Книги из серии "Другие"

Я уже отвык… Да что там, я уже даже забыл, как это можно спать днём и вечером или… когда угодно. Я привык к тому, к чему привыкнуть, как выяснилось, можно, но очень не хочется (привыкать). И даже казалось, что такая жизнь длится не последние полгода моей жизни, а всегда. Почти также, как когда приезжаешь куда-нибудь отдыхать, и на третий день отдыха, вечером, тебе кажется, что ты тут, ну там, куда ты приехал отдыхать, уже чёрт знает как долго, а на самом деле всего-то два с небольшим дня. Я…

- Чем могу помочь? - доброжелательно и одновременно снисходительно осведомился он, обнажая в улыбке заметные клыки, и Домино наконец опознал в нём хорона - представителя родственной аурисам расы, только не такой низкорослой и сухопарой, как они сами. Он оправился от удивления и придал своему лицу скучающее выражение. - Тебя что, пострелять не пустили? Весь семерский ГШР на операции, а ты тут документалками развлекаешься? Хорон едва заметно усмехнулся. - Лучшая защита - это нападение, да, Домино?…

Моя мама вторично замужем уже почти два года. Ее муж Отто спас из–под колес какого–то пьяного водителя. Их роман развивался так бурно и стремительно, что я не успела уследить. Но несмотря ни на что, я была не против. Такой маму я еще никогда не видела и искренне была рада ее счастью. А вот с ее мужем Отто мы почему–то не ужились, но маме знать этого не обязательно. Он всегда сторонился меня, почти боялся, хотя свою агрессию по отношению к мужскому полу я уже преодолела. Странный он какой–то. Всегда…

— Отправь нашу бригаду на место. Пусть посмотрят по округе. Знаю, что это не наш профиль, но лишие глаза не помешают. Если стреляли, то… — Так точно. Группу уже отправил, но когда доберутся… Местые, из Сосново, поставили оцепление. Машину не трогали. Полковник с побелевшим лицом смотрел на своего подчинённого. — Куда везут? Больница? — Пока нет информации. Им добираться больше часа. Наверное, куда ближе. — Ты же в курсе моих проблем? — Да, товарищ полковник, в курсе по внучке. Сейчас…

Еще на корабле у нас был матрос по фамилии Беридзе. Звали его Джамал, и был он грузин, а точнее аджарец. Его сильно любил Хамовский, и меня Хамовский тоже любил, не так сильно, как Беридзе, но все-таки довольно сильно. Мы очень страдали от этой любви. Джамал был очень особенный человек. Во-первых, он был старше нас всех. Его призвали на службу в 22 года, а, стало быть, он, по сравнению с нами восемнадцатилетними, был мужик. Он был высокого роста с нелепой и совершенно непропорциональной фигурой.…

— Когда как. Это всё декадар. Слышала про такой наркотик? — Адамас придвинулся к ней ближе, и она, отпив коктейля и как будто походя положив ему ладонь на колено, деланно удивилась. — Что ты, я же приличная девушка! Да и в этом клубе первый раз! Кстати, красавчик, мы так и не познакомились! — Адамас! А тебя как зовут, чаровница? — Мелисса! Как считаешь, твои друзья не обидятся, если мы их сейчас покинем? — Хочешь потанцевать? Мелисса наклонилась к нему и жарко шепнула на ухо, чего она на…

Мое отражение лишь добавляло вопросов по этому поводу, но, к огромному сожалению, нет ни единого человека, который мог бы мне все объяснить. Я всегда выглядела довольно странно: безумно бледная кожа, но с румянцем, черные как смола волосы с прядью огненно рыжих. Я не крашусь, они у меня с рождения такие. Сначала думали, что с возрастом пройдет, потом стали считать красивой, особенной, но, в конце концов,… ведьмой. А образ ведьмы завершают ярко зеленые как весенняя трава глаза. Немного удлиненные…

— Там дед рядом, — буркнул Олег, продолжая идти быстрым шагом куда глаза глядят. — Олег. Ну, может, хватит дуться, обижаться, злиться или ещё что у тебя там есть? Давай нормально поговорим? — Не хочу я с Вами разговаривать. И машина мне Ваша не нужна. ВО-О-ОБЩЕ мне ничего не надо. Отстаньте от меня, наконец!!! Белый остановился и буквально прокричал эти слова в лицо Виктору. А тот, подойдя, сграбастал его в объятия и крепко прижал к себе. — Дурак ты, Олежка. Настоящая дурачина. Ведь от…

Только к вечеру к нашему пирсу пробилась одна снегоуборочная машина, которая проделала узкую дорожку в свежем снегу. Эта машина постояла у ворот, ведущих к кораблям, и уехала. А снег всё шёл. А мне на следующий день должно было исполниться двадцать лет. Чего я ждал от этого дня? Я не могу вспомнить, но помню, что чего-то ждал. Ждал, может быть, какого-то нового ощущения, какого-то изменения в себе. Ещё я ждал хоть немного праздника и какого-то внимания и теплоты… От кого? От своих сослуживцев?…

Последний раз этот сон приснился ему незадолго до начала северной войны и после более не повторялся. Поэтому, увидев его сейчас, когда война, кажется, и близка не была к окончанию, а в голове то и дело происходили взрывы от не успевающих сменять друг друга ошеломительных событий, Бельфегор так удивился, что чуть не проснулся в самом начале — впервые за всё время осознав себя во сне. Несмотря на это, он сумел взять себя в руки и добросовестно досмотрел его до конца, почти не поразившись другому неожиданному…