Книги из серии "Очерки Боза"

Стоит посмотреть на него и в воскресенье — в парадном мундире и треуголке, с длинным жезлом в левой руке для парада и коротенькой тростью в правой для работы. Как торжественно он разводит детей по местам! И как скромно и невинно посматривают на него мальчишки, когда все они уже уселись и он напоследок окидывает их особенно грозным взглядом, свойственным одному только приходскому надзирателю! После того как старосты и попечители должным порядком уселись на скамьи за занавесями, он садится и сам на…

Вот бодрым шагом прошел на работу каменщик, в руке у него узелок с обедом; а вот бежит стайка школьников, задумавших без спросу искупаться в реке, и от шумного их смеха щемит сердце, когда смотришь на маленького трубочиста, который до боли в руке стучал и звонил в дверь, а потом, поскольку милосердный закон, щадя его легкие, запрещает ему заявлять о своем присутствии криком, покорно уселся на пороге ждать, когда проснется служанка. Ковент-Гарденский рынок и все подъезды к нему забиты повозками…

Однако после наших лучших друзей – извозчиков и кондукторов омнибусов, – к ним мы особенно благоволим за их невозмутимую наглость и изворотливость, – больше всего забавляют нас лондонские подмастерья. Они теперь уж не представляют собой некоей корпорации, связанной торжественной клятвой наводить ужас на подданных его величества всякий раз, когда им вздумается преисполниться оскорбленным достоинством и вооружиться палками. Теперь они связаны только контрактами, а что касается их воинственности, то…

— Барышни очень любезны, — продолжала миссис Тибс, — они сами вызвались привезти свое фортепьяно. Мистер Тибс вспомнил, как в тысяча восемьсот шестом году его вызвали… но не осмелился высказать это вслух. Тут его осенила блестящая идея. — А ведь, пожалуй… — сказал он. — Будь так добр, не прислоняйся головой к обоям, — прервала миссис Тибс. — И не ставь ноги на каминную решетку — это еще хуже. Тибс отодвинул голову от обоев, а ноги от решетки и продолжал: — А ведь, пожалуй, одна из этих барышень…

— Прикинемъ-ка, — продолжалъ дирижеръ, считая по пальцамъ. — У насъ будетъ три пляшущихъ крестьянки, кром Фенеллы, и четыре рыбака. Прибавимъ сюда еще нашего лакея Тома; онъ можетъ надть мои парусинные брюки, клтчатую рубашку Боба, красный ночной колпакъ и въ этомъ одяніи сойдетъ за пятаго рыбака. Въ хорахъ мы, конечно, можемъ пть за кулисами, а въ сцен на площади расхаживать въ плащахъ и тому подобномъ. Когда же вспыхнетъ бунтъ, то нашъ Томъ, размахивая киркой, долженъ выбгать на сцену съ одной…

— Изъ Темпля, — подтвердилъ человкъ съ сумкой; отъ мистера Коуера, адвоката. Мистеръ Тоггсъ, поздравляю васъ, сэръ! Радуйтесь, леди, вашему благополучію. Наши хлопоты увнчались успхомъ. И человкъ съ сумкою принялся, не торопясь, освобождаться отъ своего зонтика и перчатокъ, чтобы пожать руку мистеру Джозефу Тоггсу. Едва только усплъ незнакомецъ выговорить слова: «наши хлопоты увнчались успхомъ», какъ мистеръ Саймонъ Тоггсъ вскочилъ съ боченка, вытаращилъ глаза, съ трудомъ перевелъ духъ, принялся…

— Вы нездоровы? — спросилъ съ участіемъ медикъ, видя, что голосъ женщины выражаетъ страданіе. — Да я больна, очень больна, — отвчала она:- но не тлесно — душевно. Но я пришла къ вамъ не для себя, или для моего здоровья. Если бы я изнемогала подъ болзнію тла, то никогда бы не пришла сюда одна, въ такой часъ и въ такую ночь: и если бы я боролась со смертью только сутками прежде, видитъ Богъ, съ какою радостью сошла бы я въ могилу. Но я пришла просить вашей помощи для другого. Быть можетъ, я безумствую,…