...Встретимся в октябре...

Как и мать. Сейчас они перестали быть мне родными людьми.

Я снова взялся за телефон, находя телефон Михалыча.

— Да, Дим?

— Нужна ваша помощь! Срочно!

Наверное, он понял, в каком состоянии я нахожусь:

— Что делать?

— Две минуты назад я разговаривал с отцом. Нужно узнать, где он сейчас находится. – Тишина давила изнутри головы так, что рвала виски. – Это возможно?

— Подожди ты секунду… Молодые да горячие… Я уже занимаюсь этим…

Михалыч еще что-то ворчал о моей нетерпеливости, потом давал кому-то указания, а я гнал вперед, не разбирая дороги.

Пошел дождь, заливая все вокруг таким количеством воды, что «дворники» начали дрожать под холодным потоком.

— Так, есть! Твой отец сейчас за городом. На севере поселка Князево. Точнее сказать не могу.

— Спасибо, вы мне очень помогли.

Я прибавил газу, нарушая все мыслимые скоростные режимы.

— Это тебе спасибо, Дима… – Голос Михалыча изменился, и не трудно было догадаться, о чем он говорит.

— Рано или поздно, вы бы тоже это сделали.

— Дима-Дима… Ты думаешь обо мне лучше, чем я есть.

Я знал, что он имеет ввиду: страх не только за свою семью и за себя, но и за свою должность. Но не мне упрекать его в чем-то.

Да и волновало меня сейчас совсем другое.

— Ты сейчас за рулем? – В голосе Михалыча послышалось беспокойство.

— Да. – Я свернул на дорогу к Князево. Это было не так далеко. Час езды. Если бы не проклятый дождь…

— Будь осторожен.

— Буду.

Я отключился и погнал на предельных скоростях.

То, что я сейчас ощущал, было похоже на ступор после первого убийства. Меня не трясло, не рвало, как многих парней. Я не плакал и не хвастался за бутылку. Просто… как будто впал в эмоциональную кому. Понимал, что нужно двигаться, говорить, делать то, что правильно и к чему привык. Но внутри не ощущал ничего. Ни одной эмоции. Нужно было выполнять задание дальше. Продолжать быть солдатом. И ни в коем случае не думать о том, что выпущенная тобой пуля отняла чью-то жизнь.

Почти то же самое я чувствовал в эту самую минуту. Как будто из меня вынули все эмоции. Осталась только боевая задача и несколько минут на ее выполнение.

И все-таки, в глубине души, мелькали две эмоции, которым я просто не мог позволить выбраться наружу. Ярость. Бешеная и черная. И страх. Сумасшедший страх за Настю.

Если сейчас я позволю им набрать силу, то не смогу ее найти.

Поэтому, лучше кома. Лучше вообще без эмоций. Без чувств.

К дождю примешался снег. Огромные комья налипали на стекла, скрывая и без того едва различимую дорогу. Ни фары, ни фонари не давали достаточно света, чтобы пробраться сквозь это ледяное месиво.

И все-таки я разглядел машину родителей. Она ехала от поселка, медленно пробираясь по начинающей покрываться льдом дороге.

Я резко развернул машину, перекрывая дорогу. Отец с визгом затормозил. Я выбрался наружу и рванул дверцу пассажирского сидения.

Вжавшаяся в кресло мать сразу же выпрямилась.

— Дима?! Ты сдурел?! Что ты творишь?!

Ветер швырял в лицо снег, хлестал дождем. За секунду одежда промокла насквозь. Дрожь пробирала до костей. И это меня – крепкого здорового мужика. А каково сейчас Насте?

— Где кот?! – Я понял, что практически рычу, по-звериному, едва разборчиво. Но это не пугало. Даже если я превращусь в животное, плевать.

— Ты чокнулся?! – Глаза матери бегали.

— Дима… ну что ты… – Отец нагнулся вперед, видимо, пытаясь заслонить мать.

— Лучше молчи! – Я наклонился ниже и снова прорычал матери: – Куда ты дела кота?!

— Выбросила, понятно?! – На этот раз она тоже заорала. – И шлюху бы твою наглую тоже выбросила, если бы дома застала! Эта тварь посмела…

Я рванул ремень безопасности, вытаскивая мать из машины, прямо под дождь и снег. Тут же выскочил отец, повис на моих руках, но я сейчас готов был разорвать обоих.

— Куда ты его дела?! Куда?!

— В лес! Отвезла и выбросила! Чтобы эта мерзость дорогу обратно не нашла! Сначала убить хотела, понял?! А потом решила выкинуть. Чтобы эта твоя сука знала, что ее кот медленно где-то подыхает. Она тебя что, приворожила? Ну чем она тебя напоила? – Мать перекрикивала дождь и снег, но у меня в ушах все было забито ватой. Звук как будто доходил издалека. Неожиданно она ласково погладила меня по щеке. – Димочка… она ж точно тебя какой-то гадостью поила. Или порчу навела… Мы с папой найдем бабку, всю гадость с тебя снимем. Хорошую невесту тебе подберем.

Я отшатнулся от нее, внезапно возвращаясь в прошлое. Передо мной словно снова был Шипилов-младший. Только теперь он примерял на себя лицо моей матери. Такого отвращения я не испытывал еще никогда.

— Это не я чокнулся. Это ты больная…

— Что?! – Ее голос снова сорвался на визг. – Я – твоя мать! Вот что, Дима, решай: или я, или – она. Только знай, я для тебя лучшего хочу! Из кожи вон лезу, чтобы подобрать тебе…

Тут уже не выдержал я – заорал так, что сорвал горло:

— Зачем? Заче-е-ем? Чтобы лезть и дальше в мою жизнь? Чтобы обвинять ее в том, что она ни черта не умеет и в подметки тебе не годится? Чтобы рассказывать всем, какая ты идеальная, а твоя невестка – бездарная?! Для этого? Что тебе от меня нужно?! Ты своего добилась. Хочешь, чтобы я выбирал! Ну так я выбрал. Настю. С первого дня, как она появилась в моей жизни я выбрал ее.

— Что?.. – Несколько секунд мать просто смотрела на мена, а потом начала лупить кулаками по груди: – Не смей! У тебя больше не будет матери!

Я развел руками и повернулся к отцу:

— Куда вы отвезли кота?

Слава богу, он сообразил, что сейчас лучше сказать мне правду.

— В лес. Он сразу за поселком. – Опустил голову и уже тише добавил: – Там дерево такое большое есть… Возле него оставили. Не хотел он убегать, как мы его не пугали. Сел у корней и остался…

Я развернулся и побежал к брошенной машине.

Мать что-то кричала вслед, грозила мне кулаками, отец пытался ее удержать, а я мог думать только о том, что Настя там одна. В холодном темном лесу. Под дождем и снегом. Не хотела убегать? Они над ней издевались, а она оставалась там, потому что ждала меня…

Ни дождь со снегом, ни ледяной ветер не могли потушить тот лихорадочный пожар, что бушевал внутри.

Мне казалось, что я горю. Изнутри. По коже бегут языки пламени, которое медленно и мучительно сжигает меня.

Объехав машину родителей, я рванул по покрывающейся ледяной коркой дороге. Только продержись там. Дождись. Никуда не уходи. Я найду.

И поселок, и лес показались впереди черными размытыми пятнами. И где-то в центре этой черноты была Настя.

Да, сейчас я боялся. Боялся, что не успею, что она убежит, что не простит меня за это. Такого ужаса я не испытывал еще никогда.

Я же не смогу без нее… Не выживу. Потому что она стала частью меня. Забралась под кожу, в голову, оплела сердце, сжала его своими изящными пальцами. Такое чувство, что она вытянула из меня все вены и сплела из них веревку, которая затягивалась вокруг моей шеи. Затягивалась так плотно и туго, что я начинал задыхаться.