Книги из серии "Сказки голубой феи"

И тогда по всем горам да ущельям такой гул и шум поднимается, что люди в страхе от этого шума спешат из гор и из леса к себе по домам. Царевнам только и можно ночью из дома выходить. Днем они из терема показаться не смеют, так как у царя Холода и у его дочерей-красавиц есть опасный, страшный враг. Этот враг — король Солнце, который живет в высоком тереме, выше самого дворца царя Холода, и то и дело посылает свою рать на Ледяное царство, то и дело шлет свои Лучи узнать-изведать, как легче и лучше…

Прошел год. Море вздулось и потемнело, потом успокоилось и к весне снова стало тихим, кротким и красивым. Лотосы зацвели в долинах, белые и прозрачно-нежные, как щечки красавиц. Мусме Хане исполнилось 16 лет. С первым солнечным лучом в ее зару вошел отец и подал ей что-то, тщательно завернутое в розовую бумагу. — Оби! Оби! — вскричала Хана и быстро стала развертывая принесенный подарок. О, она не сомневалась, что оби, принесенный ей отцом, будет роскошнее, красивее и богаче всех тех, которые…

Красавица протанцевала долго. Когда наконец гости стали расходиться и она узнала, что ее кучер замерз, то она даже не заплакала, а сделала гримасу и сказала только: — Ах, какая досада! Как же я теперь домой поеду? Бумажный король был возмущен до глубины своей бумажной души. «О! — думал он. — Если я когда-либо стану настоящим королем, я не допущу ничего подобного…» И с этой думой король заснул. Но спать пришлось ему на этот раз недолго, не потому, что было очень холодно в витрине, а потому, что…

Мишка наклонился, взял в лапу розовый комочек и поднес его к самым глазам, стараясь рассмотреть неизвестный предмет. Смотрел Мишка, смотрел — и брови его нахмурились, глаза сверкнули. — Неужто человеческое существо! — произнес он сердито. — Хотя и крошечное, маленькое, а все-таки человеческое существо, человек. Да, да, не что иное, как человек. Действительно, то, что лежало бездыханное на широкой мохнатой его лапе, было очень похоже на человека; только оно было ростом в мизинец, не больше, и с…

— Так могуч, что и не победить мне его? — еще пуще того рассвирепев, спрашивает боярин. Слуги молчат, трясутся от страха и чуть слышно шепчут: — Очень могуч Чародей Голод! — А когда так, — совсем уже разгневался боярин, — когда так, то я знаю, что сделаю. Гей, люди! Готовьтесь в путь, запрягайте сани, собирайтесь в дальнюю дорогу! Побольше всякой снеди с собой берите! Хочу Чародея Голода сыскать, на бой его вызвать и побороть его, негодного! И жену-боярыню, и детей моих возьму с собою — пусть…

А двенадцать сторожевых дубов простирают над нею ветви, чтобы защитить ими от солнечных лучей и жары свою королеву… * * * Всем хороша и радостна жизнь Сказки в ее зеленом царстве. Всем хороша, только… Одно горе у прекрасной королевы, большое горе! Есть у Сказки дочка Правда-королевна. Вы думаете, что такая же она красавица, как и ее мать? Нет! Вы думаете, что у нее, как у ее матери, глаза сверкают, как звезды, и глубоки, как волны лесного озера? Нет! Вы думаете, что лицо у нее цежное и румяное,…

Сказав эти загадочные слова, странная женщина исчезла, точно растворилась в воздухе. Король и королева заплакали от счастья. Одна из королевских слез упала в голубую незабудку, и — о, чудо! — из цветка поднялась прелестная крошечная девочка с голубыми глазами, как две капли воды похожая на короля. О такой хорошенькой королевне и мечтала королевская чета. Они раскрыли ей навстречу свои объятия. Королевна бросилась в них, горячо отвечая на ласки родителей, точно она давно уже знала и любила их. …

А три добрые волшебницы, очнувшись от страха, снова очутились у урны. Теперь они плакали. Плакали о том, что будущее дитя будет иметь красоту и ум, но не будет обладать сердцем. Маленький королевич родится без сердца. И слезы волшебниц падали в урну… Скоро голубой огонек погас, и старшая из волшебниц, взяв свой волшебный жезл, стала мешать в урне, тихо напевая сквозь слезы. Ее сестры вторили ей. Когда песнь была кончена, все трое взглянули в урну. На дне ее лежал крошечный мальчик, прекрасный…

— Согласны, согласны! — вскричали обрадованные рыцари, и девятнадцать из них по жребию остались служить у волшебницы, а двадцатый получил из рук Урсулы золотую кошку с бирюзовыми глазами и повез ее Эзольде. Та как вскинула глазами на кошку, так вся и затряслась от гнева. — Долго искали. Не хочу больше кошку. Раньше хотела, а теперь другого хочу. Хочу звездочку с неба. Самую большую, самую красивую. Вон ту самую, которая теперь так мигает на небе. И принцесса показывает пальцем на яркую звезду.…

И, перекрестив дочурку дрожащей рукой, умирающая прижала ее к своему сердцу, коснулась нежного детского личика своими горячими губами и затихла навеки. Упала Галя на похолодевшее тело матери, громко-громко зарьдала и стала покрывать руки умершей поцелуями. Опять пришли старухи, унесли плачущую Галю в другую хатку, а сами стали одевать Галину маму и укладывать ее в гроб. А Галя сидит в это время одна, вся в слезах. Увидала звездочка с неба плачущую девочку, ярко засветила в окошко пустой хатки,…

— А ты умеешь смеяться? Ха-ха-ха! Умеешь? — зазвенело, загудело на разные голоса вокруг нее. Старуха гордо выпрямилась. Ее глаза гневно блеснули. — Я не умею смеяться, и не хочу смеяться, и ненавижу смех, — строго проговорила она. — Нужда не должна смеяться. Она плачет. И если бы я осталась у вас, то скоро научила бы и вас плакать. — Плакать? — с удивлением переспросили веселые люди. — Нет, старуха, это ты напрасно думаешь. Ха-ха-ха! А вот мы заставим тебя смеяться, увидишь заставим. — Никогда! —…

Нарцисс вытаращил глаза и лепечет в недоумении: – Кто ты? – Нет! Лучше скажи мне, ты кто? – засмеялась своим звонким голосом мнимая красавица. – Я мельник! – отвечал Нарцисс. – А был только что королем. Ах, хорошо было! – вздохнул он, с сожалением вспоминая чудесном сновидении. – Что ж? Разве так сладко быть королем? – спросила красавица, то есть Урсула. – Ах, сладко! – отвечал Нарцисс. – Так сладко, что, кажется, все бы отдал, чтобы хоть годик побыть королем… Всюду тебе почет, всюду покорность!…

И стало в том королевстве все вкось и вкривь делаться, народ обеднял и стал громко роптать да жаловаться. Но ропот и жалобы народа не доходили до королевы Миры. Охота сменялась охотой, балы — балами. Весело жилось Мире-королеве и не думала, не гадала она, как страдает ее народ. Спросит сановников королева, как ее подданным живется, — один ответ у ее сановников на устах: — Все счастливы, королева, и тебя день и ночь благословляют… И королева довольная, радостная продолжала веселиться и забавляться.…

* * * Гремел гром, сверкала молния, дождь лил как из ведра. Старый герцог был на охоте, и все беспокоились о нем во дворце. Лео сидел у пылающего камина и думал о том, где теперь отец, которого он нежно любил. И вдруг в его комнату вбежал Ролан. — Собирайся в путь-дорогу, Лео! — вскричал он. — С отцом случилось несчастье, в него ударила молния, и он лежит весь опаленный в лесу. Спешим же к нему, пока не поздно! Горькими слезами облился Лео и поспешно, насколько мог, отправился за братом. …

И вдруг задорное желание пробудилось в голове прекрасной царицы — пойти к людям и сказать им: — Смотрите на меня. Я краше всего мира. Я — Красота. Любуйтесь мною и поклоняйтесь мне. И сознайтесь, что вблизи я еще лучше, нежели издали. Я Красота и недаром ношу это имя. В тот вечер царица была печальна и задумчива, какою никогда еще не видели ее златокудрые рабыни. Ложась на свое ложе перед сном, вся увитая розами и окуренная амброй, Красота долго вертела драгоценный перстень в руках. У этого перстня…

Отступил в изумлении король при виде лучезарного видения. Всплеснул руками. — Кто ты, невиданное существо? — спрашивает, — он лучезарную гостью. — Я добрая фея, волшебница Рада, — отвечает она я узнала о том, что ты, король, решил приискать себе дочь взамен умершей королевны. И вот я пришла, чтобы сказать тебе, что я хочу сделать тебе подарок. Ты заслужил его, король, добрым сердцем и заботою о своих подданных. — Подарок? — спросил с удивлением король. — Что же ты, фея, намерена мне подарить?…