Книги из серии "Наследники Мишки Квакина"

– Влад ты где? – осмотревшись, позвал он меня. – Тут я, - отозвался я из-под пня. – Где тут? – раздраженно вопросил отец. – Почему костер не горит? Рюкзак хоть не потерял? – Да вот он, - я выполз из-под пня и продемонстрировал его драгоценный рюкзак. – А ты где так долго ходил? – Да заблудился я… – Ты же говорил, что в лесу невозможно заблудиться! И у тебя же компас есть. – Вот умудрился как-то, - он смущенно покосился в сторону. – Видать, леший водил. Несмотря на то, что носил…

– Прямо таки вся и испарилась? – не поверила мать. – А что тут такого? Поверхностное натяжение воды и правило буравчика вспомни, - продолжал по привычке витийствовать он, – Между прочим, медицине подобные случаи давно известны. Какая же ты у меня темная. Только и способна. Что глупые вопросы задавать. Если бы не я, так и сидела бы в своей деревне. – Я бы и сама человеком стала, - начала заводиться мать. – А вот ты бы без меня спился уже или фанфароном стал. – Стала ты человеком, - скептически…

Когда мать, помахивая облезшим пальцем и экспроприированным у соседки по палате томиком Ги де Мопассана, вернулась из больницы, то обнаружила провонявшую чесноком квартиру, мирно спящего со спринцовкой в анусе и горчичниками на спине мужа и молчаливого сына, бродящего по сырой осенней улице в загаженных колготках. Молчаливым я был потому, что лет до пяти вообще молчал. То ли разговаривать мне с ними было не о чем, то ли еще какая-то веская причина на то была. Говорить начал только после рождения…

Однажды наш доблестный Степаныч уж слишком увлекся вином. Молодое вино вообще очень коварно. Вроде, как и не хмелит поначалу, а ноги то уже не держат. Остался по темноте на лавке ночевать. Благо время летнее, не холодно. Да и комары по какой-то причине его не кусали. Мирно проспал он там всеми забытый полночи. А потом, выйдя в сад и обойдя дом, подошел к гаражу. По летнему времени машину Плейшнер в гараж ленился загонять (в лом ему было многочисленные запоры на воротах отпирать) и стояла она возле…

Пока приехали пожарные машины, пока заправились по обычаю из деревенского озера – дом деда Феогнида догорал уже. Схватился и домик бабки Феогнидихи. – Там, в столе, документы! - бабка выбила стекло и полезла в окно с надрывным криком. – Сгорят же! Насилу с прибежавшим Андрюхой оттащили старушку от окна. А там уже дым густой, не видно ничего. – Держи меня за ноги и, если что, вытаскивай оттуда, - сказал я Андрюхе и залез в окно. На стол лег, еле вытащил ящик с документами. Отдал убивающейся…

– Огурцов соленых надо взять, - стала собираться смирившаяся мать. – Зачем? – не понял жадно поглощающий глазунью из пяти яиц отец. – А вдруг леший встретится? – Не, ну тогда да, - поперхнулся куском глава семьи. – Вдруг и, правда, леший… – А вы чего сидите, не собираетесь? – набросился он на нас. – Думаете, что батька вам грибы таскать будет? Мигом вскочили и скачками понеслись! – Вить, может, не будем их брать? А то змея какая укусит, а нам потом хоронить… – Валь, не каркай! Какие…

– Найда, хорош лаять. Свои, - он поднялся на крыльцо и постучал в дверь веранды. На шум выглянул жующий жареную картошку Лобан с деревянной ложкой в руке. – Здорово Николай! – Здорово! – Николай, тут такое дело… У Бутуя гля какая капуста уродилась. Ядреная! Купи два мешка. – Зачем мне капуста, у меня и своей полно. – Ты посмотри, какая капуста. Отборная! Кочан к кочану! Любо дорого поглядеть. А хрусткая какая! – он с силой сжал кочан. – Ты послушай, как хрустит! Как свежий снег под сапогами…

– А еще сок дурнишника пить надо. – Сок кого? – не понял папаша. – Дурнишник. Еще называется репеем колким. – А, репей, так и запишем. – У тебя простатит! – поставил мне диагноз Маг. – Да, что-то такое есть, - я вовсе не стал спорить. Простатит в нашей стране еще не самое страшное. Миллионы людей с простатитом живут вполне полноценной жизнью. Некоторые даже национальными лидерами с простатитом становятся. Убедившись в успехах среди аборигенов, Маг начал наращивать свое величие. Начал…

– Да заткнись ты уже! Влад, немедленно подойди! – заорал отец. – Зачем? – я все меньше и меньше хотел подходить к истеричной мамаше и выскочившему на крыльцо отцу. Он вообще не любил, когда его во время сна или еды тревожили… – Он еще спрашивает! – мать внезапно швырнула в меня чугунок, в который собиралась укладывать мясо. – Еще пререкается, скотина! Хватит грубиянить! Бросок был для меня полной неожиданностью, и я не сумел на него среагировать. Чугунок как пушечное ядро врезался мне в правую…

Однажды в обеденный перерыв мать пришла домой, чтобы покормить нас с младшим братом Пашкой. Я как раз был на каникулах, а насчет Пашки точно не помню, учился он уже в школе или нет. Скорее всего, учился иначе, чтобы он делал дома в это время дня? – Жрите и побыстрее, а то на работу из-за вас опоздаю! Тут, как гром среди ясного неба, началась гроза, сопровождающаяся сильным ливнем. – Немедленно в спальню! - мать кинулась по обычной схеме: выключать «пробки», телевизионную антенну, вилки из розеток.…

– Ничо, ничо. Злее будешь, - приговаривала она, по своей доброй врачебной традиции щедро заливая рану крепкой смесью спирта и йода. – Зато будешь знать, как мать не слушаться. Говорила же, что нечего по улице шляться! Лучше бы дома сидел и горох перебирал. Вот тебя Бог и наказал за непослушание. Пашка то ли от боли, то ли от ужаса к тому времени уже потерял сознание, и на наш дом, наконец, опустилась благословенная тишина. Вечером вернувшийся с работы мудрый отец, узнав о проведенной операции…

Сделали из черенка от лопаты и куска фанеры весло и решили провести плавание на этой посудине по болоту. Мне выпала большая честь первым испытать это импровизированное средство передвижения по водам. Залез я в эту утлую «посудину», призванную гордо бороздить просторы части Мирового океана в лице болота. Начал отталкиваться веслом от берега, потерял равновесие и перевернулся. Окунулся в воду болотную. Со страха думал, что там глубоко и начал «выплывать». Потом понял, что там примерно по пояс, встал…

– Где негры? Они живые? Настоящие? – перекрывая голос певца оживился сонный Пашка, который арену все равно не видел. – Вон, сзади нас сидят. – Где? – Да вон же! – Показывать пальцем некультурно! – одернула меня мать. – Павел, не вертись! – Это глисты! – выдал свою версию отец. – Чешется у него от глистов, поэтому и вертится. – Смотри на Влада! – распорядилась мать. – Мы в цирк приехали друг на друга смотреть? – Не мешайте мне слушать песни! Устроили балаган какой-то, дикари! Людей…

Сама при этом, зная нашу нелюбовь к ночным хождениям по улице, особо на успех не надеялась. – Это ты меня закрыл, падла купоросная? - чуть в голову мне этим карабином не засветила. Благо я присесть успел, и железяка просвистела над головой, а то проломила бы мне череп и вы бы это не читали. Сколько же я выслушал, освободив ее из заточения… – Это ты, скотина, меня закрыл? – как разъяренная фурия вопила она. – Это не я! Это батя. – Точно батя? – карабин как лассо свистел над головой, заставляя…

– Ты мне палец откусил! Оказывается, я наполовину откусил ему первую фалангу среднего пальца на левой руке (брат в детстве был левшой). Брат вопил, палец исходил кровью, я подавился откушенным куском бутерброда. Мать, прибежавшая на шум, первым делом врезала мне между лопаток, помогая протолкнуть кусок в пищевод. Потом уяснив картину произошедшего, отвесила мне пару оплеух за членовредительство. – Заткнись, урод! - пару оплеух получил и Пашка. – Доигрались, недоумки? – Теперь будешь, как дурак…

Только назавтра когда учительница из школы позвонила, то семейство сельских трутней обратило внимание, что ребенок не ночевал дома. – Здравствуйте Виктор Владимирович, а что с Пашкой, почему он не пришел в школу? – Как не пришел? – искренне удивился папаша. – А где же он? – Это я у вас хотела спросить. – А я что, сторож ему? Носится где-нибудь сломя голову. Наташ, ты младшОго не видела? – Нет, милАй. Да, очень заботливые родители, ничего не скажешь. – Настя, а ты? – Я что, слежу…

– Привет Егоровна, ты на укроп не богата? – окликнула ее через дорогу соседка Лобаниха, когда мать начала открывать калитку. – Заходи Нин, нарву тебе укропа, - отозвалась мать. – Я заходить не буду, тут постою, - отозвалась соседка, подходя к штакетному забору. Мать нарвала в огороде щедрую охапку укропа и через забор прямо из огорода подала ей. – Спасибо Егоровна, - соседка пошла к себе. К забору подскочил приезжий джентльмен, таща на поводке четвероногого друга. – Ты чего это укроп…

– Эт что такое? – А я откуда знаю? – ответил я. – Паш, сгоняй в спальню и принеси бинокль. Только аккуратнее, а то разобьешь, криворукий. Пашка кинулся выполнять поручение. – Слушай, там вроде как человек, - продолжал размышлять отец. – Что он там делает? – Может, гадит? – предположил вернувшийся Пашка, протягивая ему футляр с биноклем. – Ты по себе не суди, каловичок. Счас узнаем, - отец навел окуляры и покрутил настройку. – Дундук какой-то незнакомый… Б.., яблоки рвет в пакет! …