Любовные романы

«Хоть бы перекрестилась сначала!» — Древко на дрова пущу, прутья на кукол! — пригрозила я, а сама на иконы зыркаю, «Отче наш» мысленно вспоминаю да, пальцы сложив, пытаюсь перекреститься. Метла замерла в воздухе. — То-то же, — я погладила ее по колючим прутьям. — Я тебе хорошей хозяйкой буду. Только из леса вынеси меня. Ах, лапуля какая! Покладистая. Древком кивнула мне. Осточертела ей старая ведьма. Не ухаживала за милашкой. Прутики не расчесывала, кончики не подстригала, древко не натирала,…

Теперь для меня все по–другому. Как я могу не верить во что–то большее, когда случившееся со мной все еще кажется сном? Нетрудно точно определить момент, когда мой мир начал смещаться и все кусочки головоломки начали вставать на свои места. Это было за месяц до Рождества почти двадцать лет назад. Только–только начал падать тяжелый, мокрый снег. Мне было четырнадцать лет, и именно в этот день я начал ненавидеть своего старшего брата. Глава 1 Некоторые люди говорили, что мы живем…

— Что за вопрос, Кольцовская? О смене, естественно, — ворчливо ответил шеф. — Такими работниками не разбрасываются. Речь сейчас не о том. Ты вот говоришь, для себя поживу. Думаешь, так хорошо одной жить? — Попробую — узнаю. До своих двадцати семи лет я действительно не пробовала хотя бы год пожить одна и для себя. В восемнадцать вышла замуж за Ленечку — красивого мальчика на два года старше меня. Как выяснилось, типичного маменькиного сынка. Его маман хотела иметь в доме служанку, и покорный…

— Он гениальный бизнесмен, — ответил бабушке, начисто проигнорировав звучавший в ее фразе жирный намек. — И ответственный человек! Женится на матери своих детей! — Я тоже был женат на таковой и что из этого вышло?! — рявкнул, более не сдерживаясь, в ответ. — Ты выбрал какую-то профурсетку, вот и пожимаешь плоды! — Ну извини, на ней было не написано! — Ты просто плохо смотрел! Этот разговор повторялся уже далеко не один раз. О Боги, кто бы знал, как достало меня это капанье на мозги! Ты…

— Ага, подожди немного, — засуетилась я, выискивая среди кучи журналов о моде, нужный отчет. И надо же было такому случиться… Хрясь… И моя несчастная юбка рвется по шву. Почувствовав, как щеки опаляет румянец, плюхнулась на свой стул и стала судорожно натягивать свою блузку так, чтобы скрыть разорванный шов. — Все хорошо? — забеспокоилась Лиза. — Иди, я скоро приду, — еле выдавила из себя. Ну, все… Через двадцать минут Петр Ильич сам вышел из кабинета и, встав напротив моего стола, с нетерпением…

Последнее, что я помню: мы включили «Экзорцист» и вместо того, чтобы трястись от страха, ржали над неправдоподобным ритуалом изгнания. — Это хорошо, что хотите. — Раздвоенный драконий язык облизал губы. — Готовы полгода обучаться в дружественной нам академии? — В какой? — на всякий случай уточнила я, хотя согласилась бы спуститься в саму преисподнюю, только бы обойтись без пересдачи. — АНиПС запрашивает подающего надежды четверокурсника-некроманта для обмена опытом. Вы, конечно, надежд не подаете,…

— Попрошу всех выйти из автобуса и построится в одну шеренгу возле него. — объявил гид по громкой связи и все послушно выполнили его просьбу. Лизе натерпелось уже окунуться в приключение, но еще предстояло выслушать длинный монолог экскурсовода о правилах поведения под землей, роспись в журнале, как обычно, что организация не несет ответственности за своих туристов, ибо они подтверждают что были предупреждены о всех рисках. Потом всем раздали фонарики и еще раз провели финальную перекличку и наконец-то…

— Пошли прочь, ректору пожалуюсь, — в последний раз попыталась призвать студентов к порядку Никкиа. В ответ вместо ожидаемого испуга раздался дружный хохот, кто-то покрутил пальцем у виска, и сразу несколько голосов предложили и коменданта раздеть, раз уж она рядом оказалась. Это стало последней каплей. Бедных студенток нужно было срочно доставить к целителю: ожоги зримо наливались красным, кожа лиц и рук покрывалась язвами. А между ними и Больничным крылом стояли усмехающиеся, шалеющие от безнаказанности…

— Фролова, — выдавила с трудом. А потом уже более уверенно: — Фролова Валерия. — Валерия Викторовна Фролова?! — Девушка моментально изменилась в лице. Тоненькие брови поползли вверх, рот приоткрылся, а сама она напряглась, как струна. — Да, — подтвердила, не совсем понимая, чему медсестра так удивилась. — А отца ребенка зовут Фролов Илья Михайлович, правильно? — Ну да… Это мой муж. Лицо девицы вытянулось, а рот открылся еще шире. — Не может быть! Вы что-то напутали, девушка. Фроловы полчаса…

— Не позволяй им доставать себя. — Старший офицер Совета доктор Джим Уинтроп был руководителем научной группы экспедиции и высший по рангу офицер на борту. Он ободряюще улыбнулся, когда она села рядом с ним, его голова покачивалась в такт движущегося корабля. От движения замысловатая отметина Совета за его правым ухом больше напоминала размытое пятно. Иронично на самом деле, принимая во внимание её важность. — Ты волнуешься? — Волнуюсь. Напугана. — Белла проверила застежки на своей серой форме,…

Тяжело вздохнув, постепенно снижаю скорость, и даже пристегиваю ремень безопасности ради приличия. Тайлер наконец расслабляется, и удобней устраивается на своём сиденье. — Прости, беззвучно произношу я. Он кивает в знак одобрения, что означает, мы нашли компромисс. Наконец подъезжаем к огромному, заброшенному складу, до нас доносится громкий звук музыки. Концерт уже начался, а значит будет проще пройти по липовым документам. Сегодня наша тусовка выглядит очень агрессивно, парни в узких черных…

Две пары рук гладят мои ноги, удивительно не касаясь друг друга, только меня. Их ведь двое… Я пытаюсь обернуться и посмотреть, но он вдруг подхватывает меня, легко, словно я совсем ничего не вешу, поднимает, заводит мои ноги себе за спину, заставляя обхватить. Поднимает чуть выше, и опускает на себя. Чуть-чуть с усилием. Обнимает за талию и прижимает, вжимаясь в меня до упора. Мои руки кладет к себе на плечи. Пока я пытаюсь осознать все это, другие его руки раздвигают мои ягодицы, и он входит…

Только Бенедикт начал надеяться, что его гости так же необщительны и молчаливы, как он сам, когда молодой человек вдруг воскликнул: — Да ведь это сэр Бенедикт Уэйборн! Проститe, сэр. Я не сразу узнал вас. Если баронет и простил, он сделал это молча. — Осмелюсь предположить, вы меня не помните. Я — Роджер Фицвильям. Мой брат Генри женат на сестре герцога Окленда. Поскольку ваша очаровательная сестра благополучно вышла замуж за его милость, мы с вами своячники, не так ли? Установив эту…

— К Тамаре Олеговне. Если это правда, она должна сказать, как всё случилось и почему она не сообщила мне. Марина без слов поняла подругу, не стала задавать лишние вопросы и молча помогла ей добраться до машины. Весь путь до квартиры несостоявшейся свекрови, Лиза просто смотрела в окно. В голове царил хаос. Тишина давила на виски. Ничего не шло на ум. Как погиб? Почему? Он ведь был молодой! Быть может, всё это розыгрыш? Чья-то злая шутка? Лиза убила бы такого шутника. Вот только все эти домыслы…

Я сначала зажмурилась, не в силах поверить, что вижу это наяву! Но когда открыла глаза – ничего не изменилось. Эта парочка и правда занималась сексом в каких-то паре метрах от нас. Конечно, минет для меня не был чем-то экзотическим, все-таки мне не пятнадцать, а двадцать один! Но видеть что-то подобное не в порнофильме, а своими глазами – это было нечто… очень новое. Я даже перестала испуганно хвататься за соломинку коктейля, лишь завороженно наблюдала, как огромный, твёрдый член быстро погружался…

1 — Ммммм… Я стону и выгибаюсь. Как же это сладко! Все, как я обожаю, — губы, слегка прикусив, втягивают мой сосок, от чего в груди сладко перекатываются легкие разряды, бегущие до самого низа живота, где уже по-настоящему становятся маленьким взрывом, от которого я начинаю подрагивать, а руки, захватив в плен мои бедра, ласкают с обеих сторон. Я пытаюсь отодвинуться, сбежать от ласк в чувствительной точке клитора, но сзади тут же напарываюсь на палец, который резко и со смесью наслаждения…

Свою профессию не просто люблю - я ее обожаю. Ничем другим заниматься в жизни не могу и не хочу. Глубоко убеждена, что все мы рождаемся для того, чтобы кем-то стать. Я родилась журналисткой. Тут уж ничего не поделаешь. Как же мне удается совмещать свои фобии с профессией? Очень просто. Этот микс и обеспечивает мне максимальное удовольствие. При чем ежедневное. Вряд ли в мире найдется что-нибудь более подходящее для моей ненормальной натуры. Когда я вижу толпу людей, с которыми необходимо поговорить…

Фредерика вытащила билет, прочитала вопросы на нем и почувствовала, как холодеют пальцы. Первый же вопрос по истории революции, которую она знала постольку-поскольку. Матушка, завидев эту книгу в руках Фредерики, начинала злиться и стонать, заваливала воспоминаниями о былом и требовала никогда не открывать “книгу лжи”, ведь все знают, что скоро объявится Братство тёрна и вернет на трон императора. И снова все будет как раньше: в дом Алваресов хлынут деньги с северных шахт, плантаций на новых землях…

Райли почувствовала себя невероятно маленькой и грязной рядом с этим огромным, с иголочки одетым мужчиной. Она сидела перед ним на корточках на холодном бетонном полу, одетая в свою обычную майку и испачканный маслом комбинезон, свисающий с левого плеча. С блестящими темно-каштановыми волосами, стянутыми в грязный хвост, и абсолютно без косметики. Казалось, он с интересом осмотрел её с ног до головы, не пропустив ни дюйма. В ответ она прищурилась. Райли привыкла, что парни на нее пялятся. Она тридцатилетняя…

Перед глазами вдруг возникла четкая картинка вчерашнего вечера: она в красной тесной юбке, коротком топе, раскрасневшаяся, с растрепанными волосами, сзади льнет Конрад, его ладони лежат на ее бедрах, и они вместе двигаются в такт сумасшедшей музыке. Я хоть и стоял в стороне, но, кажется, тоже слегка возбудился от их хаотичных движений. Тонкая талия, крепкая попка, ножки… Конрада я в этот момент, конечно, так не рассматривал. Хм… уличные танцы куда горячее и откровеннее тех, что практикуют на различных…