Любовные романы

Дров и угля, которые приготовил отец в свой последний приезд, (словно чувствовал, сделал очень большой запас) у Лады хватило бы ещё года на два, папа всегда был очень хозяйственным и очень сильным сам приносил огромные бревна из соседнего леса и распиливал их на колоды, которые потом рубил, лучше всего колоть было березу, она легче поддается топору, но в лесу в основном были хвойные деревья и осина, они тяжелее рубятся и весят больше, но папа никогда не жаловался, в любую погоду, в любое время года,…

Наконец я замечаю его, полускрытый за белым фургоном. Пошарив в кармане, я извлекаю ключи и яростно трясущимися руками нажимаю кнопку, чтобы отпереть машину. Я уже внутри и вставляю ключ в зажигание, когда вижу, что мои преследователи выходят из переулка в квартале позади меня, каждый с пистолетом в руке. Меня все еще трясет пять часов спустя, когда я подъезжаю к заправочной станции, первой, которую я видел на этой извилистой горной дороге. Это было близко, слишком близко. Они…

— Ну почему не представляю, очень даже хорошо представляю, — грустно выдохнула, тоже не особо обрадовавшись появлению Влада, а точнее, вообще не обрадовавшись. Сегодня я как никогда не готова к его словесным нападениям. Раньше я ещё надеялась, что этот идеал всех местных волчиц вскоре оставит меня в покое, но время идёт, а Владу как нравилось терроризировать слабую полукровку, так и нравится до сих пор. — Знаешь, даже отец уже так сильно меня не контролирует, как это делает мой братец. Ему что,…

С рождения Дэни Элинт был довольно хил. Все подмечали миловидную внешность юноши, но никогда не ставили его в один ряд с бравыми парнями города. Дэни не обижался. Природа наделила его слишком добрым сердцем, чтобы в нем могла зародиться обида на людей. Субтильный и узкоплечий, словно в насмешку наделенный высоким ростом, с нежными чертами правильно вычерченного лица, Даниэль скорее вызывал в женщинах умиление, нежели влечение и страсть. Невинное выражение синих глаз, в глубине которых сквозила неискоренимая…

Под конец разговора с отчаянием вырвалось из уст моей сдержанной бабушки. Я понимала, о чем она. Несколько раз уговаривала папу перевезти семью сюда в Тарзану. Подыскивала продающиеся дома поблизости. Но ведь у папы работа, у мамы любимые дети в её детском доме. — А теперь… Что теперь? Разложив вещи в своей комнате, решила прогуляться по дому. Заглянув в бабушкину спальню увидела, что она дремлет. И мой цепкий взгляд остановился на комоде. Уж больно знакомые лекарства лежали на нём. Я видела…

— Эй принцесса ты цела? — закинув топорик на плечо, юноша уверенно двинулся к ней, открыто рассматривая спасённую. Девочка быстро поднялась, оправила простое серое пальтишко и скромное синее платьице. — Благодаря вам, спасибо — робко ответила она, присев в благодарственном реверансе и с любопытством подняла глаза — Вы не из наших мест — сразу заметила она, прямо осматривая щуплого, загорелого, бедно одетого мальчишку приятной внешности. Большие карие глаза, тёмные волосы, небольшая горбинка на…

— Карен. Ты же знаешь… — Что вы вместе учились в одном университете, — продолжила она. — Все-все, я помню, — она показала жест, что сдается, после опять улыбнулась. — У меня свидание в шесть вечера. Прости, что не смогу побыть с тобой вместе на ночной смене… — Я понимаю, Карен, не переживай, — я тепло улыбнулась подруге. — Ви, ты знаешь, что ты лучшая? — мы обнялись. Обсудив еще немного о работе, она ушла в свой кабинет. — Ну как я выгляжу? — подруга кружилась с длинным зеленым платьем в…

Маргарет украдкой взглянула на сидящего напротив сухопарого старика в черном камзоле и потрепанном парике. У него были настолько плохие зубы, что вонь изо рта сражала наповал. Маргарет так и не смогла привыкнуть к этому смраду даже за неделю пути. — Да чтоб тебя! — воскликнула она, когда карету в очередной раз подбросило на ухабе. — Эта дорога меня убьет! — Уж потерпите, мадам, — равнодушно отозвался старик. — Даст Бог, завтра мы будем на месте. Завтра! Маргарет досадливо поджала губы. Еще…

— Смени шеф-повара, Альберто, — бросил напоследок Франко. *** Снова Франко Бруно. Отметить успешно завершенное дело с маслом парни поехали в клуб «Pa ion» — известное заведение в узких кругах. Из випки, в которой сидело несколько мужчин, включая самого Франко и обоих сыновей Моретти, виднелась барная стойка, за которой сидела красивая брюнетка в коротком платье. — Хватит пялиться — дыру прожжёшь, иди уже, затащи эту крошку в постель! — съязвил Витале, следя за взглядом Франко. — Может…

— Кроме той, которую они только что закончили играть. — О, тогда нет. Некоторые из них хихикают. Многие закатывают глаза. — Американцы не уважают спорт! — говорит один огромный парень, вскидывая руки в воздух. У него огромное тело бывшего игрока. — Ты хоть представляешь, как тяжело мне пришлось работать, чтобы добраться до этого места перед этой дверью? Я просто смотрю на него, надеясь, что он меня не съест. Клянусь, я начинаю съеживаться перед ним, когда он подходит. Или, может быть, это…

Сегодня, например, это остывший и несладкий чай, а также слишком громко закрытая мною дверь. Вчера это были недосоленная гречка и мой какой-то "не такой" тон. На той неделе я не постирала его куртку, а ведь он просил. Хотя как понять, что слова "надо бы постирать куртку", являются незамедлительным призывом к действию. Вечные придирки вместо добрых слов стали нормой у мужа, по отношению ко мне. Когда я упустила момент, что стала жить словно под микроскопом? Ведь каждое моё действие, слово,…

— Знаешь, что? Проваливай отсюда. — зашипела, как змея, поворачиваясь к нему лицом. Этот гадёныш опёрся о витрину бедром, даже не думая уходить. Но вот раскрыл он рот, а я сразу же махнула рукой. — Хотя нет! Иди ты… я сама уйду. Достал ты меня. — замахала руками, а после взялась за тележку, — Надеюсь, ты подавишься этим тортиком. — Непременно, особенно когда буду уплетать его за обе щеки. — кинул мне в спину, отчего задёргалась щека. А ведь я очень люблю этот тортик… Скотство! Кругом одно…

— Чья это машина? — Кай указал на подъездную дорожку нашего съемного дома. Я прищурился, всматриваясь в номера. — Похожа на Энцо, — задумчиво ответил. Какого черта солдату Марини могло понадобится в Хендерсоне[1], когда он должен быть в Лас-Вегасе со своим командующим? Я остановил машину за два дома от нашего и достал с внутреннего кармана пистолет. Администрация школы — полнейшие идиоты. Пытались запретить носить оружие с собой и пользоваться им в стенах, где большая часть дисциплин заточена…

Мужчина опустился на стул ближе к двери, придвинул кофе к себе. Прямо посмотрел на нее. Да, она поняла. Если попытается уйти, он ее тут же поймает. Поэтому она, не говоря ни слова, села напротив и с наслаждением сделала первый глоток. — Долго ты еще будешь дуться? Еще один бесполезный разговор? — Я не дуюсь, — спокойно отозвалась она, отказываясь смотреть на него. Боясь, что боль и обида отразятся в глазах. — Я уже говорил, что понятия не имел, что задумала Вир. — Мне все равно знал…

Еще будучи ребенком, Анжелика переживала эту связь, но во снах. Она была взволнованна чувствами после пробуждения и пыталась обсуждать эти сны с мамой. Консервативная мама, воспитанная в ортодоксальных азиатских традициях, не придавала особого значения этим детским фантазиям. Но Анжелику тянуло в эти сны, она ждала их. Иногда даже предчувствовала встречи там, словно в параллельной жизни; она уже знала это место наизусть, дом и семья во снах; маленькая горная деревня, люди называли себя «галгай»,…

Рыцарь поднял остриё меча над алтарём, заставив священника, притаившегося за ним, охнуть и попятиться. Седой, лысеющий мужчина, затрясся всем телом и едва не упал, налетев спиной на усеянный свечами канделябр. – Знаешь её? – Д-д-да милорд… Глаза священника горели неподдельным ужасом. Прижав руки к увесистому серебряному символу на груди – змее, кусающей себя за хвост – он растерянно переводил взгляд с рыцаря на бьющуюся в его руках девушку. – Это леди Фэррэйн, м-милорд… – Фэррэйн? …

Я сглотнула, мое горло сжалось. Я не хотела вскрывать письмо. Чтобы ни было внутри, это бы полностью разрушило мою жизнь. Я чувствовала, как сожаление исходит от бумаги густыми светящимися волнами. Я не была готова к переменам. Я любила Брэндона, и если он собирался запятнать эту любовь, я не хотела читать об этом в чертовом письме. Сжимая конверт в руке, я пристально посмотрела на Блейк: — Он не придет, да? Она вздохнула: — Думаю да, Ли Ли, — сказала она, используя прозвище, которое дала…

Глава 2. Надежда Диана измученная, бледная сидела в больничном коридоре. Вот уже несколько дней она и родители Даниила почти не покидали больницу. Слава богу, её драгоценный остался жив, но он в коме, в очень и очень тяжёлом состоянии, врачи не обнадёживают их. Но всё же, всё же она надеется и верит, верит, надеется и ждёт. Судьба не может быть так жестока, и отобрать единственного сына своих родителей и её обожаемого мужа. Марина, мама Даниила, только что вернулась из церкви. Она сняла…

Тащить домик пришлось четыре квартала, но Саша радовался как ребёнок в предвкушении сборки деталей. Зайдя в лифт, он едва видел окружающих. Чья-то маленькая ручка нажала кнопку «вверх». — Мужчина, у Вас выпало из кармана, — раздалось сзади. Для того, чтобы обернуться, потребовались усилия. Девушка в синем пальто и коричневой вязаной шапочке, из-под которой торчали светлые локоны, протянула Саше фигурку в виде рыжего кота. — Спасибо, — слегка стушевавшись, протянул он. — Очень похоже на мою…

— Я не художник, сколько раз говорить. Я даже в художку не ходила, только на кружок в школе, а потом уже в арт-школу пошла. Но это не полноценное образование, а… — Да, все-все, я поняла, ты уже сто раз это рассказывала. Но скажи мне вот что: все эти великие художники древности, они что, все были профессионалами? Этот, например, как его? Да Винчи? — спросила подруга, пытаясь в очередной раз продавить свою линию. — Ну, это не древний художник, это пятнадцатый век. И — да, в возрасте четырнадцати…