Книги из серии "Комбат"

– Учись, дочка, хорошо учись. Не думай, что удачно выйдешь замуж и будешь жить на всем готовеньком. Мужик нынче ненадежный пошел, норовит улизнуть либо усесться на шею жены. Ты должна получить хорошее образование и сама обеспечить себе достойную жизнь. И девочка старалась. Она училась лучше всех в классе и была одной из первых по успеваемости в школе. Однажды, кажется в День учителя, мать слегка выпила и, расслабившись, проговорилась: – Какая ты у меня сообразительная и упорная. Прямо, вся в…

— Наконец-то! Вот, вот кто нам поможет! — радостно воскликнула Серафима Карловна. — Вот, вот он — настоящий мужчина! Нам нужна ваша помощь! — Простите, я очень спешу, — заявил Рублев, пытаясь продолжить путь. — Речь идет о жизни и смерти! — высокопарно заявила Серафима Карловна, прижимаясь спиной к входной двери. — Ну что такое? — понимая, что от «вездесущей Серафимы» ему просто так не отделаться, недовольно проворчал Рублев. — Вот, Мария Митрофановна выгуливала Жульку, а потом хотела зайти…

Он проснулся от собственного крика и еще какое-то время лежал на спине, понемногу приходя в себя и с отстраненным любопытством случайного свидетеля наблюдая за тем, как облегчение, испытанное при виде знакомых обшарпанных стен, привычно уступает место тоскливому разочарованию: опять проснулся, и опять живой. Значит, впереди новый день, ничем не отличающийся от вчерашнего и множества других дней, таких же пустых, никчемных и ненужных… В квартире уже было светло, за окном громко чирикали воробьи,…

«Ну естественно, откуда в квартире быть свету? Там же никого, я один». – Ладно, ладно, – проговорил он. В последнее время Рублев любил разговаривать сам с собой. Он даже иногда ловил себя на этом и тут же запрещал себе такие разговоры. «Наверное, я стал старым, ведь такого я за собой никогда раньше не замечал. А поговорить было о чем… И только сейчас, после двадцати лет службы в армии, я начал задавать себе вопросы, начал общаться сам с собой. Да, это наверное, старость… Она же измеряется не…

Коснувшись сенсора, Сергей активировал командирский канал: – Всем номерам – атака по схеме «поселок». Разделиться, пропустить вперед броню. «Коробочки», встречаемся в квадрате «три», огонь по усмотрению. Четные, держать фланги. Индзащиту – в максимальный режим, батареи не экономить. Готовы? Начали! В радиогарнитуре что-то почти неразличимо – похоже, где-то все еще работал вражеский комплекс РЭБ, забивая радиоэфир помехами, пробубнил командир танкового взвода, и приземистые туши бронемашин, отключив…

– Это точно. Машина после разгрузки уехала, хозяин пошел спать, а вот с утра его ожидал неприятный сюрприз: едва он зашел в склад, ему в нос ударил терпкий запах водки, пластиковые стаканчики раскисли, превратившись в студень, из ящиков на пол тонкими струйками вытекала водка. Хозяин рванулся к телефонному аппарату: – Что за мерзость вы мне привезли? – Как всегда… – отвечал экспедитор. – Ваша водка стаканы растворяет. – Ждите, еду. Не ругаясь и не споря грузчики переносили ящики из склада…

— Сейчас все устроим, хоть это и сложно, — тут же добавил официант с большой залысиной, доходящей почти до темечка, и мгновенно растворился в публике. Появился он минуты через две-три. — Господа, прошу за мной. Мужчины двинулись за официантом, брезгливо поглядывая на его вихляющийся узкий зад. — Мерзкий он какой-то, — сказал Сергей приятелю. — Они здесь все такие. Раньше нормальные были, хоть и грязные, а теперь какой-то сброд. — А ты глянь, Серега, по сторонам, — сказал Павел, — одни…

Если бы подобные мысли пришли в голову какому-нибудь уголовнику-рецидивисту, это было бы понятно. Но о таких вещах всерьез рассуждал генерал, не считавший себя выродком, человек, который должен защищать людей. А на самом деле уже около года генерал Морозов вместо того, чтобы служить России, помогал преступникам, своевременно уведомляя их обо всех крупных операциях, которые готовило его ведомство, его помощники и подчиненные против торговцев и распространителей наркотиков. Но платил Панкратов генералу…

— Чем занимаешься? Рублев задумался: — Вроде как вольный художник. Как попал на гражданку, решил сперва осмотреться. Вот и осматриваюсь до сих пор. — Так ты ушел из армии? Сам? — Сам. Подал рапорт. Стало уже темнеть. Огоньки машин впереди расплывались на мокром стекле. Мужчина и женщина умолкли. Если люди не видятся неделю, у них набирается достаточно новостей для разговора. Но за пятнадцать лет новостей скапливается слишком много. Рита включила музыку, чтобы молчание не висело в комфортабельном…

Андрей, одетый в костюм, при галстуке, сидел рядом с Борисом Ивановичем, который сжимал руль машины, казавшийся в его руках игрушечным. Через дорогу от них возвышался дом культуры. – ..Ты уж извини, Комбат, – сбивчиво продолжал Подберезский, – но сам я не могу, знают меня в лицо, все только испорчу. – Знаю, Андрюша, мог бы ты сам, меня бы не тревожил. – Эх, чешутся руки.., сам бы по стенке подонков размазал, – Не горячись, все хорошо будет. Скоро у твоих сектантов посиделки кончатся? – Минут…

С сильно пьяными ей иметь дела не хотелось, а трезвый, чистый мужик славянской внешности – то, что надо. Такие обычно аккуратно расплачиваются, за своим здоровьем следят. Да и пожелания у них обычно стандартные, без всяких извращений. – А это смотря что, – сказала проститутка. – Смотря куда? – рассмеялся мужчина. – Берем повременно и в зависимости от сложности, – объяснила проститутка. Голос ее звучал ровно, без эмоций, словно она выясняла у начальника цеха условия работы при приеме на фабрику;…

Выпить Вячеслав Андреевич действительно любил, хотя ни разу в жизни не напивался по-настоящему, до отключки, и никогда не имел по этому поводу проблем с милицией. Точнее говоря, проблем с милицией он не имел вообще, и его контакты с правоохранительными органами ограничивались тем, что он вежливо здоровался при встрече с участковым – со старым участковым, уже ушедшим на пенсию. Новый, бледный, как узник Петропавловской крепости, худосочный и вечно чем-то озабоченный лейтенант приветствий Вячеслава…

Стоял конец теплого, солнечного, в меру дождливого, урожайного на грибы сентября, и березовая роща блистала расточительным великолепием: вся она была ослепительно бело-золотая под холодноватым уже, пронзительно синим небом, и по синему зеркалу воды уже поплыли золотые монеты листьев. По утрам над озером стоял густой молочно-белый туман, и в тумане хрипло перекликались и били крыльями сбивавшиеся в стаи утки: здесь, в заповеднике, они чувствовали себя вольготно и спокойно жирели перед дальним перелетом.…

Дмитрий сел на кухне и принялся барабанить пальцами по столу. – Ты через двор шел, через арку? – Через арку, а как же еще. – Тачку видел под деревьями? – Какую? Темно-синюю «БМВ»? Твоя, что ли? – хихикнул Якушев. И Фрольцов, и Якушев до сегодняшнего дня свято соблюдали один закон: где живешь, не воровать. Но товар стоял прямо на виду, словно специально кто-то его подсунул, чтобы искушать двух угонщиков. – Хочешь хапнуть эту тачку? Фрольцов передернул плечами, вытащил из холодильника начатую…

Никаких конкретных планов на будущее у Василия Манохина не было, но одно Прыщ знал наверняка: горбатиться он больше не станет ни на кого – ни на коммунистов, ни на капиталистов, ни на демократов в галстуках. Это была единственная четко оформленная мысль, гвоздем торчавшая посреди клубившейся в его голове неопределенной мути, – Прыщ никогда не отличался выдающимися мыслительными способностями, и обе ходки за проволоку, которыми он так гордился в свои двадцать шесть лет, были совершены им как бы в…

Он не заметил, как “Спартак” забил гол. Все разом вскочили на ноги, а потом захлебнулись от восторга. – А это что за козел тут затесался? – спросил кто-то, когда трибуна мало-мальски успокоилась. – Мент переодетый? – Да оставь ты его на хрен. Рублев даже не стал смотреть, кто им интересуется. Внимание болельщиков тоже переключилось. На соседней трибуне раздалось несколько хлопков, вспыхнули лиловые огни, повалил густой белый дым. – Ну блин, подпалили! Э, смотри, уже кого-то мочат! – Суки,…

– Здорово, мужики! Ну что, хозяин тайги, кому мы на этот раз рога поотшибаем? – обратился он к егерю. – Боюсь загадывать, не нравится мне погода, – ответил тот. – Снег местами совсем подтаял. – Да, тепловато для середины марта, но синоптики обещали на выходные похолоднее. Значит, ночью должен мороз ударить. Смотри, какое небо ясное! Тем временем попутчики главы района вынесли из джипа сумки и зачехленное оружие. Они делали все молча, не задавая вопросов, так как приезжали сюда уже который год…