100 shades of black and white

Все, что она видит сейчас — это страх в его глазах. Тот самый страх, пробившийся сквозь маску обреченности, как тогда на Джакку, где Рей видела первую смерть.

— Не надо, — отпихивает он ее ладони, когда она смыкает пальцы вокруг обломка трубы и призывает к себе Силу. — Я все равно сдохну.

— Нет, – качает головой она. — Не сегодня. Я справлюсь.

Ему больно. Он хрипит и стонет, когда Рей тащит на себя застрявший кусок металла, и проклинает ее на всех ей известных языках. А в ее разуме, хоть Рей об этом и не просила, возникают смутные образы. Там кровь, снова кровь, и еще много смерти.

Взрывающиеся звезды в темноте и агония миллиардов угасающих жизней.

Она спасает человека, который вовсе не заслуживает жизни.

— Ты знаешь, кто я? — шепчет ей мужчина. Все в ржавых засохших потеках крови, лицо кажется еще более белым. А огненно-рыжие волосы, падающие на лоб в беспорядке, вот-вот полыхнут пламенем. — Они убьют меня, — равнодушно говорит он, как будто уже смирился со своей смертью.

— Меня убьют на подлете к твоим драгоценным повстанцам. Разорвут на части с превеликим удовольствием, как только увидят, — закашливается он, хорошо хоть без крови в этот раз, и морщится от боли.

— Им есть за что, — шепчет Рей, пытаясь справиться с дурнотой, накатывающей плотной пеленой. И больше всего ей хочется отпустить эту криффову железяку и сбежать куда подальше. Прочь, пока она сама не свалилась в беспамятстве.

— Да, кивает он, — Но я не жалею. Ты не видела все до конца, не хочешь досмотреть?

Рей хочет сказать «нет». Эти проклятые три звука, позволяющие ей поступить ровно так же, как и в детстве — сбежать. Но Сила не спрашивает.

В этот раз она не видит падающих звезд. Не видит кровь на чужих ладонях.

Рей видит пустыню. Джакку.

Кроваво-красное солнце наплывает на второе, чтобы поглотить собой, и воздух наливается тревожным светом. А маленькая Рей, крохотная девчушка, безуспешно пытается вырваться из лап Ункара Платта, который оттаскивает ее от человека с огненно-рыжими волосами.

Это тот самый мужчина, что сейчас лежит перед нею с дырой в груди, только гораздо моложе, сам еще почти подросток, в здоровенной черной шинели с нашивками Первого Ордена.

— Я вернусь за тобой, слышишь? Я вернусь, Рей, обещаю, — сбивчиво клянется он ей и пытается оторвать от запястья цепкие детские ладошки. — Вот увидишь, мы еще будем вместе.

— Кто ты? — задыхается Рей, потому что не может дышать. Миры сливаются — настоящее и прошлое, все дрожит и расплывается в одно здоровенное темное пятно, а в ушах стоит звон.

Она так долго гналась за ускользающим призраком прошлого, что забыла, какой он. И сейчас и не знает, что делать.

— Хакс, — еле шевелятся окровавленные губы. — Видишь, мы все же встретились. Так что считай, что я сдержал слово. Кое-как, правда... Ты уж прости.

Мир над их головами вздрагивает, и небо мутнеет, покрываясь багровой коркой, и по нему скользят огненные обломки разбившихся кораблей

Тогда, в семь лет Рей впервые видела смерть.

Но больше этого не будет.

====== Options? (Рей/Кайло Рен) ======

Комментарий к Options? (Рей/Кайло Рен) Писалось как стеб, так что так и воспринимайте)

— Вы это серьезно? — возмущенно посмотрела Рей на то, что ей, собственно говоря, предложили.

Примерно такой поворот событий мог присниться ей только в кошмаре, но сейчас она была очень далеко от сна, и разложенные перед нею вещи наощупь казались вполне себе реальными.

— Вот это...

Ну ладно, первое она могла бы пережить. Ну, могла бы.

Вот на Джакку за глоток воды и не так вывернешься, кожей наизнанку, если понадобится.

Но второе? А то, что предлагалось вместо...

— Нет, — решительно замотала головой Рей и прикрыла глаза для пущей убедительности. — Серьезно, нет!

— Да, — не менее жестко возразила ей Лея. — Пойми, Рей, это последнее о чем мне хотелось бы тебя просить, но...

— Вот и не просите, ни за что! Никогда! Да такое... — Нет, ну в голонете такого добра было навалом, но одно дело наткнуться на такие картинки на паде, а другое увидеть вживую. Там не только челюсть на полу останется, сердце же не выдержит.

— Но это наш последний шанс, — снова насела на нее Лея. При всех ее внешних данных и славе миролюбивой и доброй женщины в некоторых моментах она была тем еще тираном. — От тебя не потребуется ничего особенного. Ты только выйдешь и отвлечешь Рена, Бена, то есть, — поправила она себя. — Десять секунд. Ну, максимум, пятнадцать. А все остальное сделает Люк.

— Пять. — Рей пришлось взглянуть снова на то, что обещалось стать несмываемым пятном позора на ее и без того бесславной биографии. — И ни секундой больше. Иначе я сама вырву ему глаза. — Кого она имела в виду, было вполне себе понятно. — А, ладно, сотру потом из памяти, если Люк научит, — махнула Рей рукой.

— Научит, обязательно научит, — поддакнула ей Лея. Ну вот, она снова превратилась в самую милейшую и довольную женщину на свете. И не поверишь, что такая может ухватить мертвой хваткой за горло и заставить.

— Я лично попрошу.

— Ага, было бы здорово. — Этот план все еще казался Рей безумным. Нет, куда хуже — он был идиотским. И с первой секунды его воплощения — обреченным на провал. Но...

Она еще раз взглянула на вещи, разложенные перед нею.

... он все еще мог сработать.

В общем, план был почти идеальным. Ну, с точки зрения Люка. Отвлечь бестолкового племянника, пользуясь помощью Рей. А в это время подобраться к Бену и накинуть на него исаламирские наручники. И Силой обездвижить. Впрочем, сработать это могло только в одном случае — если он будет ошеломлен. Хотя именно это Лея и обещала.

— Ты не поверишь, но я думаю, что знаю, каким образом я его отвлеку. Вернее, Рей это сделает, — поправилась она.

— И каким? — переспросил Люк. Прошлый раз вышел на славу. Эти двое до камня разнесли старый храм на Ач-то. Ну, разносил Бен, потому что Рей рискнула напасть на него из засады. Она расквасила ему нос, он поставил ей фингал, причем, нечаянно, но пострадал в итоге храм. И в отличие от ушибов восстанавливать себя сам он не умел.

— Ну, сам подумай, мы все время думали, что он обозлен на меня, ну и на Хана, потому что родители из нас не вышли. Но потом я подумала, — и Лея сложила руки перед собой, напоминая настоящую статую блаженного святого; уложенные вокруг лба косы засияли неземным светом, прямо как нимб, на фоне заморгавшего аварийника, — он же просто расстроен, что не может вернуться. Думает, что мы не примем его обратно. Да и молодой он, до сих пор помню, каким Хан был когда-то. Вечно все себе надумывал... — Она хмыкнула, и почему-то Люку вспомнилось, как Соло пришел к нему выяснять, чья Лея будет, когда война закончится. Они тогда отлично подрались. Ну правильно, он же еще не знал, что знаменитая принцесса его родная сестра.