохнула аромат хвойных веток, обрамлявших талисманы, и поблагодарила других духов природы. И только…

Спохватившись, старуха вновь ссутулилась, опустила трость, и скрипучим голосом произнесла: – Доктор прописал мне просто волшебный настой от ревматизма, он творит настоящие, чудеса. – Я бы назвал это лекарство дьявольским зельем, – пробормотал у нее за спиной мальчишка с конюшни. – Я наслышан о ведьмах, обитающих на севере Англии. В последнее время они почему-то зачастили в Лондон. Одна из служанок нервно, перекрестилась. Остальные же свидетели поразительной сценки продолжали стоять, раскрыв рты…

Пролог В НАЧАЛЕ БЫЛО НЕ СЛОВО… Флиртовать я не умею. Никогда не умела. Мой метод, освоенный в девичестве, ни на йоту не изменился: если поблизости есть мужчины, вскидывай голову, смотри прямо перед собой, шагай вперед. Не обращай на них внимания. Если окликают, игнорируй. Продолжай шагать. Если твой взгляд встретился со взглядом мужчины в переполненном вагоне подземки, посмотри в сторону, вниз, куда угодно, но только не в глаза. Никогда не улыбайся. Улыбка говорит об уязвимости. Встретиться взглядом…

Она чувствовала себя неуютно. Не только из-за обстановки, но и из-за этого человека с его пронизывающим взглядом. Кейт ожидала увидеть частного детектива с носом картошкой, в измятом плаще такого же отвратительного цвета, как и его прокуренные зубы. Сойер абсолютно не подходил под это описание. Он не был красавцем; черты его были резкими и грубоватыми; темные волосы, припорошенные сединой, – слишком густые и длинные. Но, как ни странно, эти недостатки его не портили. Было в нем что-то такое, что…

– Разумеется, Вордсворт и Шелли. Улыбнувшись впервые за время их разговора, Аманда сказала: – Да... и Китс. Еще надо съездить в Чотон, навестить дом Джейн Остен. Здесь, в Лондоне, я уже побывала в домах доктора Джонсона и Диккенса и в заново реконструированном театре «Глобус», – а про себя с неприязнью подумала: «Боже мой, растрепалась, как заезжий болтун на поминках». – Это за один-то день? – спросил явно пораженный старик. Кивнув, она сообщила: – У меня на Лондон всего неделя, потом – поездка…

– Кое-кто из его клиентов грозится даже подать в суд! – рыдала молодая женщина на плече у Бренды. – Все образуется, – утешала ее та. – Ты выдержишь, ты же сильная… – Выдержу? – мрачно переспросила Сандра. – Нет. Я больше так не могу! Через полтора месяца ее не стало. Официальное заключение медиков гласило: «Передозировка снотворного в результате послеродовой депрессии», но Бренда знала, что Сандру убил подлый обман Клайда. Девушка долго терзалась, считая, что тоже виновата в гибели подруги, ведь,…

Или носить женщин на руках. О господи. И чего только в голову не взбредет. Она сильнее вцепилась в ремешок сумочки, чувствуя слабость в коленях. Итак, у него имеются большие руки. Большие, загорелые, внушительные руки. Но то, что она их заметила – и позволила отвлечься на них, – ничего не значит. Ну разве лишь то, что давненько у нее не было приличного мужского общества. Что-то звякнуло, она моргнула, подняв глаза на его лицо. Пока она предавалась переживаниям, Чейз Рэмсей закончил разговор…

Элиза поднялась с колен, подбородок ее был по-прежнему гордо вздернут. — Как только я выберусь из дома, я скажу об этом так громко, что услышит весь Лондон. — О, не беспокойся. Ты отсюда очень скоро уедешь. И не думай, что у тебя появится шанс снова наделать глупостей. Графиня вернулась на свое место за столиком. Глубоко вздохнув, она уняла дрожь в руках и налила себе еще чашку чаю. Элиза подошла ближе. — Вы и в самом деле хотите отослать меня подальше от Лондона? Острый слух графини уловил,…