Остросюжетные любовные романы

Человек, вырванный из рая, невольно поморщился, но повернул голову и протянул свободную руку к верещащему аппарату. – Алло. Именно так, очень спокойно, без знака восклицания в конце. – Охотник? Все так же спокойно: – Ошиблись номером. Отбой. Дом и фонтан… сад… деревья… Нет, он снова что-то упустил. Трень! А, черт! – Я уже сказал: вы ошиблись. – Это Ипполит Шарлахов. Мне дали твой номер, я не мог ошибиться. Он вспомнил этот голос, едва его собеседник…

empty-line > (с) Дана Стар ГЛАВА 1. Я забыла, как дышать. К черту, забыла, какой сегодня день недели, сколько мне лет, как моё имя, и, мамочки, какой у меня натуральный цвет волос. Всё блин забыла! Потому что, по ощущениям, будто только что получила пулю в голову. В упор. Без предупреждения. Амир! Сказал так, словно выпустил целую обойму точно в висок, стрельнув не пистолетом, а словом. Меня швырнуло в какой-то жуткий фильм ужасов, в котором я стала главной героиней, которой…

Главa 1 – Меня зовут Дана. У меня назначена встреча с Обероном Дефом, – именно с этими словами я вошла в частное агентство дознавателей «Замочная скважина». А уже через несколько минут стояла в кабинете, пропахшем дымом сигар. За массивным столом из красного дерева сидел тучный лысеющий оборотень и внимательно просматривал документы, которые я ему передала. Хмыкал и слюнявил пальцы с заостренными желтыми когтями, переворачивая страницу за страницей. На середине он сдался, захлопнул…

Эндрю, еще один из маминых Привязанных, сидит на переднем пассажирском сиденье с открытым ноутбуком и работает. Он очень серьезный парень, холодный и отстраненный с кем-либо за пределами нашей семьи, но очень ласковый и любящий со мной. Эндрю называет меня своей причиной. Причиной, по которой он много работает, причиной, по которой всегда стремится к большему. Винченцо — третий и последний мамин Привязанный, и он сидит с нами сзади, крепко держа меня за руку, пока его большой палец утешительно…

Трассу он знал так, что мог пройти по ней ночью с закрытыми глазами, связанными руками и ни разу не ошибиться. Он набрал скорость. Сейчас небольшой спуск с уклоном влево, потом короткий подъем, лощинка, очень неудобная, потому что в ней всё время заносит, и затяжная горка, которую нужно отрабатывать уже вовсю. Марк контролировал дыхание, даже принялся считать, чего не делал почти никогда со времен розовой юности – раз, два!.. Ррраз, два! Чуть посильнее. Раз, два! Еще чуть нажать, вот так, хорошо!…

И теперь у нас в школах в сортиры для девочек ходят трансы с членами. Раньше я работал на UPS, но в конце концов ушёл. Мне не понравились поправки в выплате соцпакета. Три года я работаю на FedEx и ношу их форму с фиолетовым логотипом. Комбинезон в последнее время мне жмёт в груди. Я стал уделять своей форме больше внимания. Много бегаю, занимаюсь спортом, прошлой весной был на соревнованиях штата по триатлону и занял второе место. В местной газете даже напечатали мою фотокарточку. Серебро — это…

Дом был огромный, два этажа. Повсюду стояла охрана, камеры видеонаблюдения. На окнах решетки, одним словом — крепость. — Вылезай давай, — я покорно последовала приказу. Антон снова схватил меня за руку и потащил внутрь. Внутри дом казался ещё больше, чем снаружи. На пороге нас встретила пожилая дама, которая даже не удивилась моему присутствию. А точнее сделала вид, что меня здесь нет. — Том, давай через пол часа накрывай. Есть хочу. — С этой что делать? — спросил Антон и кивнул головой в…

– Часов шесть-семь, – темное лицо шофера осветилось веселой улыбкой. – Только на ночь придется остановиться: дальше скверная дорога. – А здесь она не скверная? – сухо отозвалась Бесс. Рико помотал головой. – Эту дорогу власти содержат в порядке. А вот дорогу в Тенахо давно не ремонтировали. Слишком мало населения. – Сколько именно? – Человек сто. Несколько лет назад, когда я уезжал, там было больше народу. Но почти вся молодежь разъехалась. Вот и я, например. Кому захочется жить в деревне, где…

— Я не виноват, что она полуголая по особняку носилась, — протянул в оправдание лягушонок, — к тому же как будто Вы на её грудь не пялились. — Да я тебя… — Босс, она меня на лысо побрила. Тишина. Босс переваривал наконец полученную информацию. После чего взорвался пронзительным смехом. — Падший ангел, значит? Что за безвкусица! В кабинете снова поднялся гул, но босс явно не собирался выслушивать это повторно и выстрелил пламенем ярости в уже разрушенную стену. — Найти этот падший…

— Что ты удивляешься? Я тут живу как-никак, — усмехнулся он и повел ее к столику в углу зала. — Ага! Значит, так у вас в Лос—Анджелесе разговаривают с женщинами? — Нет, — хмыкнул он, — это я так разговариваю с парнями — помогает им с эрекцией. Могла бы и догадаться. — А ты меня просвети, — усмехнулась Мэдисон и села. В свои тридцать Мэдисон и в самом деле выглядела сногсшибательно: высокая, стройная, с пышной грудью, тонкой талией и неимоверно длинными ногами. Трудно было поверить, что на свой…

Все было нормально, хотя обычно я реагировал легче. Но сейчас мне было труднее, потому что приходилось контролировать реакцию Джаспера. Я испытывал жажду двоих, а не только свою собственную. А Джаспер тем временем позволил своему воображению разыграться. Он представил, как поднимается со своего места рядом с Элис и встает возле девочки. Как склоняется вниз и, как будто собираясь шепнуть ей что-то на ухо, позволяет своим губам коснуться ее шеи. Вообразил, как горячий пульс тонкой лентой бьется под…

Часы пробили пять раз – гулко и многозначительно, – словно напоминая, что сегодня особенный день. Утром, на рассвете, приехал Сергей с семьей, и квартира наполнилась шумными разговорами, смехом, детским гвалтом и топотом, одним словом – жизнью. Леонид Сергеевич давно ждал их приезда – он не только зачеркивал в календаре прошедшие дни, которые приближали заветную дату, но и составил меню семейного ужина. Потом он много раз его менял, дополнял, и это занятие сделало ожидание не таким долгим и тягостным.…

Но надо что-то делать. Надо на что-то жить. В идеале, конечно, найти спонсора. Но я, дура, не могу с любым, как многие мои бывшие коллеги по модельному бизнесу. Мне, дуре, любовь нужна или хотя бы симпатия. Я ведь Владимира Станиславовича на самом деле любила. По крайней мере, первый год. Потом была привязанность, благодарность… Он в некотором роде заменил мне отца, которого у меня не было. Ни мама, ни бабушка не смогли удачно выйти замуж. Мама вообще родила меня от заезжего командированного. …

Доигралась, чёрная дама ? Ивет сбежала из родительского дома в приют, ещё веря в свой рассудок и доброту. Точнее, ещё не зная, что в ней не существовало больше ничего, кроме боли. Большой, многогранной, бесконечно глубокой, как морская впадина, боли. Каждый крик умирающего сейчас ребёнка отдавался у неё в груди собственным воплем горя. Так же она кричала, когда умер её сын... А сейчас смеялась, захлёбываясь слезами. Умрите, дети, умрите! Ваши матери не узнают, как вы погибли. Вашем…

– Гони в Атаманский. Плевать на штрафы, – выплевываю я каждое слово. И пытаюсь понять, с кем можно связаться. Так, чтобы осиное гнездо не разворошить. По легенде мы с Лаймой расстались три года назад. Меня посадили, а она на целый год исчезла. А потом снова объявилась в Золотой птице. Словно феникс из пепла. Красивая, яркая, манкая. Так и не смогла оставить свои дурацкие танцульки топлес. Даже ради сына не смогла. Идиотка! – Витя, – звоню компаньону. – Важное дело. Можешь узнать, что там в Птичке…

По-кошачьи бесшумно ступая босиком, Сара вернулась в спальню и достала из тумбочки свой девятимиллиметровый автоматический пистолет. Как назло, сотовый телефон она оставила в машине, припаркованной под навесом за домом. Сара уже метнулась к двери, но решила сначала сделать крюк, проведать судью, которого была обязана защищать. Сейчас она заглянет к нему и убедится, что с ним все в порядке. В прошлом году он перенес несколько сильных приступов, и хотя сам он называл их пустяками, Сара не могла позволить…

– Эй, привет! Это ты! Я больше не была маленькой девочкой, мне исполнилось двадцать два года, а приближался всего-навсего кузен Чарльз, которого я, естественно, больше не обожала. Почему-то было очень важно дать ему это понять. Я попыталась скопировать его тон, но сумела изобразить только идиотское невозмутимое спокойствие. – Привет! Приятная встреча. Как ты вырос! – А как же, бреюсь уже почти каждую неделю. – Он подмигнул и немедленно перестал быть маленьким мальчиком. –…

И еще гордость, да, да!.. У меня же есть гордость. Но что с ней делать, когда он бросает меня и вот-вот бросит навсегда?!. — Да никого я не встретил! — сказал он с досадой. Видимо, не следует спрашивать мужчину о его личной жизни. Также нельзя препятствовать ему, когда он вознамерился уйти, ибо все равно уйдет, но гордость может пострадать… — А если не встретил, то почему ты уходишь?.. — произнесла Надежда страшным шепотом и прижала кулаки к сухим глазам. — Зачем?! — Ну вот, — пробормотал…

— Ну… бабы этой труп! Где он?! Вредная Марья сделала вид, что задумалась, и замолчала. Он постоял-постоял возле нее да и ушел в кабинет. Раз она вредничает, он тоже будет вредничать. Не пойти за ним она не может, а в кабинете их положение моментально изменится в соответствии с табелью о рангах — он начальник, она подчиненная. В кабинете победа всегда оставалась за ним. В предвкушении этой победы он пинками подогнал кресло к столу, уселся и сложил пальцы домиком, как некий политический деятель…

Поиском одних лишь шкафов и полок я не ограничилась, я стала заглядывать под диван, под кухонный уголок на кухне и наконец я зашла в спальню заглянуть под кровать. Там было две коробки, она из которых моя, а вторую я впервые видела. Я осторожно вытянула ее из-под кровати и открыла, там было нечто, похожее на бомбу из американских боевиков. Были разноцветные провода, что-то вроде таймера, который не отсчитывал время, а фиксировал только последние пять секунд. Волна ужаса прошлась по мне, заставив…