Полицейские детективы

В поле зрения сыска попадает колоритная фигура содержателя фешенебельного притона Руни. Известно, что он связан с уголовным миром, участвует в перепродаже краденых автомобилей, даже содержит собственную охрану. Но у Руни сильные связи, в том числе с министром, полиция ничего не может с ним поделать, и ей остается только вступить с ним в торг — за право и дальше содержать притон она требует от Руни выдачи преступника. Тот называет его, и нить как будто начинает распутываться. Однако на пути полиции…

— Тебе, Олег, точно быть генералом, — усмехнулся я. — Это почему же? — Да вон пальто у тебя какое важное. На генеральской красной подкладке. Я в твои годы в курточке бегал и мороза не боялся. И сейчас бегаю. — В курточке простатит заработать можно, — сказал Левин, нахмурив брови и пристально смотря на дорогу. — А потом всю жизнь лечиться будешь. Я поднял брови — возразить против такого веского довода было нечего. Тем более, что, набегавшись в молодости в…

«Что и требовалось доказать!» — сказал себе Турецкий. Но никакой досады уже не было. Стоя в проеме, он невольно любовался ее легкими движениями, вдыхал свежий аромат духов. — Прошу. — Женщина вышла, жестом пригласив Александра в купе и глянув на него большими, внимательными серыми глазами. Проходя мимо нее, Александр почему-то вдруг смутился и едва не покраснел. «Этого еще не хватало!» — одернул себя «важняк». Турецкий повесил на плечики куртку, сунул под полку сумку, достал из кармана…

Потом они, держась за руки, спускались по ступеням к машине и весело щурились на утреннее солнце. С этой стороны дома у Лукьяновых было красиво. Выложенная двухцветными тротуарными плитками площадка перед домом для машин, расходящиеся в стороны подросшие и впервые подстриженные неделю назад газоны. И альпийская горка с ручейком и мостиком, и чаша бассейна с бетонными краями, которые весной будут застелены искусственным синтетическим покрытием, имитирующим газонную траву. Это задний двор пока еще…

Вскоре Петр Иванович почувствовал легкую истому и тяжесть в веках. Было около семи и квартира заполнилась уже дневным светом. Самое время повторно ложиться спать. Он тихонько пробрался на свою половину кровати, легко выдернул простынь из-под разбросавшей руки и ноги жены, примостился на краешке и закрыл глаза. На самом деле Петр Иванович очень хорошо представлял, что портит ему настроение последние несколько дней. Дело было вот в чем. Где-то около месяца назад он проводил планерку по поводу очередного…

— На какой же такой она способна? — противоречил кто-то. — Кроме шитья, она ничего не умеет. — А это разве не труд? А выучиться чему другому она не может? Вы в этом уверены? Позвольте данные? При таких возражениях многие либералы и прогрессисты становились в тупик. Но торжество юного врача было недолго: ездившие по своим надобностям в Петербург чиновник особых поручений у губернатора, сын городского головы [3] и содержатель лучшего в городе кафе-ресторана, возвратившись,…

По звуку голоса нельзя было понять, что скрывалось за его недоброй улыбкой. — Стой вот здесь. — Хорошо. Но, Мак… — Тебе не следует беспокоиться обо мне. Ты уверен, что мальчишка не проснется? — Он не проснется, — сказал Мак. — Никто из них не проснется. Они все будут спать в течение двух часов, когда мы уже прибудем на аэродром. Все отработано четко. — Отлично. — Ты следи за Эдом. Мак пожал протянутую руку, и Джей, обутый в башмаки на мягкой резиновой…

В сорок лет этот человечек, с длинным выразительным лицом, лысый как яйцо, знал, что он не один. Это случилось, когда в его жизнь вошла Ирэн. Но вчерашний вечер, со всеми видениями из прошлого, и впрямь показался ему утомительным. К тому же он не переваривал дичь. Приблизительно в то время, когда он нес Ирэн поднос с завтраком, полицейский патруль подобрал Алису на бульваре Бон-Нувель. Камиль сполз со стула и отправился в кабинет Армана, отличающегося чрезмерной худобой, большими ушами и…

Он опустился на стул перед компьютером, включил его и приготовился не спеша почитать местные новости. Причем не криминальные, а простые, обывательские. Ну, может быть, социально-политические. Или футбольные. Станислав Крячко, его ближайший друг и коллега, к примеру, вообще никаких других новостей не признавал. Будучи яростным болельщиком «Спартака», он не пропускал ни одного матча любимой команды, а газету «Спорт-экспресс» покупал регулярно, она была у него, кажется, единственным чтивом, своего рода…

— Сажал его в семьдесят восьмом, как я только в розыск пришел, — кивнул Мохов. — Щипач он. Классный карманник был. Впрочем, слесарь из него тоже знатный вышел, ты сам видел. После последней ходки дал себе слово, что к карману больше ни-ни, и вроде держится. Но нашего брата он не жалует, — Мохов усмехнулся, — ишь как раскривлялся. Ничего, я его повоспитываю завтра. Интерьер дома был роскошный, словно с картинки рекламного проспекта. Гарнитур в гостиной на гнутых ножках, белый, будто воздушный, предметов…

Вместе с ростом каркаса в здание вплетались его жилы, нервы и мускулы: километры кабелей, труб, проводов, отопительные, вентиляционные и кондиционерные каналы, водопроводные и канализационные системы, и всюду, всюду камеры и мониторы, по которым следили и контролировали внутреннее состояние здания, его здоровье и его жизнь. Датчики передавали информацию о температуре, о влажности, о давлении и качестве воздуха; вычислительные машины обрабатывали данные, оценивали их и выдавали инструкции, продолжать…

Но тут Камилла заметила, как одна из девушек поднимается по лестнице с клиентом. Бармен поднял глаза и пожал плечами. Размышляя, стоит ли здесь оставаться, женщина обвела взглядом зал в поисках потенциальных клиентов, которые могли бы заказать для нее выпивку, чтобы скоротать время, и не увидела никого, кто улыбнулся бы ей или хотя бы посмотрел на нее. «Эх, лет десять назад вы шеи свернули бы, глазея на меня!» – подумала Камилла. В последнее время ей все больше приходилось работать на улице, где…

– Скучный денек, а? – спросил Даг. – Весь месяц такой. Май. Жарко. Народ слишком доволен для того, чтобы драться. – И никаких домашних разборок? – Никто даже не выясняет, чей пес нагадил в чьем саду. Если хорошая погода простоит еще немного, я останусь без работы. – Такой красавице, как ты, работа и не нужна, – сказал Фрэнк. – Тебе мужчина нужен. – Да, на тридцать секунд. А потом? Друзья фыркнули. Рейни им подмигнула. Ей нравились Фрэнк и Даг. Сколько она себя помнила, они всегда появлялись…

Она рассказывала о себе и своей семье и не переставала удивляться тому, что это может быть интересно Славомиру. Ну, когда Нина Сергеевна расспрашивала ее, Валя понимала: хозяйка изучает ее, у нее хобби такое, Нина сама предупреждала. Но Славомир! Никогда ни один мужчина, ухаживая за ней, не интересовался ее детством и школьными подружками, максимум, куда распространялось их любопытство, – это вопрос о том, была ли она замужем и есть ли у нее дети. – А какие книги вы в детстве читали? – спросил…

— Ну же, Чет! Никогда не мог отказать напарнику. Я раз-другой облизнул белый шарик, сделав его «своим», потом взял в зубы и принес к ногам Берни. Тот развернулся и кинул мячик на дорогу, ведущую к каньону. — Гм… куда же он делся? Как «куда»? Берни, неужели сам не видишь? Поразительно, как ухудшается человеческое зрение после захода солнца! Яркое белое пятно, подскакивая, катилось по середине дороги. Я рванулся за игрушкой так, что мои задние лапы обогнали передние, подлетел вверх, схватил мяч…

— Погодите, — говорю. — Ты, Авдеенко, спустись вниз, потолкуй со швейцаром, кто заходил, кого заметил. У него борода длинная, он плакать не будет. А ты, — говорю другому сотруднику, — садись вон за тот столик, будешь записывать. Говорю я все это нарочито спокойно, властно, и девчонка перестает плакать. Глаза ее, подведенные, с черными потеками краски, смотрят на меня беспокойно и настороженно: что, мол, сулит ей этот длинный франтоватый парень, то есть я. Авдеенко, хмурясь, уходит. Яша Фролов пересаживается…

– Ну что же, пожалуй, достаточно, – он ткнул пальцем в очки и посмотрел на Виктора с интересом. – Чувствуется, молодой человек, материал вы знаете неплохо. Значит, на геологоразведочный потянуло? Похвально! Для полного впечатления дайте краткое определение понятий «демократия» и «социальное». Вы часто употребляли эти слова. Формулировки возникали одна за другой, но были они не точны, не убедительны. – Ну не волнуйтесь. Сосредоточьтесь. – Он смотрел терпеливо. Щеки Виктора покрылись красными…

– Тогда до скорого. * * * Мартина налила в воду пену и наблюдала, как она пузырится. Зачем она принимает ванну? Ее приятно взволновала перспектива, что гость придет один, но она ощущала из-за этого чувство вины. Возможно, она впервые подумала о Чарли как о мужчине. Обычно он всего лишь муж Софи, сосед, однако мысль о встрече наедине неожиданно заставила воспринять его иначе. Теперь он становился для нее просто Чарли. Она накрутила волосы на бигуди; голова вымыта только вчера, восстановить прическу…

— Я стырил у комвзвода карту местности — очень подробная, не заплутаем. — А как будешь покидать парк? Заметят, поднимут тревогу… — Да я все предусмотрел. Вечером отгоню танк в ремонтную мастерскую якобы для починки гусеницы. Там будет находиться мой человек, он откроет задние ворота, так что я, минуя центральный вход, окажусь на воле. Утром таким же образом поставлю машину в ремзоне. — А не услышит ли рев двигателя дневальный на КПП? Все-таки ближе к ночи, кругом тишина. — Не придаст…

При постороннем неудобно уверять, что занят по горло, что нервы и так дрожат, потому что ничего не успеваешь, что срочная бумага еще не готова и что можно поручить эту поездку кому-нибудь другому. Впрочем, и без постороннего человека я бы все это сказать Кузьмичу никогда не решился. Ладно уж, поеду. Несколько утешают меня слова, которые Кузьмич говорит мне уже вдогонку: — Ты не очень там задерживайся. Дело-то, видимо, ясное. Тем не менее я улавливаю в его голосе и какие-то нотки сомнения. …