100 свиданий с ведьмаком
Шрифт:
— А вдруг этот яд сродни Темному Дыханью? В больших количествах убивает, в малых — вводит в летаргию. Защита помешала яду убить девицу, но, возможно, ее душа сейчас скитается в Нави, как у тех девушек, которых Марья убирала со своего пути. Моей хозяйке это доставляло особое удовольствие — отправлять людей на тропы, ей казалось, что так она оттягивает неизбежное, свою судьбу, хм. Душа такого человека по пути центральному не пройдет, в Небесные Чертоги не доберется, ибо человек не умер еще, вот и бродит… в мертвой зоне.
— Она нас не услышала, — возразил Хмурый.
— И не услышит, — сказало Зеркало. — На Темных тропах голоса живых не слышны.
— Зачем ей это? —
— А что если, — проговорил Дух, — она и не собиралась убивать Беляну? Что если она знает о защите? Рискованно травить девицу в надежде, что она не до конца отравится… но вдруг?
— Не понимаю, — свел брови Хмурый. — На что оно ей?
— Время, — пояснило Зеркало. — Зорю заполучить она не смогла. Ведь-лев Сагус? Оказался не таким уж полезным, струсил в последний момент — в Навь идти отказался… или на весах выгоды иное перевесило, можем только предполагать. Но есть еще останки Кощея, и где они хранятся, Морановым известно. Вот кого вода оживить может, а, воскреснув, Бессмертный будет благодарен. Я, конечно, могу ошибаться, но…
— Если ты не ошибаешься, Марья меня позовет, — глухо сказал Еся, все еще стоя на коленях перед Беляной. — И условие поставит: противоядие за доступ к Источнику. Только я ее переиграть хочу. Я сам в Навь отправлюсь.
В окно второго этажа тихо стукнул магический самолетик.
Глава 26
Глава 26
— Сильна ведьма, — Иеле недобро усмехнулась, глядя на остатки послания, вернее, уже на пустое место на столешнице.
Записка, адресованная Елисею, испарилась, как только он ее прочел.
— Я-то подумал, вот она, улика, — уныло вздохнул Стылый, потерев столешницу пальцем. — Налицо и шантаж, и угрозы. С такими доказательствами было бы, от чего танцевать.
— Даже откат временной не сработал, — досадливо фыркнула фея. — Сильна, сильна! Ну, мы еще посмотрим, кто кого.
— Временной откат? Это типа предмет уничтоженный, улику какую из прошлого восстановить? Вы и это умеете? — оживился дворф-законник.
— Трудное волшебство, — кивнула фея, — но выполнимое. Однако, как видите, и на старуху найдется проруха.
— Ах, временной откат! — глаза Стылого подернулись мечтательной дымкой. — Вам бы в моей конторе цены не было!
— Госпожа Иеле — для нас находка, никто не спорит, — проговорил Хмурый, оттесняя брата от феи. — Вы лучше думайте, как Есю отговорить в Навь идти.
— Не думайте, — сказал Елисей, войдя на кухню. Он проверял на ходу ведьмацкую экипировку. — Предки мои в Навь ходили, и я пойду. Кто сейчас у Беляны?
— Крысень. Послушай, Елисей, — Клят покачал головой. — Есть одно препятствие. Никто, кроме Беляны, воду из Источника взять не мог. А без воды ты в Навь не попадешь.
— Твоим предкам воду Хранительницы выдавали, строго: туда и обратно, — подтвердило Зеркало, транслирующее сначала несколько часов подряд переулки Темного квартала, по которым в поисках Шиша бродил Пуся, а теперь страницы древних волюмов, умыкнутых кицуне у грифонов-библиотекарей. — Хм… а ведь получается, все, как раньше: ведьмаки с нечистью воюют, в Навь ходят, Вещие Девы водой занимаются… страшно. Не перед воскресением ли Кощея древние традиции возвращаются? Не Магия ли Всепроникающая соломку подкладывает роду людскому, а?
— Я отправил Марье послание, — сообщил Елисей. — Сказал, что приду. Пусть Лебедь считает, что я в отчаянии. Почему она уверена, что сможет набрать воды?
— Думаю, потому что она Лебедь Черная, — предположил Дух, — а
они могут принимать обманный облик Белых Лебедей. Белая Лебедь — Вещих Дев древнее обличие. Историю помнишь? Все Девы умели в лебедушек оборачиваться, а Черные нередко пытались их место занять. Трудно сказать, подчинится ли Марье Источник. Но, полагаю, что тебе вода не подчинится, она знает.— Что случится, если Марья заполучит воду?
— Думаю, попытается Бессмертного оживить. Сроку ему осталось до листопада, — пояснил Дух. — Раз Зоря спряталась, это последняя возможность Лебеди не попасть в Навь.
— А что будет, если Кощей к жизни вернется?
На кухне повисло тяжелое молчание. Слышно было только, как всхлипнула Зоря. Изза, помогавший ей накрывать на стол, обнял жену и поцеловал ее в висок.
— Будет… хаос. Торжество темной магии. Выйдут из темниц черные маги, те, кого драконы держат закованными в цепи — никто из них бессмертия не достиг, но и убить их невозможно, вот драконы и ждут, когда те… сами, — сбивчиво проговорила младшая Моранова. — Отец говорил, в Сильверграде много старых колдунов, но они прячутся. Они надеются на возвращение Кощея и поныне. Я не понимала, думала, это… сказки, что папа просто мечтает, что будет, как раньше, чтобы можно было вид магии выбирать и если уж ты темный, то тоже имеешь право… и что уйдут узурпаторы-драконы… так он говорил.
— Я попытаюсь набрать воды, — сказал Еся.
— Попытайся, ты все же Хранительницы избранник. Но не горячись, если не выйдет. У нас с Пусей есть еще план «бэ», — проговорил Дух. — Но я в нем не очень уверен, информации недостаточно. Где же этот лис? Где он бродит?!
… Вода уклонялась, обжигала и морозила, не признавая в ведьмаке хозяина. Есе показалось, он нацедил в склянку пару капель, но до его губ они не долетели — брызнули во все стороны, влились обратно в струи Источника.
Был еще один способ. Мысль о нем Еся заталкивал в самые глубокие уголки памяти, но теперь пришло время принять во внимание и его. А способ тот был — заглянуть смерти в глаза. К нему прибегали самые отчаянные ведьмаки в самые отчаянные времена. Суть способа была в том, чтобы пустить себе кровь, и пока она будет вытекать, поймать миг на грани жизни и смерти, зависнуть в нем… ну а дальше, если вытянут из Нави братья-ведьмаки, вернуться в Явь. Или не вернуться.
Еся усмехнулся, достав из петли плаща острый нож. И некому-то жизнь свою доверить — ни одного друга ведьмака рядом не осталось. Олега разве позвать, так не факт, что он сам Есю не добьет. Описывался в хрониках случай. Там именно так и произошло. Один ведьмак отправился за своей невестой в Навь, а второй, в ту же девушку влюбленный, его предал — вовремя не вызволил. Вот только невеста вызволенная очнулась и любимого водой окропила. Он ожил, а предателя в поединке убил. Еся даже задумался, поигрывая ножом. Потом вздохнул, занес нож над запястьем… и завалился на спину от рывка сзади. Бело-голубой хвост Пуси обвился вокруг предплечья.
— Успел? — раздался незнакомый женский голос за спиной. — Молодец лисенок. Это что же ты, ведьмак, удумал, а? Вовремя я вернулась, вовремя!
***
Тяжко как, душно, тревожно на душе. Тропа зовет. Давно ли я бреду через чащу? Не знаю. Черепа на колах вдоль дороги светят глазницами, медленно, со скрипом оборачиваются вслед — я уже не боюсь, привыкла. Если чего-то долго-долго бояться, то страх притупляется. Чаща живая: рычит, насвистывает, щелкает зубами. Гибкие тени мелькают за частоколом из черепов, но на тропу никто и ничто не выходит. Тени зовут меня к себе, обещают вернуть домой, мол, они-то дорогу знают.