...И скрылся с места преступления...

– В действительности же водитель пытался убить его.

– Ну послушай, дорогая...

– Водитель пытался убить его, – настаивала она, и Роджер понял, что до его прихода они уже достаточно спорили по этому поводу: Джексон пытался убедить ее, что ничего подобного не было, она уверяла его в обратном. У нее была довольно любопытная манера говорить: она очень точно выражала свои мысли, не оставляя у собеседника ни малейшего повода для сомнений.

– Как же все-таки это произошло? – спросил Роджер и поднял стакан. – За ваше чудесное избавление!

– По-хорошему я должен был бы просить вас не обращать внимания на слова Розмари, – засмеялся Джексон, – но это бесполезно. Расскажи, что ты видела, дорогая, – обратился он к жене, – и забудь об этом.

– Не сомневайся: расскажу!

Она приготовила себе коктейль и села между ними – рассказывая, она смотрела на Роджера и почти не поворачивалась к мужу.

– Я стояла у окна и видела все очень хорошо. На углу был припаркован автомобиль. Когда появился Чарлз, водитель завел двигатель. Он помчался прямо на него. Чарлз почти увернулся, но машина зацепила его за пальто, он упал вперед, ударился головой о мостовую и потерял сознание. В этом я абсолютно уверена.

Она замолчала, продолжая смотреть на Роджера, но в выражении ее глаз появилось нечто новое – то, что невозможно было бы сыграть, изобразить.

Страх.

– Я подумала, что теперь он его переедет... Автомобиль проскочил в глубь улицы, развернулся – двигатель все время ревел, по-моему, на третьей передаче. А потом он помчался прямо на Чарлза. Если б не появилась еще одна машина, он бы его переехал – я уверена. А так водителю пришлось свернуть. Если бы не вторая машина, Чарлз был бы мертв.

Джексон поднял руку:

– Она будет стоять на этом до конца, – произнес он обреченно.

– Конечно, буду, потому что это правда, – Розмари пригубила коктейль.

Роджер видел, что страх ее почти исчез, – рассказ в какой-то степени снял напряжение.

– Он специально поджидал, подкарауливал тебя, – продолжала Розмари. – Я видела его взгляд, когда он развернулся и поехал на тебя, – ты уже был без сознания, и...

– Так вы видели его? – спросил Роджер. В его голосе зазвучали жесткие нотки.

– Да.

– И можете описать?

– Знаете... – неуверенно начала Розмари и посмотрела на него (вот сейчас из нее вылезет глупая блондинка, мелькнуло у Роджера), – думаю, что могу, но не уверена. Воротник пальто был поднят, шляпа надвинута на глаза, а освещение на нашей улице не очень хорошее – вы и сами это, наверное, заметили. Но он посмотрел на меня и... в общем, если б я увидела его еще раз, я бы узнала его. У него маленький вздернутый нос.

– И маленькие злобные глазки, – ехидно добавил Джексон.

– Я знаю, что ты не склонен воспринимать все это всерьез, – огрызнулась Розмари, – но я считаю своим долгом убедить инспектора. Пусть даже для этого мне понадобится вся ночь.

Она резко повернулась к Роджеру:

– Чарлз просто отказывается относиться к этой истории серьезно.

– Да, отказываюсь, – сказал Джексон. – Ну кому, скажи на милость, понадобилось меня убивать?

– Где, вы говорите, это случилось? – переспросил Роджер.

– На углу.

– Там, где поворачивал и я, въезжая на вашу улицу?

– Да, – Розмари встала. – Я ждала, когда вы приедете, и как только вы повернули на нашу улицу, пошла к двери. Точно так же, у окна, я дожидалась и Чарлза, и я знаю, что тот человек сознательно намеревался его сбить. Почему он так резко завел двигатель? Почему? Машина взревела, словно гоночная!

Роджер ждал, что Джексон снова попробует отшутиться, например, скажет, что она ни разу в жизни не видела и не слышала гоночного автомобиля, но тот промолчал.

– С какой стороны улицы была припаркована машина? – спросил Роджер.

Розмари крепко взяла его за руку – словно это пожатие могло доказать справедливость ее слов – и повела к окну в спальне. Отдернула занавески и показала:

– Вон там, видите? А потом он развернулся в глубине улицы...

– Вы видели, как он это делал?

– Вы такой же, как Чарлз, – заявила она. – Нет, в этот момент я неслась сломя голову по лестнице, но когда я подбежала к двери, он был уже как раз напротив входа, а для этого ему надо было развернуться. Я уверена, что он собирался убить Чарлза, но та, другая машина...

Она не закончила фразу.

Они вернулись в гостиную. Джексон был окутан клубами табачного дыма.

– А что из всего этого видели вы? – спросил его Роджер.

– Я почти ничего не успел рассмотреть, – признался Джексон, – но машина была припаркована именно в том месте. "Остин-изо". Я слышал, как водитель завел двигатель – как раз когда я с ним поравнялся, – и газанул он, на мой взгляд, слишком сильно. Я лишь увидел, как он вылетел из-за угла.

Роджер стал спиной к камину. Розмари смотрела на него настороженно, словно от его реакции или его поведения зависело ее будущее. Роджер никогда не думал о том, что женщины – а Розмари не составляла исключения – видели в нем еще и красивого мужчину. Он действительно был очень хорош, особенно сейчас, в этой позе, освещенный сзади отблесками пламени.

– Джексон, о чем еще вы хотели со мной поговорить? – спросил он спокойно.

Он словно бросил кирпич в стеклянную стену – он явственно услышал, как она разлетается на кусочки. Он видел, что у Розмари перехватило дыхание, а Джексон выпрямился – казалось, он совсем забыл о том, ради чего собирался сегодня встретиться с Уэстом. Забыл – и не хотел к этому возвращаться. Жена подошла к Джексону и села на ручку кресла. Оборонительная позиция.

– Не знаю, есть ли здесь какая-то связь с сегодняшним происшествием, – очень тихо произнес Джексон. – Это дело совсем иного рода.

Вот и пришло время рассказать все, но говорить было тяжело. Очень тяжело. Он стал рыться в карманах халата. Розмари наблюдала за ним. И ждала. Джексон вынул большой конверт, вытряхнул из него несколько конвертов поменьше. После этого он посмотрел на Роджера и приступил к рассказу. Он не пропускал уже ничего: цитировал письма и телефонные звонки, словно заучил их наизусть, откровенно рассказал Роджеру, как все это началось, поведал, что произошло между ним и Розмари и почему в конце концов он решил обратиться за помощью в Скотленд-Ярд.