Книги из серии "Рассказы о необычайном"

Буря продолжала еще свирепствовать. В подземелье все опустились на каменные плиты вокруг костра. Один Дуда, полный тревоги, продолжал ходить вокруг башни, обследуя стены и стараясь прочесть надписи, нацарапанные на замшелых камнях. Вернувшись в подземелье, он развесил свой широкий плащ и полез к черной нише в стене, но стремительно отскочил, когда там, шипя, показалась голова большого ушастого филина с круглыми желтыми глазами. – Плохое место: гнездо шайтана! – сказал проводник, ставя на угли…

– Видишь – Кыр! Там будут колодцы, а может быть, и не будут. На фоне зарева солнца я увидел темную рваную линию скал. – Но ведь там могут быть басмачи? – Сейчас здесь травы нет, колодцы обвалились, и караваны здесь не пойдут. А каравана нет – и басмачи здесь не будут. Басмачи на больших тропах ждут добычи, как джульбарс (тигр) в камышах подстерегает кабанов. Наши кони прибавили ходу, и уже при последних лучах заходящего солнца мы стояли около нескольких глубоких узких дыр в земле, обложенных…

– Здравствуй, Пьетро де ла Винья! – с трудом выговорил император. – Кто вы? – хрипло спросил узник. – Зачем пришли? Неужели, чтобы привести в исполнение последнюю милость августейшего императора? Я давно всеми забыт, даже смерть не приходит за мной, чтобы увести в царство теней. – Он безумный… – прошептал тюремщик. – Уж столько лет каждый раз, как я приносил ему пищу и воду, он все время разговаривает один, воображая, что у него полная камера людей. – А помнишь ли ты свое имя? – спросил император.…

Слева, несколько позади, шел друг и ровесник Александра, его неизменный спутник в походах, Гефестион, так же любимый, как был любим Патрокл, друг героя Троянской войны Ахиллеса. Такой же молодой, красивый, нарядный и цветущий, Гефестион нес в руке короткое красное копье царя с длинным, отточенным до блеска лезвием. Всегда настороженный, он следил за выражением лица своего могущественного друга и умел успокаивать внезапные вспышки бешеного гнева, начинающегося с подергивания правого плеча. В то утро…

– Это ты, паря, брешешь. Кто же это бечеву будет в озере перетирать? Поди, цепляется за дно. Кадошников поднял ремни в руках, потянул их, зацепив ногой в мягком бродне, и взглянул на рыжего: – А ты не слыхал про черного гада, что сидит в монгольском озере? Колесников закатил глаза к небу и показал белки. – Это, поди, тоже брехня. – Спроси Хаджимукова. Своими зенками видел. Вот он… Эй, Хаджимуков! У соседнего костра стоял высокий партизан, весь зашитый в бараньи шкуры. За спиной болталась…

«Опять тебе нет ни вестей, ни привета с родины? Но не ты ли сам предсказывал в своей элегии: В счастье покуда живешь, ты много друзей сосчитаешь, А как туманные явятся дни – будешь один». Ветер с моря шелестит тростником крыши, и опять слышатся чьи-то речи: «Твои друзья веселятся с другими, и даже прославленная твоими песнями Корина от тебя отвернулась. Забудь и ты о неблагодарном великом городе и находи утешение среди ненавидящих хищный Рим варваров…» Порыв ветра будит меня. Я открываю…

* * * Когда прошло восемь суток, утром к тому месту, где я лежал в соломе, вышла женщина. Она будто бы кур звала, на самом же деле, как я потом узнал, она искала мужа, который участвовал в бою и утонул в Енисее. Я решился ее окликнуть. Она подбежала к зароду соломы и спросила, кто я такой. Я сказал, что я красный. Она шепнула: – Лежи тихо! В деревне стоят белые… Я попросил ее дать хотя бы воды, и она принесла мне крынку и кусок хлеба. Сама ушла. Я стал постепенно пить воду и есть хлеб самыми маленькими…

Итак, я вам расскажу, как у нас, в долине Ванджа, наши мастера-усто выделывают железо. Вы знаете нашу речку Вандж? Не знаете? Неудивительно, так как редко кто забирается на наши выси, тянущиеся к высочайшим хребтам Памира. Но все-таки нашу долину Вандж знают хорошо жители и соседних, и более дальних долин – Язгулема и Вахшио, все дарвазцы и даже шугнанцы. Раньше афганцы нередко приезжали в нашу Ванджскую долину и привозили с собой и кожу для обуви, и пестрые чулки, и шерстяные халаты – все с одной…

Но говорили с таким осуждением только больше «пскопские сторонники», все имеющие связи с «молодым пригородом новгородским» – Псковом, где, как известно, все близкие и дальние родичи богатых верховодов-переветников Ноздрилиных, Негочевичей и Жирославичей вели большие торговые дела с немецкими купцами, степенными свеями и другими иноземцами и старались всемерно с ними ладить и как-либо от них барыши нажить. А о том, что иноземцы зарятся на русские земли, они помалкивали. В этот яркий солнечный день,…

Восемь рослых носильщиков в красных плащах беглым шагом несли на длинных полированных шестах белые крытые носилки, разукрашенные позолотой. Из-за полосатых полураздвинутых занавесок была видна лежавшая женщина, закутанная в длинную столу, с лицом, полузакрытым прозрачной вуалью. Впереди носилок, крича и разгоняя встречных, шагали четыре негра-скорохода с пестрыми повязками на бедрах и серебряными дощечками на груди, на которых было вырезано имя их госпожи: «Харита Поппея». Женщина сделала приветственный…

– Как же ты, могучий царь воздуха, стал игрушкой маленьких детей? Ты, наверное, попал в западню? Но как же ты, видевший с недосягаемой высоты волос в чашке молока, не заметил расставленных силков? – На все воля Аллаха и собственная неосторожность. Иной переплывает бурные моря, а тонет в колодце. Иной счастливо сражается на войне и погибает дома от укуса тарантула… Человека спасает его воля и настойчивость. А здесь, в неволе, оставаться не могу и не стану… Я добьюсь свободы. – Тебе отсюда, от…