Книги из серии "Классический детектив"

Они смотрели на гротескную фигуру, застывшую в воде омерзительного коричневатого цвета. Крапива и астры торчали из уродливого железного приспособления, которое покрывало обескровленное лицо. Ржавая металлическая деталь все еще зажимала мертвый язык в раскрытом рту. Россыпь лепестков, свернувшихся и пожухлых, цеплялась за тощие плечи женщины и края ванны. Коричневый осадок на дне тоже состоял из лепестков, впитавших воду и утонувших. На полу лежал окровавленный кухонный нож, вероятно, выпавший из…

Первые фильмы, малобюджетные и беспомощные в художественном смысле картины, лепили за несколько дней по составленным из несложных реплик сценариям. Если бы не участие Мэри Маргарет Флендерс, о них бы никто не вспомнил уже через год. Она снималась в сценах, едва ли не самых откровенных за всю историю кинематографа. Но даже в этих сценах ей удалось продемонстрировать беззащитность, выглядевшую скорее проводником страсти, нежели тупым воплощением незатейливо-механического секса. Да, бывают «одноразовые»…

Она подняла голову и посмотрела на окна второго этажа, где все это время пребывала в заключении. Рассветное солнце, поднимавшееся над крышами, позолотило каминные трубы и водостоки и проглядывало сквозь третье окно с краю, освещая интерьер пакгауза. Парадокс этого, однако, заключался в том, что солнце находилось на противоположной стороне здания и его лучи никоим образом не могли проникнуть в эту часть складского помещения. Детектив Мартин нахмурилась. Возможно, ее невидимый компаньон, выходя из…

Старик так и не увидел взмаха черного рукава и такой же черной перчатки — руки, швыряющей ему под ноги тело умирающего лиса, но в полосе света успел заметить белые полоски на лисьей шерсти. В нем говорило только чувство мести, острое желание смерти виновнику случившегося. Старик прицелился немного ниже летящего ему под ноги звериного тельца и выстрелил. «Дорсет экоу», суббота, 25 августа 2001 г Вторжение кочевников Холмистая долина неподалеку от Дорсет-Риджуэя стала местом самой крупной…

Но я снова отвлекся. Вам еще не раз придется быть этому свидетелем, если пожелали дослушать историю о «Деле с пеларгонией». Так на чем я остановился? Ах да, в тот июльский четверг на тихой улочке… я ее вам не называю, поскольку очень не хочется задевать права ныне здравствующих персонажей. Одно только скажу: улочка эта названа в честь человека, у которого день рождения 16 октября и который вообще не имеет ни малейшего касания к данному делу – не более чем Никейский собор. Стало быть, тихая улочка,…

Над ней неясно вырисовывался обрывистый склон скалы Хаунс-таут, местами покрытый растительностью, цепляющейся за его выступы. Хотя довольно часто склон был окутан туманом и дождями, сейчас под летним ярким солнцем он выглядел довольно привлекательно. В миле к западу от подножия скалы на тропе побережья Дорсет, которая проходила ближе к вершинам скалы в сторону городка Уэймут, появилась группа велосипедистов. Они передвигались не спеша, останавливаясь понаблюдать, как бакланы ныряют в море за добычей…

Честно говоря, полковник отнюдь не был единственным, кто проявил бессердечие. Хотя следует указать, что хотя все присутствующие сочувствовали Селине, кто вслух, кто молча, факт оставался фактом: только она одна среди хозяев и гостей этого званого вечера искренне оплакивала покойного. Даже если их мысли не были бы заняты поразительными обстоятельствами преступления, все остальные без единого исключения имели собственные сугубо личные причины не тратить лишнее время на формулирование общепринятых выражений…

На четвертом этаже свежеоштукатуренного здания, расположенного чуть в стороне от бульвара, судебный следователь Ориан Казанов готовилась к допросу владельца фирмы «Цементная промышленность Запада» Шарля Бютена, которого она с неподдельным удовольствием уличила в фальсификации бухгалтерской отчетности. С тех пор как «Финансовая галерея» {1} переехала из здания суда в роскошный особняк, напичканный компьютерами и всеми современными техническими средствами, дела следователя значительно оживились.…

Пролог – Я заметил ее, когда подошел сюда вчера ночью, – сказал Джон Спейн, – но не придал особого значения. Ее частенько можно было увидеть здесь, у того чахлого дубка, особенно в отлив. Иногда американка стояла, прислонившись к дереву, и курила, томная и изящная, словно балерина. Ему нравились не только ее красивое лицо и гибкая фигура; во всем ее облике было нечто радующее глаз. Старческая дальнозоркость придавала окружающему миру некоторую нереальность, силуэт женщины казался слегка размытым.…

Скромник, приходивший после мучителя, приносил настоящее облегчение. Придурок не делал ему больно. Просто стеснялся состояния своего полового возбуждения и просил мальчишку подержать его за член. Только и всего. В тот миг, когда мальчик прикасался к набухшему органу, Скромник тотчас кончал и убирался прочь. Иногда извинялся за лишние хлопоты, но не за то, что являлся в дом. Если они встречались на площадке для игр, Скромник ужасно краснел, и ребята шутя толкали и пинали его. Потом приходил Целующий.…

Иное дело мама — она никогда не выпускала меня из вида. Помню, как спокойно и уверенно я чувствовал себя в ее присутствии. Она так же боялась отца, как я, но, когда она была рядом, я не испытывал никакого страха. Мама всегда ограждала меня от всего дурного. Ну, по большей части. Папаша был вечно чем-то раздражен и зол; злился на нее, на меня, на весь этот проклятый мир. У него была отвратительная привычка скрипеть зубами перед тем, как взорваться. Его гнев был чудовищным, и ему, кажется, было все…

— Есть и другие! — выпалила она. Женщина держала его в своей власти. Закрыв глаза, он поднес руку к карману своего элегантного пиджака, ощутив под пальцами медальон с камеей, с которым с некоторых пор никогда не расставался. Решение пришло мгновенно. Другого выбора у него не оставалось. Во что бы то ни стало следовало навсегда заставить замолчать эту разоблачительницу. — А вот этого у вас нет! — с обескураживающим спокойствием произнес он, сделав вид, что протягивает ей медальон. Зачарованная…

— Ах, Нина, я так обрадовалась твоему звонку. Я боялась, что не застану тебя в Лондоне. — Мы здесь ненадолго. На Пасху нас ждут в Париже Сашины дедушка с бабушкой, — сказала Нина, изящным жестом стягивая с головы шарф. — Неужели это Саша? — с сомнением произнесла Лидия, глядя на мальчика. — Но, Нина, он же совсем еще малыш! — Мне уже семь лет, — недовольно буркнул Саша. Женщины засмеялись. — Саша, пойди посмотри, что здесь есть, а я пока поговорю с миссис Крейн, — попросила Нина. …