Любовные романы

Си Джей почувствовала, что из ее легких вдруг исчез весь воздух. Она выдавила из себя улыбку и, так как девочка опустилась на коленки рядом с собакой, тоже присела на корточки. — Меня зовут Си Джей. Вообще-то мое имя Сесилия Джейн, но его замучаешься выговаривать, так что мои друзья зовут меня Си Джей. Девочка не проронила ни слова. Си Джей вздохнула, изо всех сил стараясь удержать улыбку на своем лице. — Ну, теперь ты знаешь мое имя. Может быть, скажешь, как тебя зовут? Девочка…

Солнце безжалостно ослепляет зрителей, высвечивая насмешливую реальность рокового поединка: его герои одновременно величественны и ничтожны. Атака продолжается. Матадор использует неожиданные выпады, стремясь низвергнуть противника. Но наступает момент, когда Руис не желает больше томить публику. Он знает, что бык тоже изучает его реакцию после каждого выпада. Кроме того, бык подает сигналы о скором нападении. Если удача покинет Руиса, враг убьет его — таковы правила игры. Поэтому мужчина переходит…

А потом Фрэнк... он так ценит и уважает Гарса, что и не мыслит себе работу без него. При упоминании имени Гиффорда шатенка с затаенным любопытством посмотрела на свою приятельницу. От нее не укрылось, с каким заинтересованным вниманием та наблюдает за их общим знакомым. За разговором двух женщин внимательно следил высокий блондин примерно одного возраста с Гарсом. Переводя взгляд с Гиффорда на беседующих женщин и обратно, он о чем-то сосредоточенно думал, и легкая улыбка порой пробегала по его…

Да, утром, проснувшись, я уже была близко знакома с Матильдой. Вся ее жизнь была у меня как на ладони, и мне нужно было только материализовать ее. Нужно было придать Матильде какие-то узнаваемые черты, вытащить из небытия ее родителей и возлюбленных, вылепить ее историю из хлебного мякиша моего подсознания, сделать зримой и осязаемой. Все эти славные черточки, все эти тонкие шрамики от острых карибских ракушек — ведь детские ранки так быстро заживают в соленой воде. Эти белые от солнца русалочьи…

Лили не удалось удержать дрожь, пробежавшую по ее телу. Она сильнее сжала ремешок сумки, перекинутый через плечо, и нервно поправила юбку. Девушка понимала, что этот жест не ускользнул от внимательных глаз мужчины, но ничего не могла с собой поделать. — Если вы будете так добры и уделите мне несколько минут, я сделаю вам предложение, от которого вы вряд ли откажетесь. Зак встал и мягкими пружинистыми шагами, звук которых поглощал толстый ковер, подошел к ней. Бесшумная крадущаяся походка, которая…

— Ладно, перестань! — проворчала Энн. — У меня своя помада есть. — Она достала тюбик и, раскрыв его, поразилась: надо же, какой чувственный, какой сексуальный этот блеск! Вот это да! Черт! Энн закрыла глаза. Если уж помада кажется тебе сексуальной, тогда пиши пропало! Что бы подумал Шон, знай он, какие мысли бродят у нее в голове? Ах Шон! Бедняжка! — Накрасилась? — Холли сложила руки на груди и скептически оглядела подругу. Энн кивнула и убрала помаду в сумочку. — Тогда пойдем! Постояв…

Такой кандидатурой стал Пол Армс. Он был юрист, лет под сорок, и привлекал всех, с кем встречался, учтивостью и обаянием. Он легко покорил Мортимера, а через три месяца после встречи с Рейн покорил и ее. То, что Пол на людях совсем не таков, как наедине, стало шоком для нее. К тому времени, когда они окончательно расстались, шок постепенно сменился чувством опустошенности. Пола, безусловного фаворита предвыборной кампании в сенат штата, разоблачил один из тех, через кого он переступил в своем восхождении…

Молодость следователя неожиданно придала Нине уверенности. – Простите великодушно, нельзя ли попросить воды? И… отчего вы не откроете окно? Очень душно, идет гроза. – Да, конечно, – поспешно сказал он, беря со стола графин с желтоватой водой и наливая ее в стакан, который Нина жадно выпила до дна. – Еще? – Да… вы очень любезны, благодарю. Налив для Нины второй стакан, следователь отошел, чтобы открыть окно. Старые, проржавевшие замки на рамах не поддавались, и человек во френче вполголоса…

— Значит, йоги тебе уже недостаточно. — Йогой она уже двадцать пять лет занимается. Каждое утро на голове стоит и разные неэстетичные, на мой взгляд, позы принимает. — Йога — это одно, а танец живота — совсем другое. И потом, я вперед смотрю. Вдруг через десять лет уже не смогу на голове стоять, а танцем живота хоть до девяноста лет занимайся. Мне бы ее проблемы! После дня работы за кассой в нашем супермаркете не то что плясать, вообще ничего не хочется. Только бы вытянуться в…

Кэти хотелось жить в таком месте, где главной целью девушки является нечто большее, чем выйти замуж за хорошего парня из Небраски. А это — самое заветное желание всех девушек в ее городке. Но Кэти до окончания школы не могла самостоятельно решать, как ей жить. Слава богу, она уже сдала экзамены в колледж в Бостоне. Еще три месяца — и она будет свободна. Но прежде ей надо было рассказать об этом отцу. Кэти расправила кружевные салфетки на подлокотнике кресла, в котором сиживал покойный Опа, ее…

— Красота! — Умиротворяющая красота. — Точно. А ты не хотела ехать. Камилла тряхнула своими темными, практически черными волосами. Это привычное для девушки движение подхватил легкий ветерок, еще больше разметав по смуглым плечам шикарные локоны. Все ее длинное, красивое тело отличалось ровным загаром, даже в обычно недоступных для солнца местах. Лиза видела ее нагой и знала об этом. Она немного, совсем чуть-чуть, завидовала необыкновенной красоте этой девушки, всегда уверенной и всегда великодушной…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ С каким нетерпением графиня Елена Петровская ждала этого дня! О возвращении на родину она думала постоянно: вечерами, прислушиваясь к шепоту листьев из густого сада отеля и с жадностью вдыхая ароматы цветов, уже отходивших ко сну; и утром, когда прозрачные лучи солнца заполняли комнату, заставляя легкие пылинки пускаться в пляс… Свидание с Петербургом снилось ей каждую ночь из доброй сотни, что она провела в Баден-Бадене на лечении. Здесь оказалось достаточно много русских, и все…

Я вскочил с места, подбежал к ней и проводил к столу. Мои старания и вся эта церемония, казалось, ещё более конфузили и мучили бедную девочку, но тогда я не понимал ещё, что в минуту горя тихий, одинокий уголок и покой дороже стоят, чем шумные приветствия друзей, хотя бы и истекающие из лучших побуждений. Я мучил Ганю, сознавая всю важность своей опеки и думая, что таким образом великолепно исполняю свои обязанности. Чего она хочет? Скушать что-нибудь, выпить? Ганя молчала и только от времени до…

 Очередной полет и наша с Зоряной рабочая смена стюардесс, успешно заканчивалась. Теперь нам предстояло проводить пассажиров и, осмотрев салон, покинуть наше рабочее место. В такие минуты мне всегда  хотелось первой открыть входную дверь и вдохнуть полной грудью пьянящий воздух простора. Я давно уже замечала, что воздух в каждой стране пахнет по своему, а не так, как он пахнет дома.  Вот и на этот раз я, не дождавшись полной остановки винтов, с чувством выполненного долга, открываю…

Я совсем не считала — как однажды саркастически предположил Алан — что отель, в котором мама сейчас работала регистратором с неполной рабочей неделей, был набит особами типа миссис Хьюстон, только и ждавшими того, чтобы воспользоваться ее доверчивостью, но суть дела от этого не менялась. Мама, даже если она и зарабатывала на жизнь, не могла жить одна. Папа наверняка считал, что один из нас будет оберегать ее так же, как это всегда делал он. Алан не мог уехать из Найроби. Я могла — и была просто обязана.…

— Не жалей меня, — решительно оборвала ее Венди. — Потому что я ни о чем не жалею. Собственно говоря, я даже благодарна своим родителям за то, что они научили меня не предаваться пустым мечтаниям. Что ж, может быть, они слишком буквально поняли современный взгляд на вещи — что каждый имеет право бороться за свое личное счастье любыми путями. Но скажи мне честно, Эйлин, как много знакомых тебе семейных пар сохранили свои первоначальные отношения после периода «медовой» эйфории? …

— Его зовут Диего Раффачани, — сказала она и зачем—то добавила: — Он испанец. — Ну и сколько же ему лет? – насмешливо спросил Бен. — Сдается мне, что он безработный, ведь вы проводите вместе все дни напролет, мы почти не видим тебя. — Ничего подобного! — возмутилась Лиза. Диего работает по вечерам в ресторане одного из местных отелей. Поэтому он вполне может встречаться со мной днем! И если тебя действительно волнует его возраст, то ему двадцать два. Он был всего лишь на четыре года старше…

Макалистеру принадлежали отель и половина домов и магазинов Кинвейга, а также большая часть рыболовных шлюпок в гавани. В Глен-Хамише работали во всю мощь его винокуренный заве и рыборазводная ферма. Ему удалось добиться правительственной компенсации за невысадку деревьев в зоне так называемого «научного интереса». Только Макалистер смог воспользоваться несовершенством этого закона. Единственное, что Макалистерам не удавалось, так это прибрать к рукам владение их северного соседа — Струана. Несколько…

По церкви прошел неодобрительный гул, и Люси почувствовала, что краснеет. Даже невеста топнула изящной ножкой. — Что это?! Кто посмел?! Ей никто не ответил, но все стали оглядываться по сторонам. Шафер тоже оглянулся и стал искать глазами нарушителя спокойствия. А шафер какой симпатичный! — подумала Люси и улыбнулась. Его зовут Ян. Хотя их не представили друг другу, она уже кое-что знала о нем. Они с женихом братья-близнецы, и все пятнадцать подружек невесты с нескрываемым интересом поглядывали…

Подумав, Макс написал: «Требования», а затем слова «высокая», «светловолосая», «красивая». Однако, еще поразмышляв, заменил последнее словом «привлекательная». Нельзя же быть уж слишком требовательным! Его жена к тому же должна быть умной, чтобы дети унаследовали и это качество. С образованием — как минимум колледж. Сам-то Макс и в школе-то недоучился. И еще она должна испытывать к мужу привязанность. Не любить, нет! Он ведь и сам не собирался влюбляться. Любовь — это самый верный способ вляпаться…