Прочие приключения

Вот и аккуратный, обшитый тесом зеленый дом штаба. Его окна украшают кружевные, богатой резьбы наличники, а верх венчает легкая шатровая башенка с флюгером. Буйная, густая трава скрывает обитый досками фундамент. Знакомый часовой у калитки с подчеркнутой молодцеватостью приветствовал меня и пропустил во двор. Я вбежал на крашеные деревянные ступеньки крылечка, прошел застекленную веранду по дорожке из небеленого холста и, перешагнув порог комнаты, увидел подполковника Фирсанова. Подполковник…

— А непредвиденные обстоятельства? — спросил Вальтер. — Может отказать мотор, лопнуть шина. — Этого не должно случиться. — И патруль может задержать, — предположил Вальтер. — Какой? — Усташский или немецкий. — Вроде документы у нас в порядке, и мы хорошо переодеты. Ты, Брацо, настоящий домобранский офицер. Тебе здорово идет эта форма. Меня только пугает, чтобы мы не нарвались на партизанскую засаду из-за какого-нибудь кустарника. — В партизанский штаб послано извещение о нашей поездке.…

Как-то раз она проснулась ночью (это тоже был сон), окно было открыто, тихий холодный ветер шевелил тюль, луна заполняла комнату искусственно-синим светом. Она встала с кровати и подошла к окну. Напротив росло дерево. Зеленые листья казались сейчас совершенно черными, и крона представляла собой почти круглый непроницаемый монолит. Только в самой его середине светилась небольшая прогалина, в которой на тонкой ветке сидела птица. Птица издавала странные леденяще-жуткие ритмичные звуки. — Это мертвая…

Annotation Фашисты не смогли взять Москву. Между Россией и Третьим Рейхом установилось перемирие. Гитлер решил напасть на своего союзника - Японию. А девушки в параллельном мироздании, заняты поиском супероружия, и особой дающей всемогущество магии. Это интересно! Рыбаченко Олег Павлович Рыбаченко Олег Павлович Япония и Третий Рейх ЯПОНИЯ И ТРЕТИЙ РЕЙХ АННОТАЦИЯ Фашисты не смогли взять Москву. Между Россией и Третьим Рейхом установилось…

Закутавшись плотнее в свой широкий плащ, чтобы защитить себя от сырого воздуха, долетавшего с моря, полковник подтянул поводья и, дав шпоры лошади, направился рысью к намеченной им цели. Переезд его был коротким, и путешественник вскоре приблизился к видневшемуся в отдалении зданию. Но когда он был от него всего в нескольких шагах, полковник, вместо того, чтобы подъехать прямо к воротам, соскочил с лошади, привязал ее к дереву, поправил пистолеты, торчавшие за поясом, сделал большой крюк и по-волчьи…

Другой бы на месте Аллана, наверное, задумался, отчего этот Хеннинг вдруг взял и помер всего тридцати девяти лет от роду. Но Аллан не имел привычки совать нос не в свое дело, когда без этого можно обойтись, а обойтись, как правило, бывало можно. Зато он подумал, что ошибался, когда сидел в доме престарелых и мечтал поскорее умереть. Ведь как бы ни болело во всем теле, а все равно куда интересней и познавательней удирать от сестры Алис, чем смирно лежать под двухметровым слоем земли. После…

— Да, Руфь, — продолжал ее муж, переходя на тот невообразимый жаргон, на котором они только и могли объясняться между собою. — Погоди только, пока мы это все обделаем! Мы отправимся тогда По Ту Сторону. Мы возьмем лодку Белого Человека и поедем на Большую Соленую Воду. Да, скверная вода, тяжелая вода — целые горы — вверх и вниз, вверх и вниз, все время. И такая большущая, и такая длинная… Очень далеко. Ты десять раз ляжешь спать, и двадцать раз ляжешь спать, и сорок раз ляжешь спать (для наглядности…

— Кардуччи? Он здесь больше не живет. — А где я могу его найти? — Честные люди не будут интересоваться, где и как его найти… Не знаю. Калитка решительно захлопнулась, и на мои повторные звонки никто не вышел. Видимо, я звонил слишком долго, потому что шофер такси начал сигналить. — Я слышал, вы спрашивали какого-то Кардуччи, — поинтересовался водитель, когда я возвратился в машину. — Да, Кардуччи. Ученого. — Это не тот Кардуччи, который делает людей…

Здивований, я витягнув її і, очікуючи на чергову несподіванку під палітуркою, розгорнув. Але цього разу книжка виявилася справжньою, не перетвореною на скриньку. Я перегорнув декілька сторінок і збирався вже був скласти цю книжкову матрьошку й поставити її на місце, щоб колись здивувати своїх майбутніх гостей, але раптом мені в око впали написані гострим олівцем по берегах книжки коментарі російською мовою. Тримаючи розгорнутий «Кобзар» у руках, я підійшов поближче до лампи й прочитав кілька акуратних…

— Боюсь… Боюсь, ата… Не находя нужных слов для утешения, Умар крепкой и сильной рукой гладил черноволосую головку дочери. Неожиданно к шуму боя примешались какие-то новые, незнакомые Умару посторонние звуки. Они плыли откуда-то сверху, нарастали, сгущались в странный и сплошной рокот. Этот угрожающий рокот уже покрывал многоголосый людской гул и трескотню ружей, от него мелко дребезжали оконные стекла и жалобно вздрагивала посуда, в стенных нишах. — Это еще что такое? — подумал вслух Умар,…

— Угадал, прямо из ресторана «Балчуг» бифштекс тебе несем, — хмуро огрызнулся во мраке один из бойцов и добавил: — Зацепило у нас одного, пришлось возвращаться… Крепко зацепило, не выживет, наверное. Гитлеровцы, видно, услышали разговор, чесанули по нашей высотке из пулеметов. Пристрелянные засветло пулеметы били точно по траншее. Снег, взбитый пулями, белой пылью обдавал пригнувшихся красноармейцев. — Вот и новогоднее конфетти, — сказал все тот же боец, из пришедших. — Слушай, а ты, и правда,…

Вновь он попробовал ветер и понюхал его, но на землю не было даже и намека. Он осмотрел океан, но тот был уныло-серым и неприветливым. Ни пятнышка водорослей или света, намекающих о наличии песчаного шельфа. Он увидел верхушку другого рифа далеко по правому борту, но это ничего не сказало ему на этот раз. Вот уже месяц эти выходы угрожали им, но никогда не было видно земли. «Этот океан бесконечен, – подумал он, – Боже всемогущий!» Вот для чего обучали его – плавать в неизвестном море, составлять…

- Вы правы, - ответил невысокий человек, худое лицо которого покрывала нездоровая бледность. - Это, несомненно, снег. Более того, в самом скором времени будет сильнейшая гроза. - Да вы с ума сошли! - воскликнул седовласый синоптик. - Какая гроза? Смотрите! Ближайшая область низкого давления расположена на юге Каролины! Грозы здесь никак быть не может. Невысокий худой человек покачал головой. - А как может быть снежная буря среди лета? Это был майор Томас Дж. Робертc, известный как Длинный…

На влажных плитках, в нескольких шагах от стола, там, где штакетник огораживает газон, на котором под сломанной белой мачтой валялся вымазанный в грязи нацистский флаг, стоял эсэсовец с унтер-офицерскими знаками различия. Рассветало, и силуэты людей постепенно становились все отчетливей. Голубоватый свет раннего утра озарил лицо молодого эсэсовца, который мог быть ровесником кого-нибудь из семерых. Он стоял прямо, со связанными за спиной руками, тупо глядя поверх их голов куда-то далеко за разрушенную…

– О чём тут жалеть? – смеясь, запротестовал Вэл. – По-моему, пиратство давно рассматривается как предосудительное занятие, неподобающее приличному члену приличного общества. Хотя мысль о прогулке с завязанными глазами по доске, которая свешивается с борта судна прямо в море, вполне оправдана при визите инспектора с кучей неоплаченных счетов. – Ага, наконец-то Руперт возвращается, – Рики повысила голос, пока их старший брат открывал дверь у водительского кресла. – Давай скорее, Руперт! Мы надумали…

Нарешті він підійшов до князя Флорізеля. — Сер, — сказав він, низько вклонившись і подаючи князеві взяте двома пальцями тістечко, — може, ви появите таку честь зовсім незнайомій людині? За якість цього тістечка я можу поручитись, бо від п'ятої години сам уже з'їв їх аж двадцять сім. — А я, — відповів князь, — маю звичку зважати не стільки на якість частування, скільки на той настрій, із яким його мені пропонують. — Настрій тут глузливий, сер, — ізнов…

Верзила промолчал. Поковырял веточкой в крепких желтоватых зубах, сплюнул. — Пойдем? — предложил он. Низенький согласился. — Разбуди Дмитра, — кивнул он на прислонившегося щекой к мешку с едой паренька, — разморило его на солнце. — Да и прошли километров двадцать, — улыбнулся здоровяк. — А он еще того… сопляк… Едва верзила коснулся юноши, как тот заморгал и схватился за автомат. Здоровяк поцокал языком: — Лесная закваска. — Подвинь–ка…

– Агнесса, что-то случилось? – встревоженно спросила я. – Да! – последовал ответ. От быстрого бега у девушки сбилось дыхание. – Госпожа архивариус, мне срочно нужна книга! – Книга? – удивилась я. Как я уже упоминала, книги и в обычное-то время не вызывали в цветочнице особого интереса, а уж сейчас? – Агнесса, у тебя же свадьба на носу! Ну, заходи ко мне дня через два, подберем тебе что-нибудь по вкусу. – Я не могу дня через два! – Цветочница так отчаянно замотала головой, что от мельтешения…

Хронометр показывал два часа одиннадцать минут по московскому времени. Радист слегка усилил громкость приема и начал медленно поворачивать ручку настройки приемника. И сразу же стали слышны голоса Земли. Обрывки музыки, неоконченные разговоры, такты песен, сотни спешных радиограмм, тысячи позывных летели над темной водой Баренцева моря. В пластмассовых кружочках наушников, перебивая друг друга, пищали слова, составленные из точек и тире. Радист еще немного усилил громкость приема и прислушался.…

— Сто дел переделала, гляжу…, а он валяется и валяется, — продолжала петь явно потерявшая к его личности интерес соседка. — Не узнаёшь? — с надеждой посмотрела я на Галину. — Нет. А ты? — Вот и я нет. — Что же делать? — тронула она меня за локоть, повторив мой вопрос. — Жалко, замёрзнет мужик. Вот падлы пьют и вымирают, как мамонты, а их и так на всех не хватает. — А давай к тебе занесём…,- с окрылившей меня надеждой предложила я. — Ты не одна живёшь, с сыном…. Не так страшно. Опять же…