100 свиданий с ведьмаком
Шрифт:
— А ты, Беляночка, кажется, лавку свою отремонтировала? И как оно?
— Да отлично! — радостно сообщила я. — Дом как новый. Кстати, тут по поводу дома, — я извлекла из сумочки свернутый в трубку лист бумаги. — Господин мэр, вам послание от моей бабушки, Ярилы Снеговой. Правью благословленная, жива она и здорова. Шлет вам привет, напоминание и объяснение.
Стойкий с недоумением принял у меня послание, капнул магией, развернул, прочитал… и охнул. Чуть ли не за шкирку Веденеева со стула стянул и уволок за собой в другой зал.
— Читают, — шепотом сообщил мне из сумки Дух. — Мэр очень
Мэр и Веденеев вернулись в зал. Отец Еси сосал уколотый во время принесения клятвы пальчик и был похож на обиженного мальчишку.
— Не знал, — сказал он, разведя руками. — Что же вы раньше не сказали?
— Это был козырь, — объяснила я. — Мы надеялись, вы сами благословение дадите.
— Ну прости, — Веденеев задумался и неуверенно констатировал: — Получается, это нашей семье благословение и честь такую невестку в род принять?
— Ага! — согласилась я.
А что? Хранительница я или кто? Не знаю, что там Ярила в письме написала, но Источник теперь под опекой мэра нынешнего и будущего. Полагаю, скоро отец Еси сменит Стойкого на посту. А мы с Есей постараемся в будущем от политики подальше держаться. Хотя кто там его знает, это будущее.
Вечер был чудесным. Еще мягким, полным запахов хризантем, в изобилии цветущих на клумбах Лисьего Переулка, но со вкусом сожаления по уходящему теплу. Жители района расставили стулья между моей лавкой и магазинчиками Лютого и Крысеня. Перед импровизированным залом из помостов для рыночных контейнеров была сооружена сцена. Повсюду горели красные восточные фонарики, о них позаботились наши знакомые оборотни-перевертыши, огненные панды. Их фургончик приткнулся прямо у сцены, и Пуся уже закупился в нем какими-то сушеными фруктами. Лис жевал вкусняшки и с сожалением посматривал в сторону носящейся вокруг ребятни. На лице кицуне было крупно написано, что он рад был бы оказаться сейчас в зверином теле и порезвиться с детворой, но в человеческом обличии делать это несолидно.
— Оставлю парня при себе, — сказала бабушка, присаживаясь возле меня на лавку. — Лучше курьера для водички и не придумаешь. Незаметный, юркий.
— Только не ругай его за лень и разрешай спать на балке, — хмыкнула я. — А вообще, он обидчивый и независимый, как… лис.
Мы обе рассмеялись. Бабушка посерьезнела и спросила:
— Кольчугу уложила?
— Свою? Конечно. А Есина на нем. Мне от этого спокойнее.
— Не верю, что вы ее отпускаете, — пробурчал нетерпеливо ерзающий на лавке Клят. — На целых три месяца.
— Это не бабушка меня отпускает, а я Есю одного не пущу, — возразила я. — Это наша… миссия.
— Ничего с ними не случится, — спокойно проговорила бабуля. — Я их не заставляю мощи Кощеевы искать, этим другие должны заняться. Им делов-то — добраться до моих друзей магов и рассказать то, что пока знаем только мы с вами. Магические самолетики сквозь миры
не пролетят, а более сильную магию использовать боюсь — засекут. Сейчас в Сильверграде колдунов больше, чем в Нави.— Но ведь говорили, что Кощей с листопадом в прах рассыплется, — нахмурился Злыдень.
Он даже на отдыхе не расставался с кожаным планшетом и листочками для набросков: сидел и рисовал эскиз свадебного платья для Зори. Зори нравилось все, но Злыдень некоторое время любовался очередным рисунком, потом сминал его и бросал под ноги. Сдается мне, Зорю ждало нечто потрясающее. Родня Иззы согласилась перенести свадьбу на позднюю осень, все из-за моего отъезда. Ну и наследства Зори, я полагаю. Стылому предстояло долгое оформление документов, и дядя Эша миролюбиво приговаривал:
— Таки куда тогопиться? Конкгетика есть конкгетика.
На меня Злыдень обиделся. Я выбрала скромное платьице из его старой коллекции (желтовато-сливочное, с широкой отделкой из кружева ручной работы), уцененное.
— Надеть на бракосочетание платье с распродажи, — злобно зудел Злыдень, — позор на мою бороду!
— Это лишь скромное торжество для семьи, — возражала я. — А настоящая свадьба будет поздней осенью, когда мы вернемся. И вообще! Оно мне нравится! Оно прекрасно! Все мои подруги обзавидуются.
Только последний аргумент слегка примирял Злыдня с тем фактом, что мне пока не нужно было шить очередной свадебный шедевр с нуля. Так получилось, что на свадьбу Зори мы с Есей успевали едва-едва. Но уж больно сильно переживала бабушка. Ярила не верила в то, что вскоре Кощею вот так запросто придет конец.
— Эта тварь живучая, — приговаривала бабушка, — столько смертей впитала и так хорошо подготовилась, что не могла и такое развитие событий не предусмотреть! И колдунов в городе столько, что вполне может статься, кто-то до останков да доберется. Не удивлюсь, что Бессмертный скоро среди нас ходить будет, силу копить, людей губить да потешаться. Время! Время работает против нас! Кто-то должен рассказать магам в Срединном мире, пока не стало поздно. И это должен быть Еся. Он главный свидетель событий, он своими глазами все видел.
Разумеется, я не могла отпустить мужа одного. Он теперь без родича, вся надежда на мою силу. Она и без Источника какое-то время его подпитать сможет. Да и не могу я с Елисеем опять расстаться. Будем считать это свадебным путешествием. Настоящая свадьба, по нашему с ним общему мнению, у нас уже была, остальное — формальности.
— Когда Есю отпустят? — поинтересовался Грызень.
— Неделю назад должны были, — ответила я. — Но на Северных Отрогах в этом году нечисти видимо-невидимо.
— И это явно не к добру, — пробормотал Стылый.
— Елисей скоро вернется, — успокоила нас Ярила, — мэр обещал. Еся и Белка в дороге встретятся, чтобы времени не терять. Беляне с родней нужно повидаться, с женихом познакомить, торжество провести, — тоном, не терпящим возражений, сообщила бабуля вечно спорящему со всеми Кляту. — Это не значит, что следует позволить им опять на шею сесть и ножки свесить, но это ее семья. Нельзя отрезать ее, как надкусанный край.
Клят открыл рот, чтобы возразить, засомневался и почти согласился. Затем вскочил с лавки и радостно выдохнул: