Любовные романы

– Твоему отцу не хотелось бы, чтобы так произошло. Он говорил тихо, чтобы не слышали другие. В глазах Лии загорелась ненависть. – И какого черта тебе знать, чего бы хотел мой отец. Ты ничего о нем не знаешь. Конечно, кроме того, что он уже мертв. Грегорио знал о Джейкобе Фэрбенксе гораздо больше, чем его дочь. – Я повторюсь, сейчас не время для такого разговора. Поговорим, когда ты обретешь душевное равновесие. – Если дело касается тебя, этого не произойдет никогда. Грегорио сдержался,…

Вскрикнула от вспышки режущей боли и замерла, понимая, что это всё… Край. Она ведь так ретиво берегла себя для того самого единственного, что станет её спутником на всю жизнь. И вот… – Блять, какая ты тугая! – шепчет ей в ухо мужчина и, покинув её лоно, снова вторгается в него, на этот раз ещё резче, грубее. Она молча глотает слёзы и просто ждёт, когда этот кошмар закончится. Бороться бесполезно. Да и поздно уже… Ведь невинность, которой она так гордилась, потеряна. Уже после произошедшего…

– Лесом дойдем до дому? – нахмурился он. Тут до меня дошло, наконец, что он зачем-то напрашивается ко мне в гости. – Каким еще лесом?! – дернулась я и попыталась освободиться из его лапищ. Да не тут-то было – он только крепче сжал клещи, так что мне больно стало. – Отпустите, пожалуйста. Я никуда с вами не пойду. И меня ждут друзья… – о том, что все они остались у озера и пробудут там до вечера, я благоразумно умолчала. – Вот что, девушка. Веди меня в свой дом, потому как надобно мне помыться,…

Но то, что он увидел в результате, превзошло все мыслимые и немыслимые ожидания! Милнис, которая «с фасада» была безупречной чистой куколкой, в действительности оказалась той еще прогнившей мразью. И это его, черт возьми, только сильнее заводило! Закончив скакать на своих партнерах, девица легким щелчком пальцев стерла им память, позволив упасть на грязный пол в бессознательном состоянии. После чего отыскала свои дорогие кружевные трусики, валявшиеся в углу возле мусорного ведра, и брезгливо завернула…

Собираясь с работы домой, она долго подбирала слова, готовилась к разговору. Надеялась, что муж поймет, поддержит. Но все прошло не так, как она себе представляла. – Привет, – Антон открыл дверь в квартиру, когда продрогшая до костей Поля только собиралась вставить ключ в замочную скважину. Сегодня резко подморозило, а перчатки Полина забыла дома, потому сейчас дрожала, расстегивая заледеневшими пальцами легкое пальто. – Услышал сигнал домофона, решил не напрягать тебя. – Ты уже дома? Что-то…

Пролог Тепло… Светло… Нет, скорее сухо. Или жарко? Лениво открыв глаза, Сэнди некоторое время просто смотрела на солнце. Они всё-таки сделали это. Сделали… Что ж, это их право. Через некоторое время, сев и осмотревшись, песчинка презрительно скривила губы. Наивные создания… Пустыня никогда не убьет свое дитя. Впрочем, им не знать этого. Местные вообще мало знают о таких, как она… Если бы она сама знала… Сморщив носик, девушка осмотрелась внимательней. Пустыня. Да, Великая…

Тяжело вздыхаю, понимая: «остынет» Агеев ещё не скоро. – Слушай, я за рулём. Здесь движение оживлённое. Давай потом поговорим, а? – нахожусь с первым предлогом, чтобы закончить неприятный разговор. Не дожидаясь от него ответа, отбрасываю телефон на соседнее сиденье, глубоко и медленно вдыхая. Повторяю в таком же духе ещё несколько раз, пытаясь вернуть себе спокойствие. Оно мне ещё пригодится. Вскоре британский кроссовер сворачивает с асфальтовой поверхности на грунтовую. – И правда ничего…

Начался он неплохо, в клубе было много людей, но не так, чтобы некуда было поставить ногу. Напитки оказались, как и предполагалось, нереально дорогими, но на самом деле вкусными. Правда, пить второй коктейль мне все же не следовало. Это я поняла наверняка, только вот слишком поздно. Станцевав под пару песен, мы заняли небольшой столик в самом конце зала. Девчонки закурили, я тактично отказалась, не забыв упрекнуть их в том, что губят здоровье и себе, и мне заодно, но подруги только рассмеялись,…

– Это ни в какие рамки не лезет, – всё ещё глядя на меня с недоумением, взяла она пульт со стола, и зрачок погас. – Вот и я про картину. Вам нравится она, Катя? Я хотел сказать, есть ли разница, куда смотреть: в телевизор или на картину? – Я вообще телик не смотрю. Ящик для стариков. – Серьёзно? – почувствовал я себя отстающим от жизни. – Неужели я такой старый? – перезарядил я на плечах пиджак. – Нет ещё, но постоянно туда смотрите. – Могла бы приносить кофе чаще. – Смотрите лучше…

– Они большие. В школу ходят. А меня в школу не приняли. – Ну, ничего. Примут еще. Подлечишься у нас, и в следующем году пойдешь в школу. А в городе у тебя есть друзья? – Нет. Я там никого не знаю. – Как так? – удивилась воспитательница, – Это ты такой маленький, а уже бирюк? – Кто-кто? – рассмеялся я. – Ну, кто сидит один, как ты, и не хочет ни с кем дружить. – Не-е-ет. В нашем лагере у меня было много друзей, а самый лучший – гер Бехтлов. Не знаю, почему, но я не стал рассказывать…

Перо в руках Альберта задрожало. Буквы стали ложиться неровно. «Снова и снова я вспоминаю её взгляд. Она смотрела на меня с отвращением и даже не пыталась скрыть свои чувства. Мне так и хотелось закричать: Господи, Элизабет! Разве ты не видишь?! Моё сердце обливается кровью…. Но нет, никакой пощады, ни малейшего снисхождения. И она ещё смеет говорить о благодарности?! В этом, она схожа с моими родителями. Сначала пытаются уничтожить, а после приносят извинения. К чему это лицемерие? Вы сами выбирали…

– С меня достаточно! Я больше не желаю слушать эти разговоры! Он бросил ложку на стол, встал, разделся, лёг в постель и повернулся спиной к супруге. Она присела рядом с ним и дотронулась до плеча. – Джордж! Не злись на меня. Пожалуйста. Обещаю, я больше ни одного слова не скажу про Ратклиффа. Она звала его снова и снова, но супруг так и не счёл нужным ответить. Ей пришлось смириться. Она легла рядом с ним, но не стала прижиматься как обычно, а отвернулась. Они так и уснули, находясь в ссоре.…

– Все верно, – радостно кивнул отец. – Но Малик больше не является наследником. И я благодарю небо за то, что ты не успела за него выйти. Это было бы настоящей катастрофой. Джохара лишь молча кивнула в ответ. Итак, Малик больше не наследник султаната. Но кто тогда наследник? Король отпустил руки дочери и сложил перед собой ладони, словно в молитве. – Небо тебе помогает, Джоджо, – сказал он. Джохару с детства никто не называл этим ласковым именем. Вместо слов несогласия она привычно прикусила…

Все началось, когда я поступила на первый курс Андервуда, Трауманской школы магии. Феррерс учился на втором и в один из первых же дней обучения я имела счастье столкнутся с ним в столовой. Уж не знаю, чем не угодила отпрыску знатного рода ничем не выдающаяся Кейт Сеймур двенадцати лет от роду, русоволосая, сероглазая, худощавой комплекции, предположительная стихия – Воздух, тихая и замкнутая, но встречу эту я никогда не забуду. Феррерс пренебрежительно высказался в адрес моего потрепанного, но нежно…

Сразу все закричали, женщины запричитали, дети начали плакать. – Тихо! – громко крикнул один из захватчиков, и в салоне наступила тишина. Мне ненужны напрасные жертвы, мне нужен только самолет. Поэтому попрошу без глупостей! – произнес мужчина, размахивая пистолетом. Похоже, это необычные террористы, которые хотят денег за заложников получить, им надо перевести незаконно какой-то груз. Возможно наркотики или оружие. Через час полета я заметил, что мы начали снижаться, самолет начало ощутимо трясти,…

Нефритовая лягушка смотрела на них с хозяйского стола, явно не одобряя происходящего… Сэйдж глубоко вздохнула, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди. Да как Тайк Латимор посмел запечатлеть в своей скульптуре то, что случилось тогда между ними! Как мог вынести столь личное на публику! Это лишний раз доказывает, что Сэйдж была права, уйдя от него три года назад. – Нелегко далась мне эта скульптура, – послышался сзади глубокий бархатный голос. – Меня постоянно отвлекали во время работы…

Мы возвращаемся именно в XVIII век, к нашим героям, которые кажутся нам хорошо известными, поскольку оставили после себя большое количество документов. И все же у меня возникает много вопросов, на которые я не могу ответить сразу же. Моя неуверенность касается их повседневной жизни, что наиболее конкретно, наиболее незаметно и – как может показаться с первого взгляда – наиболее просто. Писатель (будь он романистом или историком) может конечно же прибегать к пропускам, умолчаниям, выбрасывая из своего…

– А что это за фрукт такой – PR-менеджер? – Это человек, который занимается рекламой, мам. – И что за жилье они предоставляют? – Этого я пока не знаю, – пожала плечами Люда. Да и этот вопрос волновал ее меньше всего. С жильем в Питере было намного легче, чем в столице. Да и стоил съем там не таких бешеных денег. Если даже ей не предоставят квартиру, то снимет уж как-нибудь сама. – Поди клоповник какой-нибудь, – проворчала мама. – Не думаю, – философски произнесла Люда и мечтательно прикрыла…

Пролог Холодно… Черт! Как же холодно! Пытаясь обхватить себя за плечи, не смогла этого сделать, но поняла, что замерзла. Очень замерзла. Почему? От холода болел позвоночник, не открывались глаза, а зубы уже не могли выбивать дробь – их свело. Кое-как открыв глаза и увидев над собой деревья и звездное небо, поняла, что бредит. Да, алкоголь зло. Поморщившись, закрыла глаза обратно. – Не спи. Показалось? – Не спи! Хм… – Лекс! Да это вообще не с ней разговаривают. Ну и ладно.…

Марианна, взбешенной фурией вбежала на кухню, где пила чай ее сестра. Александра лишь подняла глаза на вошедшую и продолжила свою увлеченную беседу с друзьями. – Представь себе, – продолжая кричать, с негодованием бросала слова Марианна, – приходит в два часа ночи, мало того, что пьяный, так еще и девку какую-то притащил, и дружка своего наглого. Так я их с лестницы и спустила. Даже соседи повылазили из своих нор посмотреть на такое безобразие. – Бедолаги, – нахмурилась Александра, не отрываясь…