Зарубежные любовные романы

Но это было только мое воображение. Мы больше не общались. Зачем? Он уехал, и мне пришлось столкнуться со вторым по величине несчастьем, которое только что обрушилось на мою семью. Здесь не о чем было больше говорить. Вначале он написал мне, но, учитывая все произошедшее, стоило мне вернуться домой, когда я прочитала его сообщение, было уже поздно пытаться поддерживать то, что уже явно закончилось. Я не чувствовала себя достаточно сильной ни физически, ни морально, чтобы преодолевать расстояние,…

– Знаешь, друзья ведь предупреждали меня. Говорили, что не стоит предлагать отношения девушке с такой биографией. «Такой биографией». Интересная формулировка. Ну да, ну да. Какой у меня жизненный багаж, когда у меня жених исчез пять лет назад в день торжества? И хватает же самоуверенности упрекать меня в этом. – Надеюсь, мы сможем остаться друзьями, Крис. Понимаю, я не идеальна… – Тебе нужно начать жить заново, Нат. Извини, но я должен это сказать. Ты постоянно оглядываешься в прошлое. Все…

Но я не рассчитала, что наверху будет так холодно. Не то чтобы невыносимо, но некомфортно. По крайней мере, я видела звезды. Мертвые отцы, невыносимые соседки по квартире и сомнительные надгробные речи не кажутся такими ужасными, если ночное небо достаточно ясное, чтобы ощутить величие Вселенной. Мне нравится, когда небо заставляет меня ощутить себя незначительной. Мне нравился этот вечер. Что ж… Позвольте мне выразиться иначе, чтобы вы поняли, что так было до определенного момента. Вечер…

– Встаньте, – повторил учитель, – и скажите, как ваша фамилия. Новичок, запинаясь, пробормотал что-то совершенно неразборчивое. – Повторите! Снова послышалось бормотанье, заглушенное хохотом и улюлюканьем всего класса. – Громче! – закричал учитель. – Громче! И тогда новичок непомерно широко разинул рот и с отчаянной решимостью, во все горло, словно он звал кого-то, кто был далеко, завопил: «Шарбовари!» Оглушительный шум поднялся в ту же секунду и все нарастал мощным cre cendo [1] со…

Фейт приходилось браться за любую работу, что перепадала время от времени, даже самую грязную и унизительную, заниматься попрошайничеством и в конце концов воровать, чтобы только ее дети не умерли от голода. Так и вышло, что буханку хлеба она оплатила собственной свободой. Она никогда не сможет забыть слов хмурого краснолицего судьи: «Присуждаю вас, Фейт Блэксток, к ссылке за море сроком на пятнадцать лет!» Изгнание из родины – вот во что им обошелся кусок хлеба. Вспомнив об этом, Фейт стояла на…

Черт. А я ведь даже не знаю, кто она. Девчонка спит. У нее бледная кожа, усыпанная веснушками, густые ресницы и полные губы. Рыжие волосы спадают на лоб. И, к счастью, она тоже одета. Я напрягаю мозг, пытаясь вспомнить ее имя, но тщетно. Ни-че-го. Ни ответа ни привета. А я почти уверен, что целовался с ней прошлым вечером. Больше я не пью. Моя философия в таких случаях проста: что сделано, то сделано. Мы оба были пьяны. Это ничего не значит. Нужно убраться отсюда, пока она не проснулась,…

– Я тоже была занята, – отвечаю поспешно. – Очень занята. Все утро разгребала срочные дела. Вообще-то, я только что с тренировки… – Тренировка не такое уж срочное дело. Экономика страны не рухнет, если ты не сделаешь ежедневную норму отжиманий. «Ты просто завидуешь, что на прошлой физкультуре я больше раз отжалась!» Черт, чуть не ляпнула вслух. А как приятно было бы сказать ему это в лицо, даже приятнее, чем отжаться больше! Но я молчу. Засовываю руки в карманы, чтобы хоть немного согреться.…

Он изо всех сил старался держаться за счет своего таланта – решил работать только на себя и быть независимым, когда понял, что семьдесят пять процентов ребят из его выпуска станут преподавать игру на флейте, – но ему пришлось признать, что он утратил какое-то особое душевное свойство, которое когда-то было ему доступно. И вот, растопырив пальцы, Виктор вновь и вновь заставлял учеников повторять бетховенское ми-ре-ми-ре-ми-си-ре-до-ля. 4 Этот спокойный ход событий, этот ритм приходился Лоле…

– Когда там каре ягненка будет готово? – Кортни выхватывает желтый листок из растущей горы заказов. – Через семь минут, шеф! – кричит Фрейя сквозь грохот падающих кастрюль. Управляющий ресторана Андре, бросив все, поднимает взгляд от стойки, и у него на виске проступает вена. – Семь? Фрейя оценивает безупречный фрак коллеги, выглаженную белую рубашку и идеально ровный пробор и пытается представить, как выглядит его ванная комната. Наверное, накупил дорогущих средств и выстроил по линеечке…

– О боже мой! – Взгляд Зои скользит к моей поношенной блузке в горошек. – Поверить не могу, что эта кофта до сих пор с тобой! Это та, которую ты носила еще в восьмом классе? – Ну и что? Она удобная, – говорю я, и это чистейшая правда. Но кажется, правда и то, что эта поношенная блузка – одна из немногих вещей, оставшихся неизменными в шести разных странах и двенадцати школах. – Ладно, ладно! – Зои поднимает руки вверх. – На вкус и цвет… Но тебе не кажется, что стоит поработать над стилем? Хотя…

– Вряд ли это ваша вина. Насколько я понимаю, мои дядя и тетя неожиданно решили восстановить отношения перед его смертью. – Я был поражен до глубины души, узнав о том, что он умер в спальне своей жены, – закивал Банж. – Нет, леди Ролингс, конечно, настоящая красавица. Но ваш дядюшка не жил с ней вот уже несколько лет. Когда я видел его последний раз, он буквально не отходил от леди Чайлд. Мне казалось, что они с женой даже не разговаривали. – Насколько я знаю, они редко общались. Могу лишь предположить,…

– Наверное, потянул мышцу. – Не слишком врачебное определение, папа… Скажи еще, что у тебя ломит поясницу. – Чушь, все пройдет. – Как всегда, сапожник без сапог, – грустно прокомментировал сын и не стал углубляться в тему. Однако, когда Яна скрутило в скалах Локмарья, где он вместе с трехлетним внуком ловил на креветку рыбу, ему пришлось просить у Маттье обезболивающее, чтобы вернуться на берег, и сын не упустил случая этим воспользоваться. – Купить тебе инвалидное кресло или ты наконец-то…

Нет, не Уэст. К Уэсту у меня претензий не было. Эмми взяла у меня стаканчик с кофе и сделала глоток. На ее безымянном пальце блеснул бриллиант. – Странно, – заметила Эмми, разглядывая картонный держатель, в котором оставалось только два стаканчика: айс-латте с коричневым сахаром для меня и черный кофе для Брукса. – Я ведь точно просила захватить кофе и для Густа. – Прости, совсем вылетело из головы, – пожала плечами я. Густ был старшим братом Эмми, лучшим другом Брукса и моим заклятым врагом.…

Ким Ыйчжун посмотрел на главного евнуха и госпожу Чхве и сказал: – Простите, но вам придется пройти в комнату для допросов. В допросной начнутся вопросы о Соран. Как эта женщина, скрывающая свою личность, смогла попасть во дворец? И как ей удалось стать служанкой без процесса вступления в должность? На самом деле все это стало возможным только благодаря поддержке главного евнуха и госпожи Чхве. Провожая их взглядом, Соран покачала головой, давая понять: на эти вопросы отвечать нельзя. …

Берегитесь, волки, охотничий сезон уже открыт! «Одинокий волчок» вернулся, и все свободные девушки, конечно, мечтают, чтобы он укусил их за бочок. В этом году создатели шоу повысили ставки: волк необыкновенно хорош собой. Джеймсон (если имя выбирали в честь папиного любимого напитка, парню повезло, ведь он мог бы стать Хайнекеном или Абсолютом), или просто Джейми: будь у Генри Кавилла и Алекса Петтифера общий брат, им был бы этот высокий и скуластый красавчик с телом греческого бога или серфера,…

Да пошли они все. Хоть в прессе с подачи матери меня и описывали как невинную милашку, я могла бы стать такой же непримиримой, как она. – Мне восемнадцать. – Я уперла руки в бока. – Я могу брать в рот всё… – Ты Константин. Твой рот представляет нашу семью, так что я буду решать, где и как ты его используешь. Как же я ее ненавидела. Даже в Бишоп Лэндинг было не так просто завести друзей. Но здесь… В нескольких часах езды от дома? Меня словно приговорили провести свой последний год в старшей…

Как собственник этого книжного магазинчика и квартирки в пригороде, Митч рассчитывал начать сводить концы с концами. Конечно, если постарается и если вернутся покупатели. На счастье, его тюремный срок не сопровождался ни штрафом, ни конфискацией имущества: судья рассудил, должно быть, что довольно будет конфисковать у него пять лет жизни. Издатели, в кое-то веки хоть в чем-то достигшие согласия, не стали опустошать его склад и обнулять счет. Книги на складе устарели, но классика никогда не выходит…

Чанк уходит, не потрудившись закрыть дверь. Меня подмывает догнать ее и сказать, что, вообще-то, люди еще как меняются за три месяца, собственно, это и произошло с Сикс. Но тогда придется приводить примеры, а обсуждать свою девушку с Чанк я не собираюсь. Еще раз проверив, не написала ли Сикс, наконец встаю. По дороге на кухню я задерживаюсь у комнаты Ханны. Она не так часто приезжает домой – учится на юге Техаса и параллельно работает. У меня работы пока нет, что, впрочем, неудивительно: я…