Книги из серии "Ирка Хортица – суперведьма"

Отбросив в сторону занавеску, на пороге появилась бабка. Оглядела измазанную внучку, куриный корм на ступеньках, валяющийся в траве таз, гневно хлопнула себя по коленям: – Ну шо за дытына! Це ж не дытына, це ж наказание Господне! Курям дать – и того не может. Не, ну як це ты такого натворила? – Сама сто раз говорила, о наш порог убиться можно! – огрызнулась Ирка и для убедительности ткнула в порог носком кроссовки. Бабка на мгновение смутилась: порожек и впрямь был очень высоким, переступая…

Домовые (домовики)  – помогают хозяевам в работе, стерегут имущество, дают советы, сохраняют мир в семье и следят за соблюдением обычаев. Если домовик недоволен хозяевами, то может во сне защипать до синяков и даже слегка придушить. Любят молоко и сахар, не выносят соли. Заговоренные клады  – клады, охраняемые заклятьем, убивающим каждого, кому этот клад не принадлежит. Такие заклятья имеют количественные ограничения на три, на пять, у самых сильных колдунов – на семь смертных голов, т. е.…

– Я не возьму тебя на шабаш, – так же спокойно ответила Ирка. – Пошел откровенный разговор, – со злобным удовлетворением кивнула Танька. – Танька, ну прекрати! – спокойствие слетело с Ирки, и она заговорила просительно, почти жалобно. – Ну ты прям как пятилетняя! Головой подумай! Шабаш ведьм! Мы даже не знаем, чем там ведьмы занимаются! Наверняка там опасно! Тебе нечего на шабаше делать! – Мне? Я знаю, как составлять зелья. Я знаю столько же заклятий, сколько и ты! Я знаю их даже больше! Это…

– Я не возьму тебя на шабаш, – так же спокойно ответила Ирка. – Пошел откровенный разговор, – со злобным удовлетворением кивнула Танька. – Танька, ну прекрати! – спокойствие слетело с Ирки, и она заговорила просительно, почти жалобно. – Ну ты прям как пятилетняя! Головой подумай! Шабаш ведьм! Мы даже не знаем, чем там ведьмы занимаются! Наверняка там опасно! Тебе нечего на шабаше делать! – Мне? Я знаю, как составлять зелья. Я знаю столько же заклятий, сколько и ты! Я знаю их даже больше! Это…

Звонко, будто мячи, стукаясь об асфальт, кабачки и баклажаны посыпались вниз. Хлоп-хлоп! — переспелые помидоры расшлепались в красные лепешки. Ирка попыталась удержать пакеты с яйцами, но могучая теткина ручища ухватила ее за запястье. Пакеты перевалили через край столика… Раздалось дружное «хруп!». Из прозрачного целлофана на асфальт потекло желто-белое месиво, среди которого гордо возлежало единственное, чудом уцелевшее яйцо. — Вот так! — сообщила тетка, разглядывая плоды своих трудов. В голосе…

– Морды? – Ирка едва сдержалась, чтобы снова не потянуться за зеркалом. Ограничилась тем, что провела ладонью по щеке, почувствовала гладкую кожу и успокоилась. – У меня, к твоему сведению, не морда, – сообщила она и тихонько, себе под нос, добавила: – Во всяком случае, пока. После твоих воплей новенькие к нам и близко не подойдут – орешь, как припадочная, еще, не дай бог, кинешься! Не можешь на асфальте написать – седьмой «Б»?! – Хортица стильный блузон напялила и решила, что она самая умная. –…

– Это, по-твоему, и есть заговор нового типа? – ехидно поинтересовался Богдан. – Заклятие на посетителей сайта? Кто сумеет прочесть, заклякнет раз и навсегда! – Может, случайность? – жалобно спросила Танька. Она клацнула мышкой, и крохотная ведьмочка, пришпорив помело, ринулась в «Архив». Танька вздохнула еще горестней. Неизвестный веб-мастер славянскую вязь обожал. А «несовершеннолетних обладателей колдовского дара любого типа», похоже, на дух не выносил. Темы чатов не радовали разнообразием:…

– Господь с тобой, дзецько, ниц там нема! [3] Она приоткрыла в страхе зажмуренные глаза. У дверей и впрямь никого не было. – Ничего, ничего… – все еще тяжело дыша, пробормотала она. – Почудилось. Дурной сон, нянюшка. Мне снилось… – она наморщила брови, вспоминая – сон, только что казавшийся отчетливым и ясным, стирался из памяти, таял. – Подвал, вроде тех, что под ратушей в Каменце. И какой-то бледный господин. Нянюшка, какой ужасный господин! – она закрыла лицо руками. – И кровь – ах, сколько!…

– На каникулах в Каменце развлекались? – стараясь справиться с неожиданным замешательством, пробормотала проводница. – Угу. Играли, – зловеще процедил забившийся в угол парнишка и тоже чихнул. Проводница с замиранием сердца увидела, как из длинного свертка в его руках вдруг блеснула сталь… Ярко-красные, будто напомаженные, губы черноволосой искривились усмешечкой настолько пакостной, что проводница поняла – она совсем не удивится, если узнает, что Каменец-Подольский разрушен до основания, и виноваты…

Неведомая сила проволокла его сквозь сугроб и с размаху снова швырнула об стенку. Лицо вспыхнуло, точно его окунули в кипяток. Он опять перепахал ботинками сугроб… и стена вновь ринулась навстречу! – Не-ет! Рука девчонки стремительно метнулась, тонкие пальчики вцепились парню в волосы… Дрыгая руками, он завис всего в паре шагов от стены. Удерживая его, Марина… запустила руку ему в карман: – Я только на такси возьму, – слегка извиняющимся тоном бросила она, вытаскивая одну купюру. Над остальной…

– Эй, ты поосторожнее! – окликнул его парень постарше, но молодой не слышал. Будто не по своей воле, а влекла его некая сила, которой он не мог противиться, да и не хотел, он медленно шел к коню. Жеребец оценивающе смотрел на него, скептически склонив голову. И вдруг неуверенно шагнул навстречу. Они замерли друг против друга – глаза в глаза. Робко, словно спрашивая у коня разрешения, парень протянул руку. Жеребец вытянул морду… и, энергично шевеля ноздрями, принялся совершенно по-собачьи обнюхивать…

– И-и-и! – истошно завизжала женщина, вскакивая и пытаясь броситься назад. – Стоять! – В прыжке Ирка рухнула тетке на плечи, повалила, прижала к земле. – Нельзя назад! Нельзя! – вдавливая бьющуюся, как большая рыбина, женщину в асфальт, прошептала она в торчащее сквозь нелепые кудряшки красное ухо. – На части разорвут! – Не слушай ее! Не слушай! Не слушай! – взвыли за спиной пронзительные голоса. – Она врет-врет-врет! Она ведьма! Ведьма! Ведьмы врут! Врут! Беги! Беги-беги-беги! Поворачивай! Назад!…

Деревянный рот сложился в насмешливую улыбку, вырезанные веки медленно опустились, гася багровое свечение, и четырехликий страж вновь застыл в покое и неподвижности. Деревенька спала, укутанная ночью, как теплым меховым одеялом. Крылатая тень, стремительностью сравнимая с летучей мышью, а размерами — с удравшей рогатой «свиньей», пронеслась над тыном. Невысокая гибкая фигура соскользнула со спины «тени» и легко, будто вовсе ничего не весила, приземлилась прямо на кругло обтесанную верхушку страж-столба.…

– Я не пойду! Может, Стелла согласится… Увлеченно обгладывающая куриную ножку толстуха чуть не подавилась: – Та шо ж я – сдурела на старости лет? Писля того, як Ирка два раза почти шо исчезала, пойти до ее бабци та сказать, шо на третий раз ее внучка зныкла з концами? – Не веришь, значит, что мы ее найдем? – поднимая голову от здоровенного, с подметку величиной, стейка, пробурчал Ментовский Вовкулака. Ответом ему было молчание. Сидящие за столом мрачно пялились в свои тарелки. – А давайте…

— Я уже говорила, что мои сыновья безголовые? — наконец недовольно проворчала она, отодвигаясь от зеркала, — между ниточками темных бровей залегла недовольная складка. — Клянусь Мной, младший безголовее всех. Влюбить в себя самую опасную девчонку под небесами двух миров… и вместо того чтоб превратить ее в одуревшую от любви креветку и вертеть ею как пожелает, он регулярно напоминает о законе и долге! — Может, не стоило их ссорить — тем более из-за какого-то пестрого кота? — задумчиво спросило зеркало.…