Любовные романы

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Да что за черт? Всегда же они лежали вот тут, в папке с документами. Ну вот, ПТС на машину, свидетельство собственности на квартиру. Да? На квартиру? Стоп! Что за?.. Я моментально забываю о паспорте, авиабилетах и отеле. Держу в руках гербовую голубенькую бумажку и перечитываю. Снова и снова. Адрес, имя владельца. Еще раз адрес. Наш. Вот этой самой квартиры, в которой я сейчас нахожусь. Имя владельца? Егорова Ирина Александровна. Фамилия верная. Егорова. Только должен же быть мой муж – Егоров Антон…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

– Что? Соня, ты совсем того? Мой муж никогда так не поступит! – уверенно говорю. – Хочешь, чтобы я доказала? Анют, он тебе изменяет! Почему ты мне не веришь?! – настаивает Соня. – Господи… Да ты с ума сошла! Если твой муж тебя бросил, ушел к другой, это не означает, что мой поступит так же! Ты специально пытаешься разбить нашу семью, да? Думаешь, у тебя получится? Уходи прочь из моего дома! Иди к черту! – срываюсь я, уже не следя за словами. Хотя зачем это Соне? Пусть она та ещё фантазёрка…

Но вдруг мой чуткий слух улавливает какой-то звук, доносящийся из спальни, и я не сразу понимаю, что это. Я замираю на месте, пытаясь сообразить, что же это может быть, как вдруг громкий окрик не оставляет мне и тени сомнения: – Да, да, любимый! Сильнее, о да! – слышу я громкие женские стоны, и, тихо подойдя к открытой двери, вижу, как прямо на нашей супружеской постели стоит, раскорячившись на четвереньках, какая-то баба, а мой Вася смачно трахает её прямо сзади, так, что его мошонка болтается,…

И я еще раз отмечаю про себя, что он очень приятный. – Спасибо еще раз… – Макс. – Он протягивает мне руку. – Мариана. – Пожимаю ее. – Мариана Турунен. – Так ты… неместная? – Его лицо вытягивается. – Ох, прости за бестактность. – Нет, все хорошо. Мой папа – финн. Мы из Сампо, это почти на границе, но уже восемь лет живем здесь. – Тогда понятно, почему говоришь без акцента. – Да. – Я бросаю взгляд на часы. Меньше минуты до лекции. – Ой, прости. Нужно бежать, иначе… Макс понимающе…

– Знаю, – кивнул я. – На меня тоже. – И? Какие варианты? – Обещают много, говорят красиво, – пожал плечами, переворачивая мясо. – Но? – проницательно спросил друг. – Но на хер надо, Арес. Ты не знаешь насколько Игнатьев отмороженный? – Знаю. Потому и спрашиваю. Они ведь могут и надавить… В чем-то Астахов был прав. Могут. Точнее, могли. Если бы я не менял уже долгое время направление своего бизнеса, выводя тот из нелегальной зоны. Почему? Ответ прост – семья. Да, такие, как мы, никогда…

– Чем обязаны, – послышался громкий голос седого мужика, который снимал с себя шапку, обнажая взъерошенные волосы. – Староста Бадейка… – Из лесу вышла, тропами нехожими и погаными шла, – не мог успокоиться люд, вытаращив глаза на страшный череп, украсивший посох. На мгновенье он сверкнул глазами. – Гиблыми… По таким пройдешь там и сгинешь. А ей ничего! Хоть бы хны! – Здравия вам, – послышался голос василисы. Она стояла посреди деревни. – Староста… – С чем пожаловали? – дрожащим голосом спросил…

Но не ее. У выхода на сцену она споткнулась, но это привело ее в чувство. Она не собиралась падать. Она не собиралась сдаваться. Она была настроена на игру и гордилась своим телом. Ей нравилось, когда ее разглядывают, ведь она знала, что ее грудь полного второго размера выглядит просто роскошно для ее лет, а все остальное тело настолько хрупкое и изящное, что возраста вообще нельзя определить. Правда, Таня совершенно забыла, что на сцене ничего не видно. Свет бьет прямо в лицо, все разглядывают…

Так и не дождавшись, пока возьму яблоко, несмотря ни на какие возражения, подруга прячет его в карман моей куртки. – Ксеньке в обед дашь, – для убедительности кивает. – Дитю зимой витамины необходимы. Благодарно улыбнувшись в ответ, тяну вверх «собачку» на молнии кармана. В глазах всё то, что словами не выразить. – Спасибо, Маш. Не знаю даже, что бы делала без тебя. Мы всего год дружим, а ощущение, что я Машу всю жизнь знаю. Уголок рта дрожит, потому что это яблоко как нельзя кстати. Дома…

– Ничего страшного, я не тонкокожая, хамство меня не пугает, как и нецензурная брань, – ответила я. – И агрессия? – спросила моя куратор, глядя на меня как на доверчивую глупышку. Хорошо еще, что не ввернула ничего про голубоглазую блондинку, а то любят в последнее время пройтись по моей внешности, основываясь на несчастных стереотипах! Я едва удержалась от тяжелого вздоха. Если хочу получить это работу, то нельзя показывать ни малейших сомнений, ведь куратор может попросту не одобрить контракт,…

В подтверждение моих слов дядюшка Джошуа спросил: – Весь тот старинный мусор, что собирал мой покойный брат, все еще в имении? – А куда же ему деться? – спросила я. Выбросить все, что добывал отец ценой своей жизни, рука не поднялась бы у меня никогда. Так и пылился весь этот механический и бумажный хлам на нижних этажах имения. Изредка я захаживала туда, ненавидя эту коллекцию, которая стала для мистера Блаунта дороже дочери. В те редкие дни, когда отец был дома, а не в очередной поездке в…

При мысли о том, что отец заставит Маркуса вернуться домой только для того, чтобы развлечь меня, у меня заболел живот. – Уверена. – Хорошо. Он помог мне надеть шлем и придержал велосипед, пока я не села на него. Несмотря на то что я научилась кататься несколько лет назад, я все еще не могла поймать равновесие. Папа похлопал меня по шлему. – Будь недалеко от дома, хорошо? – Хорошо, пап. Я широко улыбнулась ему и сделала первое движение, направляя велосипед вперед. Он закачался, и я крепче…

Но давайте по порядку, что уж… Чтобы вы поняли, и прочувствовали всю степень моей глупости. Фестиваль мы в итоге проиграли. Хоть и дошли до самого финала, и даже были на два шага впереди, команды Егора, что давало нам не малое преимущество. Однако, на кануне финального выступления, Егор сделал то, что предрешило его итог… Чтобы вы понимали, наши отношения с первого дня, развивались довольно стремительно, что на мой взгляд не странно, учитывая что парень старше меня на пару лет. Но несмотря…

– Да чего тут говорить. Вот ты шампанское редко пьешь, потому что башку сносит, а ведь самой нравится. Небось и женишка себе выбрала по тому же правилу, что полегче, чтобы голова трезвая оставалась. – Люба, что за глупость? – поразилась я ее словам. – Мы с Владом любим друг друга! И то, что я не веду себя как влюбленная дурочка, еще ничего не значит. Слова коллеги задели меня за живое. Именно потому, что в них было больше правды, чем предположений. Но признаться в этом было сложно не то что кому-то,…

Ещё пару часов я бродила по лесу, пытаясь найти хоть какую-то воду и наконец выбралась к полянке, по которой тёк ручей. Можно ли из него пить, меня сейчас волновало слабо, и я бросилась к воде, засучивая рукава пижамы на ходу. А когда напилась, наконец расплакалась. Громко, надрывно. Повалилась на бок в короткую жёсткую траву, немного полежала так, сотрясаясь в рыданиях, а затем перекатилась на спину и посмотрела в заплывшее кое-где облаками синее небо. «Как же хорошо, что лето!» – подумала я.…