Прочие Детективы

–Это не надолго, темные силы не успокоятся, пока не получат полную власть. –Ты думаешь, будет еще чудище? – Ким немного подняла голову, а в глазах застыл ужас. –Думаю да. Нам нужно найти полукровку, только он способен это прекратить. Его уже 30лет найти не могут. Ты думаешь это возможно? – Ким вытерла грязь со лба и уставилась голубыми глазками на женщину. –Я думаю, что теперь да – Ронда, вытащила кусок ткани из придорожной корзины – смотри, это знак. Ким разглядывала серое пятно, не ровное…

– Тогда надо и переднюю стенку снести, вместо окна одно сплошное стекло поставить от пола до купола наверху! – Ну, да, это же – сфера – там большая часть – стекло. Такой мыльный пузырь прилепился к «сталинке», – засмеялась Аврора, живо рисуя в воображении, как это должно выглядеть снаружи. – Круто! Прямо эпатаж! – А ещё как в Воронцовских или Новоафонских пещерах какой-нибудь интерьерчик забабахать! Со сталактитами, сталагмитами и скрытой мерцающей подсветкой! И обязательно грузинское многоголосое…

– Не, ну…! – замялся он. – Что ну? – Дак кто тебя знает! – отмахнулся он. – Кто знает? – Кто знает сколько, Клара, ты печенье съешь? – жестикулировал пальцами муж. – Никогда не ела килограмм печенья за сутки, а теперь может заела! Я же не слежу, что ты ешь, как ты за мной! – Я ем, но я хотя бы не говорю, что я это не ем! Как ты! – А что я говорю? – Толенька, ты у нас йогурты не ешь, вот только почему то мы их не успеваем покупать. Ты не знаешь почему? – Как же! Знаю! – Ну почему…

– В космос слетал. – хохотал Тютя. – Все для тебя, родная. Сашка стоял в недоумении: – Тютя, ты этот букет не в космосе взял, а вырвал из рук Полины. – смотрел на Тютю недовольными глазами он. – Ничего я не вырвал. Скажешь тоже. – усмехаясь проговорил Тютя. – Поля, была не против, чтобы я взял букет. – Ты букет не только взял, но и покружился с ним по всей палате. – заметил Саша. – А что надо стоять как и вы хмурыми лицами? – Мы не стояли с хмурыми лицами. Мы наоборот очень даже довольные…

– Да тоже, немало. Три года служил на Кавказе. – Ну и как там? Неспокойно? – По-разному бывало. Мужчины еще поговорили об обстановке на Северном Кавказе, о делах в губерниях, о семейных делах. Павел Петрович с удовольствием рассматривал сына своего давнего друга. Молодому человеку уже должно быть лет под тридцать. С последней встречи прошло как минимум шесть лет, за эти годы Алексей дослужился до звания капитана, стал серьезнее, в глазах появились настороженность и грусть. Как-то сразу становилось…

   Толкнув тяжелую дверь с изысканной резьбой, она очутилась в полукруглой комнате, в центре которой была размещена дубовая стойка. За этой самой стойкой, подперев голову рукой, дремала миловидная девчушка лет двадцати пяти с рыжей косой. От стука закрывающейся двери она вздрогнула и открыла глаза. Прищурившись, как будто привыкая к приглушенному свету комнаты, она оценила прибывшую гостью и улыбнулась:    –Здравствуйте, мисс Кэтрин. Джо предупредил меня, что вы приедете, но мы ожидали вас раньше.…

Тогда я был всего лишь мальчишкой десяти лет от роду. Лето я проводил в загородном доме своей тети Ребекки. Это был большой двухэтажный дом с десятью, а может, и двенадцатью комнатами. Тут память меня немного подводит. В то время мой дядя Джейкоб Купер уехал во Францию, чтобы помочь своему брату наладить дело по производству мебели. Так как он всю свою жизнь посвятил плотническому искусству, то разбирался в нем лучше всех людей на свете. По крайней мере, мне так казалось. Помню, как частенько…

Татьяна открылась случайно, в переписке. Неожиданно для меня, да и, скорей всего, для себя тоже, она написала о своем горе. Через несколько дней мы встретились в кафе. Я попросила Татьяну рассказать свою непростую историю, она согласилась. По словам женщины, она не касалась этой темы достаточно долгое время, но груз пережитого давил по-прежнему. – Возможно, станет легче, когда озвучу то, что творится в душе, – постаралась объяснить порыв откровенности моя собеседница. Мы заказали по чашке кофе…

И родиться в Кунишном – большая честь! Это ещё заслужить надо! Так говорил дед Мошка, кунишнинский мудрец и краснобай, чаровник лиричного слова. Я охотно верил деду и, слушая его певучий голос, вспомнил своё первое впечатление от встречи с Кунишным – впечатление необычное, вдохновенное, светлое, будто столкнулся с чем-то по-настоящему ценным. Нечто подобное испытывает человек при виде главных произведений искусства, которых в мире от силы пять-шесть. Тогда, при первом взгляде на Кунишное, я не…

– Что случилось? – Мальчики остановились на расстоянии вытянутой руки. – Помогите! – Незнакомец попытался поднять руки, но опять соскользнул в воду. Они ухватили его, и, поднимая, нащупали цепь, которой он был прикован. – Как вы… – в мутной воде блестели наручники и большая железная цепь, уходящая в глубину. Цепь вновь потянула его вниз, и гримаса боли исказила иссиня-бледное лицо незнакомца. Он не плакал, не рыдал, но был явно сильно напуган. – Что за дьявол это с вами сделал? Мужчина…

– Не думаю, что это будет вежливо. Все наши родственники жаждут поздравить нас, – возразила я. Мне было страшно представить выражение лица матери, если я решу оставить гостей и пойду спать. Это же будет просто позор, как она бы сказала. – Сегодня самый счастливый день в вашей жизни, – внезапно произнес Роберт. – Простите? – переспросила я. – Ну, все девушки мечтают выйти замуж. Ваша мечта сбылась, – объяснил он свои слова. – Это так, – улыбнулась я. Хотя его слова была правдивы лишь наполовину.…

Машенька лучезарно улыбнулась и пригласила гостью в дом. На веранде ее встретила Василиса Платоновна – седая статная женщина, со следами былой красоты на лице. -Дашенька , проходите в гостиную . Мы ждем мы ждем Стаса- моего племянника . Он скоро приедет, а пока познакомимся . Даша вошла в просторную гостиную . Посередине стоял огромный накрытый стол , он ломился от всевозможных блюд. Здесь были пироги с мясом, c грибами, с капустой, беляши. Посередине красовались пирог с яблоками и рулет с маком,…

Поначалу он был подчеркнуто вежливым, подробно отвечал на все мои вопросы, даже самые щепетильные. А во вторую нашу встречу он вообще рта не раскрыл. Разве что единожды – чтобы плюнуть мне в лицо вместо приветствия. На допросах откровенно издевался над следователем, намекал, что жертв намного больше, чем известно. Требовал свидания с выжившей девушкой, взамен обещал выдать информацию о местах, где спрятаны останки тел. Позже выяснилось, что это отчасти правда – жертв действительно больше, просто…

Я лежу перепачканный краской на шпалах. Надо мной поезд. Как он похож на государство. Аллегорию государства. А я аллегория искусства. Искусства потрепанного и с сильно искаженным сознанием. Прогибаюсь под интересы властной структуры по собственной воле. Люди как-то организованы. Они купили билеты и имеют право ехать. Я же как маргиналы и деклассированные элементы не вхожу ни в один из вагонов и прекрасным образом, не входя ни в один из государственных институтов, нахожусь в зависимом состоянии. …

Отворив дверь и увидев незнакомых людей, парня и девушку, Финик не удивляется: к нему на огонек захаживают самые разные типы, недаром он с насмешливой любовью называет свою квартиру домом колхозника. – Здесь живет Королек? – спрашивает девушка. Ее высокий голос звенит таким напором, что Финик оторопело думает: «Ну, эта стальную стену проломит, если чего по-настоящему пожелает». И без лишних слов ведет гостей в комнату. Увидев вошедших, Королек неохотно приподнимается с дивана, садится (босые…

До кафе добираюсь быстро: моя правая нога полностью зажила, и я как можно чаще хожу пешком, испытывая счастливое удивление от послушной управляемости собственного тела. В забегаловке очередь, человек десять. Беру поднос, вилку, нож, ложку и двигаюсь вдоль раздачи, набирая харч. Когда расплачиваюсь с кассиршей, возникает Завьялов в сопровождении охранника. Я ухмыляюсь, заранее предвкушая, с каким изумлением он станет озирать непритязательный интерьер. И, наконец, поймет, что пригласили его сюда…

– Кончай выделываться. Лучше объясни, какого черта ты здесь делаешь? И что вообще происходит? – Соседку твою сегодня жизни лишили!.. Что, удивлен? Притаился, как мышонок в норке со своей благоверной и - знать ничего не знаешь, ведать не ведаешь? А я тебе не верю, греховодник! – Погоди… Убили Жанну? – Точно. Так она все-таки тебе известна? – Да как сказать. Знаю, что зовут Жанной. Здоровался, когда встречал в подъезде или на улице. Краем уха слыхал, что работает стоматологом. Вот и вся информация,…

Кладу трубку. Потом, не выдержав, снова набираю номер. – Слушай, Акулыч, а что если нам встретиться по старой памяти, пивка дербалызнуть? Сколько я тебе задолжал? Посидим в нашем баре… – Не соблазняй, – басит Акулыч. – Я девушка честная. Пымаем убивца, тады и забьем стрелку… Кладу на рычаг трубку, в которой пульсируют гудки отбоя. Тягостное, невыносимое ощущение бездействия выматывает меня, гонит из дома. Решившись, выбираюсь во двор, сажусь в «копейку», выезжаю из города и мчу по окаймленному…

– Вечно ты ищешь, к чему придраться. Он сам сказал, что почти тридцать лет проработал то ли формовщиком, то ли клепальщиком, точно не помню. А когда завод повалился, занялся бизнесом. Сначала челночил, потом открыл свое дело. – Мам, у твоего бизнесмена два металлических зуба – во всяком случае, столько он мне продемонстрировал. Богатенький буратино давно бы сменил старое советское железо на фарфор. – Он просто не обращает внимания на подобные мелочи. Его мало интересует свой имидж. – Хорошо,…

– У меня проблемы, – с ходу начинает Нинка. – Мой-то, кажется, кобелем заделался, изменяет, гад. – С чего ты решила? – Ой, Натка, это ведь сразу видать. То глазки прячет, как виноватый, то рычит. И в постели не тот. Сбои стал давать. – Что ж ты хочешь, Нинка, возраст, как ни крути. – Какой возраст! Сорок два мужику. В самом соку. Да я уж и к гадалке сходила, и к экстрасенше. В один голос твердят: любовницу завел. Вот подлюка! Двадцать лет на него пахала, как конь, а он так отплатил! …