100 shades of black and white
Шрифт:
— Если ты так хочешь, Кайло, — она делала попытку улыбнуться, но эта улыбка казалась только тенью той девушки, что он встретил однажды на Джакку. Та была воительницей, суровой и непреклонной, напоминающей неограненный кристалл, а взамен он заполучил другую. Тихую и покорную.
Бесполезно.
Так что он просто собирал звезды. Теперь, когда Рен правил наследием своего деда по праву, железной рукой (железной в прямом смысле, потому что его жена когда-то была неистовой и жадной до крови и Света), он мог взять все, что хотел. Драгоценности семьи Скайуокеров, те самые, что когда-то красовались
Правда, время не пощадило ни камни, слегка сменив цвет на более темный, ни волосы его жены. Теперь они были жесткими и непокорными, постоянно выбивающимися из прически и портящими сходство. Но Кайло это терпел.
Во всем остальном она была идеальной. Точь-в-точь.
Он помнил ту кровавую ночь, что отобрала у него руку, но взамен подарила жену. Падме.
Шел ливень, и Кайло то и дело поскальзывался в грязи, собираясь убраться, как только убьет ее, эту проклятую мусорщицу.
Проклятая девчонка и проклятая планета, все это сводило его с ума, и он гнал ее ожесточенно. Собираясь схватить за волосы и втоптать в эту самую грязь, налипшую на его одежду, душить и ломать кости, пока не исчезнет последний росток Света в мире. Она была последней. Испуганной. Бледной.
— Ты не должен делать этого, Бен, — просила она. Умоляла, ползая под ногами. — Ты еще можешь все исправить.
Исправить? Он хохотал над ее глупыми словами, над этим жалким и бессмысленным именем, которое больше не значило для него абсолютно ничего.
Рэй сопротивлялась как могла. Он чувствовал ее Силу, тот самый пресловутый Свет, за который так цеплялся и Люк. Но ни один даже самый одаренный джедай не мог потягаться с ним, Кайло Реном, истинным наследником Скайуокеров. Вселенная, наверное, хотела пошутить, во второй раз посмеявшись над глупыми людишками.
Так что победить ее было просто.
Кайло втаптывал мусорщицу в грязь, наступая подошвами на белые запястья, тонкими корнями блестевшими в грязной воде. Пинал по ребрам и слушал сладостные стоны боли. А потом наступил на грудь, выдавливая из жалкой замарашки всю жизнь.
Люк хорошо обучил ее. Может, поэтому Кайло и не успел догадаться, что она задумала, хотя уже видел этот трюк. Перехват меча? Этого он мог бы избежать. Только если бы это оказался чужой меч, а не его собственный, алый и нестабильный.
Кайло отрубило руку. По локоть. Он кричал от боли или от злости, выл и стонал не хуже избитой мусорщицы под его ногами, а затем выжег всю ее Силу дотла.
Ему не нужно было забираться в ее разум, как прежде, он разодрал его на части в исступлении. Измельчил воспоминания в порошок и развеял в темной воде.
Она лежала под его ногами, раскинувшая в стороны руки и ноги, вся в грязи и крови, но ему этого было мало. Он хотел убить ее. Уничтожить до конца.
Ему помешал призрак. Тогда он впервые увидел своего деда, великого Дарта Вейдера, обожженного и закованного в маску, протягивающего свои искусственные руки к бесполезной мусорщице, распростертой на земле и стонущей.
Падме, — шепнул ему дед. — Это Падме.
Так он ее и назвал. Падме.
Дарт Вейдер не ошибался. У нее было ее лицо, и, когда волосы отросли, завиваясь на концах узкими спиралями, жесткие, но все же роскошные, Кайло собственноручно
украсил их теми самыми звездами. В синем платье она была точь-в-точь как его бабушка на портрете.— Кто ты? — она спрашивала его, морща лоб, потому что воспоминаний больше не было. Никаких. Кайло сжег их дотла, вместе с остатками Света.
— Я люблю тебя, Падме, — это все, что ей нужно было знать теперь.
А затем он протягивал ей свою новую руку, искусственную, скопированную с той, что когда-то была у Дарта Вейдера, шевеля железными пальцами и обхватывая тонкую и теплую ладонь жены. И вел ее в спальню.
За одну улыбку Кайло подарил бы ей все звезды, и планеты, кружащиеся вокруг них, и миллиарды никчемных жизней, не стоивших даже мизинца его Падме.
Он отдал бы все, кроме одного — памяти.
Но и звезды годились.
====== Tangled (Кайло Рен/Рей/Бен Соло) ======
Комментарий к Tangled (Кайло Рен/Рей/Бен Соло) Жестокая беспощадная пятничная порнуха. Всех предупредили? Вроде всех) Жаль, что уже суббота)
И.... мои любимые Бен Соло и Кайло Рен вместе.
Навеяно вот этим – https://pp.vk.me/c636625/v636625219/15b55/YcClxAL2DcE.jpg
— Бен? — Рэй шмыгнула носом и постаралась вытянуть шею. До хруста в позвонках.
Бесполезно. Тяжелая металлическая скоба надежно удерживала ее горло на месте. Она давила на горло, и если бы не второй обод пониже — через грудную клетку, Рэй бы уже надрывалась от кашля.
— Бен… — попыталась она прошептать чуть громче. Но, похоже, в этом странном помещении кроме нее никого не было. Слишком тихо и темно.
Наверное, это можно было бы назвать круглым залом. Изгибающийся свод, ребристые металлические сочленения-панели на стенах, напоминающие скелет громаднейшего животного. Например, пустынного червя.
И плавные ступени, сходящиеся к центру, где сейчас полулежала она, спеленатая по рукам и ногами железными обручами. Такие не раздергать и не порвать. Только оцарапаешь руки.
Вот и сейчас опухшие запястья ныли, но, даже скользкие от крови, они никак не желали пролезать сквозь наручники.
— Пустыня меня забери, — сцепила она зубы и снова постаралась высвободиться.
В таких оковах ей еще не доводилось бывать.
Однажды, еще в детстве, ее поймали джавы, приняв за беглянку. Они собирались продать ее, или еще что похуже, и чтобы высвободиться, ей пришлось перегрызать веревки зубами. Рэй до сих пор помнила то отвратительное ощущение толстых волосяных пут во рту, и песчинки, скрипящие на зубах. Она сбежала и поклялась себе, что никогда больше не даст себя поймать. Никому. И вот к чему это привело.
Ей не следовало доверять Бену Соло. Никогда.
Слишком молодой, слишком рисковый, наплевавший на все правила и направивший свой старый корабль прямиком в эпицентр сражения.
Рэй знала его всего пару дней, но сейчас, если бы можно было отмотать время обратно, в ту секунду, как его нога ступила на пески Джакку, она села бы на свой спидер и направила его в другую сторону. Да хоть в песчаную бурю.
Слишком поздно. Теперь оставалось только паниковать.
— Ты очнулась, — откуда-то позади донеслось шипение скользящей двери и послышались шаги. Тяжелые. Размеренные. — Это хорошо.