Прочие Детективы

— Фи! Коль выражанс! — Люсьен поморщился. — Смотри, Гусиков не одобрит... Занавеска отлетела в сторону, и взору Люсьена предстал стриженый молодой человек атлетического сложения. — Одолжи тогда мне халатик, пойду хоть морду сполосну. Люсьен с готовностью скинул с себя халат и набросил его на широкие плечи молодого человека, задержав там руки несколько дольше положенного. — Люська, кончай обжиматься, — проворчал молодой человек. — Я еще зубы не чистил. И вообще, не люблю нежностей натощак. …

Трехлетние Кэти и Келли, в ужасе открыв полусонные глаза, лежали в общей кроватке. Кэти правой рукой сжимала левую руку Келли. Свободными руками девочки пытались сорвать с губ повязки. У кровати стоял человек, разработавший все детали похищения. — Уверен, что она тебя не видела, Гарри? — выпалил он. — Не сомневайся, Берт, — ответил напарник. Они осмотрительно пользовались именами, придуманными для этой «работы»: Гарри и Берт были персонажами старого мультика, рекламирующего пиво. Берт…

Но никогда ничего подобного не проникало в Сэнкчуари-Корт. Дом, который она выбрала, не мог бы более отличаться от тесного таунхауса с вечно задернутыми шторами на Лабурнум-гроув, в восточном пригороде Лондона Силфорд-Грин, где родилась Рода и где она прожила первые шестнадцать лет своей жизни. И вот теперь она собиралась сделать первый шаг по тропе, которая могла привести ее к примирению с теми годами или — если примирение окажется невозможным — по меньшей мере к освобождению от разрушительной власти…

Словом, до 17.00 со скрипом дотянули. «Наше время пошло», – тихо радовался Вернер. Но под занавес дня нарисовалась еще одна посетительница… Длинноногая Екатерина сидела в кресле, прямая как шпага, взгляд остановившийся. Вернер мысленно рисовал на осточертевших обоях рюмочку. Олежка Лохматов в дальнем углу сливался с цикламеном, глотал цитрамон и через наушники слушал плеер – любимую песню «Короля и Шута» про дедушку, которого волки съели. Максимов задумчиво смотрел в глаза посетительнице. …

Эту ночь он проспал, не раздеваясь. Может быть, на полу. Дольф слышал скрип досок и стоны. Дольф видит отражение сына в оконном стекле, смутное, как фотография в газете. Фото Дольфа опубликовала местная газета «Варегемский вестник». Они с Альмой в своем садике, на скамье. На фоне герани и георгинов. Оба смотрят прямо в объектив: Альма — угрюмо, Дольф — испуганно. А рядом статья о них, богобоязненных, работящих родителях, огорченных тем, что не имеют вестей от старшего сына Рене, знают только, что…

Такие истории случались и прежде, но на этот раз банк, видимо, заартачился. Банк, с которым фирма имела дело, уже одолжил ей сто миллионов иен и теперь, похоже, колебался. Поэтому начальник отдела изыскивал другие возможности и никак не мог усидеть на месте. Тацуо это понимал. Но сегодняшняя задержка в кабинете управляющего означала наверняка, что переговоры проходят не гладко. Можно было представить себе, что чувствовали начальник бухгалтерии и управляющий в преддверии завтрашнего дня. «Да,…

Пятнадцать минут спустя он уже выходил наружу, получив в свое распоряжение рукопись начала ХХ века, несколько протоколов и странную животинку, плававшую в прозрачной коробочке. Когда один из военных захотел удостовериться по телефону, имеет ли право Андрей Михайлов выносить подобные объекты с территории третьего энергоблока Чернобыльской АЭС [2] , ученому ничего не оставалось, как только шарахнуть охранника по черепу его же дубинкой. Из-за того, что Андрей нес сейчас в руках, скоро его станет…

Julie Corbin TELL ME NO SECRETS Copyright © Julie Corbin, 2009 Издательство Иностранка® Пролог Говорят, у каждого есть какая-нибудь тайна. Для кого-то это преступный поцелуй, сорванный на стороне теплым вечерком после двух-трех бокалов вина. Для кого-то – девушка, подвергаемая безжалостным насмешкам по поводу формы ее носа или странных обертонов в голосе, что вынудило ее поменять школу. Кое у кого из нас, впрочем, есть такие тайны, которые всю нашу жизнь превращают в сплошное вранье.…

Искоса наблюдая за тем, что на языке оперативников называется следственными действиями, Перцева прикидывала, кем может оказаться убитый. Никакого передела собственности в городе вроде бы не наблюдалось, бандитских разборок тоже. Поэтому личностью лежащего перед ней мужчины она была до крайности заинтригована. – Ну чего там, Вань? – нетерпеливо окликнула она капитана Бунина, на дежурство которого выпало это любопытное убийство. – Инка, отстань, а, – жалобно откликнулся капитан, хорошо осведомленный…

Крису это нравилось. Мне когда-то тоже нравилось, но давно уже приелось. Известность имеет свои минусы. «А вы, случайно, не?..» «Да-да, он самый». Отпуск я старался проводить в краях, где меня никто не знает. Неделя в Греции. Слоны в Серенгети. Вверх по Ориноко на долбленом каноэ. Небольшие приключения. Никаких рискованных авантюр. Я вел вполне упорядоченную жизнь. Так вот, Крис ткнул пальцем в график отпусков, вывешенный на доске объявлений. Рука его дрожала от негодования. – Октябрь-ноябрь! –…

Разумеется, нет. Как бы изощренно и тщательно мы ни продолжали анализировать известную нам половину романа об Эдвине Друде привлекая обширный диккенсовский материал из других его произведений, мы голоса его героев не услышим, того, что и как им предстояло сказать во второй половине романа, не узнаем. Но дело здесь не в том, что никакой серьезный исследователь никогда не стал бы и пытаться делать эту обреченную на неуспех работу (она может вдохновить только литературного ремесленника), дело в том,…

— А Исламабад большой город? — поинтересовалась Вера у Анвара, когда машина выехала из аэропорта. — Нет, так тысяч на триста всего, как Подольск. Здесь в основном только бюрократы и дипломаты живут, словно в заповеднике. Его всего-то двадцать лет назад строить начали, когда прежний президент Айюб Хан надумал сюда столицу из соседнего Равалпинди перенести. Мы Равалпинди сейчас по касательной проедем — он раз в пять больше, чем Исламабад. Сам Исламабад построен очень просто — по квадратно-гнездовому…

Она зашла в спальню. Мальчик по-прежнему спал крепким сном. Просто удивительно – когда они встретились в электричке, он сразу взял ее за руку, встал и послушно пошел с ней, ей даже не потребовалось ничего говорить. Словно было предрешено, что выбор падет на него. Молниеносное озарение, как при рождении ребенка, когда женщина сразу понимает, что он принадлежит ей. Она заполучила ученика, которого искала, и ребенка, которого ей не суждено было иметь. Она положила руку ему на лоб, убедилась,…

А потом все. Больше не приходила. Нашла другого, постепенно это стало понятно. Да и бог с ней. Но ребенок? Самый милый мальчик на свете. Его сын. Мартин. Ну уж нет, черт ее побери. Томас Боркгренвинк встал со ступеньки и вышел на парковку, чтобы стряхнуть с себя злость. Спокойно. Не выходи из себя. Пусть она однажды и прекратила навещать его и вместо этого он стал получать письма, напечатанные на принтере безличными юристами, где говорилось, что он больше не сможет видеть…

Алёна Васнецова. Май 1999 Горло перехватило так, что Алёна едва не задохнулась. Натужно, с хрипом вбирала воздух, но напрасно. Закружилась голова, и на миг почудилось, что она сейчас рухнет на пол рядом с Алимом, дернется в последней судороге, как только что дергался он, – и замрет, так же как он. А что, и полицейским очень удобно: когда они приедут, то найдут труп убийцы рядом с убитым. Вдруг почудилось, будто темные губы Алима дрогнули. Да он издевается над ней даже мертвый! Сейчас приподнимет…

Вообще-то, Губатого, капитана и владельца «Тайны», звали Леша Пименов, и оба его пассажира – и Ленка Изотова, и Олег Ельцов были знакомы ему с детства. Ленка училась в параллельном классе, а с Олегом они даже сиживали за одной партой, правда особыми друзьями никогда не были. Как раз из-за Изотовой. Ленка и тогда была на загляденье – стройная, длинноногая, темноглазая, с рыжими короткими волосами, подстриженными карэ и слабоватая «на передок»: то ли по природной склонности, то ли просто рано созрела…

Сара улыбнулась: – Ты намекаешь, что и у нас где-то среди старого хлама можно разыскать какое-нибудь сокровище? – Намекаю? Да ничего подобного! Это непреложный факт. Когда ты в последний раз разбиралась в куче коробок, сваленных в задних комнатах? А в них ведь вполне может оказаться кое-что – недорогое, но все равно очень ценное. – При этом Джеми выразительно посмотрел на пишущую машинку Сары («Селектрик» фирмы IBM) и на стопку бумаг рядом с ней. – Если бы ты не была так страшно занята и не писала…

– И почему у нас молодежи в фирме никакой? – вздыхала иногда Леся за чашечкой отвратительного дешевого растворимого кофе, который от щедрот своих приобретал для сотрудников их директор. – Ну почему? Но если честно, то саму Лесю на должность секретаря взяли только благодаря протекции ее папы, а если быть уж совсем точной, – по просьбе его новой жены. У этой-то дамы с вытравленными до белого цвета волосами как раз с личной жизнью всегда и все было в порядке. Вот и директор Лесиной фирмы когда-то…

Напарника его не было. Приходилось надеяться на себя. А Рому он, конечно же, отнес к категории опасных противников. — Не буду, и все. Настроения нет… — Стреляю! — напрягся сержант. — Сначала предупредительный выстрел… — прикрывая ладонью рот, зевнул Рома. — Пока в воздух не пальнешь, не испугаюсь… — Руки! — зло сузил глаза сержант. — Ладно, уговорил… Рома протянул ему руки. Но в тот момент, когда на запястьях должны были защелкнуться наручники, он резко убрал их. Выбил из рук сержанта…

Степана так и подмывало заглянуть этому трепачу в глаза да спросить, где именно, в каком отделении это случилось. Наверняка бы тот стушевался. Потому что ничего толком не знает. Чью-то байку на язык подхватил и треплется теперь, как баба базарная… Только Степан даже не шелохнулся. На каждый роток не накинешь платок. А потом, слухи на голом месте не рождаются. В семье, как говорится, не без урода. Особенно если семья большая и голодная. А разве в милиции сытно живут? Тысяча рублей в месяц – это…