100 shades of black and white

Узы делали их носителей более неуязвимыми и живучими. Окружали аурой везения и были подарком свыше. Все герои были наделены этим даром. Побеждали за счет него, влюблялись один раз и насовсем. И абсолютно никто не знал, как их накладывать (дядя Люк говорил, что эти знания были утеряны со смертью деда, он вроде как был последним официально-подтвержденным носителем Уз).

А вот девчонка со странным и коротеньким именем, так не подходившим ей — Рэй, смогла.

Она спутала его по рукам и ногам, и это ощущение, будто половина тела ему больше не принадлежит, больше никуда не пропадало.

Иногда Кайло просыпался посреди ночи от дикой жажды, пил и не мог напиться, трясясь в испарине и понимая, что это не его тело, это не его сознание жаждет воды. Хотя, наверное, раз Узы действовали в одну сторону, то вполне себе могли сработать и в другую, и желание пить проходило.

Потом стали появляться пятна от синяков. Как будто его били долго и усердно. Пятна проходили быстро, особенно из-за того, что Кайло пришлось приобрести привычку добавлять бакту к себе в вечернюю ванну.

И это были ее синяки. На коленях, на ступнях, на локтях и вообще везде.

Так что больше всего Кайло хотелось поймать ее и запереть на своем корабле, чтобы она больше никуда не сбежала. И привязать для надежности.

Потому что (если, конечно, сказки не врали и дядя Люк вместе с ними, а он был порядочным лжецом) у Уз был только один недостаток. И если умирал один, то вместе с ним погибал и второй.

Такая вот засада.

Хотя свой самый позорный раз Кайло помнил так крепко, что это до сих пор преследовало его в кошмарах.

Прошло уже несколько месяцев, и те шпионы, которые еще могли хоть что-то узнать, докладывали, что девчонка проходит обучение у Люка Скайуокера, готовясь стать настоящим джедаем.

Ага, у этого старого проходимца, который сам джедаем был, считай, понарошку — вместо того, чтобы учить падаванов как использовать Силу, он заставлял их бегать. И левитировать, паря в паре метров над гнездом смертельно-ядовитых змей. Или благодарить высшие силы за прекрасный рассвет.

Нет, рассвет был прекрасным, это не отнять. Но разве так станешь джедаем?

Хотя в принципе это точно объясняло количество призрачных синяков на теле Кайло. Люк загонял девчонку до полусмерти. Не зря к ночи накатывал дикий жор — это она от Уз подпитывалась, забирая силы у Рена.

Но лучше так, чем гоняться за нею по всем галактикам и еще пришибить залпом Финализатора ненароком. Во-первых, придется объяснять Сноуку, как это он додумался до такого, а во-вторых, вряд ли бы пришлось объясняться, Кайло сдох бы в тот самый момент, что и Рэй. Спасибо, Узы!

Поэтому они с Хаксом занимались в основном повстанцами. Травили их, давили и морили. По-всякому. В основном безрезультатно — у этой гидры голов было куда больше, чем у Ордена свободных рук, способных держать оружие.

Но перед тем как объявлять военную операцию, следовало поднять боевой дух отрядов. Тут во всем был виноват Хакс, это он начитался своих книг, как стать настоящим командиром.

Так что они с ним поочередно воодушевляли штурмовиков.

Но сегодня все было не так. С самого утра ему все болело.

Кайло даже в чан с бактой залез, подавляя омерзительное желание почесаться во всяких неприличных местах, промок так, и все равно ноющее ощущение неминуемой угрозы не пропало.

Ну, до плаца в ангаре он дошел сам. И быстро.

Стал на последнюю ступеньку возвышения, построенного по указу Хакса (чтобы вещать было удобнее), и даже открыл рот, как внезапно хихикнул.

Хихиканье вышло оглушительно-громким, потому что голос он усиливал с помощью Силы, и дурацким.

На него уставилась добрая тысяча глаз и одна пара, пытающаяся испепелить его на месте (Хакс, кто ж еще).

Кайло заткнулся, успев прикрыть рот рукой, выдавая это за неудачный кашель, и вот тогда понял, что мысли разбежались. Все. Абсолютно.

В голове разворачивался странный туман, надоедливый, теплый и со вкусом перезревших яблок. Кайло икнул.

Ему сейчас почему-то хотелось бы сесть. Или упасть. Или пойти танцевать. А что, неплохая мысль.

И мотивчик такой надоедливый внезапно прицепился, очень удачный, чтобы насвистывать.

Что происходит, Тьма его подери?! Кайло попытался сосредоточиться на речи, которую ему полагалось впихнуть в эти пластиковые головы, однако от речи остались одни ошметки. Вместо них перед глазами мелькнуло чужое видение, совсем никак не вяжущееся с утренней речевкой Первого Ордена — тонкая смуглая рука с женской крепкой ладошкой, обнимает какую-то пузатую бутыль и подносит к его рту. Подносила к своему, вообще-то, но получилось прямо как будто к его.

Новый прилив тепла и какой-то безбашенной веселости пронесся по венам. Взгляд расфокусировался и снова собрался на пластиковых головах в дурацких шлемах.

Почему-то сейчас они казались смешными. Как те костяшки в старой набуанской игре, когда стукнешь одну, и все валятся, и надо сшибить как можно больше.

Может, так и сделать?

Его остановило только само провидение в виде красного как помидор и надутого Хакса. Тот схватился за его рукав и стащил с возвышения, явно собираясь отчитывать.

— Вы что себе позволяете, Рен? Вам что, больше нечем заняться, как позорить Первый Орден?! — Хакс сдерживал себя, как мог, но вот убрать с физиономии разгневанность — не вышло.

— Чего? — его голос, обычно такой громкий, сейчас сливался вместе с остальным шумом в легкий и ненавязчивый гул. — У меня все под контролем.

Кайло хотел бы вспомнить, под каким именно, но только пошатнулся, цепляясь за Хакса и заставляя того уже практически посинеть от натуги. И желания высказать парочку нелицеприятных. Но не при свидетелях же.

Следующий глоток, прокатившийся по его горлу призрачным жаром и порцией ослепляющего безумия прямо в мозг, Кайло уже не помнил. И больше никогда не хотел вспоминать. Те свидетели, которые не смогли умолчать, рассказывали, что он рвался на возвышение, чтобы рассказать им о вреде Уз, о коварных мусорщицах, с которыми никогда нельзя связываться, потому что они приносят неудачу, и о том, какой мудак генерал Хакс, потому что он не пускает его на возвышение…

В общем, после этого он еще месяц ходил по кораблю как по вражескому лагерю, с помощью Силы промывая мозги своей бездарной армии, которая была там и не хотела забывать этот позор.