10000 лет до нашей эры

Ну, здорово. Даже от тигра сочувствия не дождешься.

Я попыталась сконцентрироваться на чем-нибудь отрешенном, например, что, наверное, в скором времени нужно будет соорудить здесь крышу от дождя или придется ночевать мне с тигром в одной спальне. Но от вероятности разделить постель с тигром только разрыдалась.

Позже я протянула руки к огню, чтобы затушить его перед уходом… и вдруг ощутила, как тепло по кончикам пальцев передается всему телу, а в сердце воцаряется спокойствие. Огонь пытался меня утешить!

Слезы моментально высохли.

«А не думала ли ты, — возник в моей голове голос, — что Анкхарат ограждает себя от соблазна, когда приказывает тебе не носить вызывающих нарядов? Не думала, что он сторонится тебя, потому что даже при взгляде на эти бесформенные мешки, единственное, о чем он может думать, так это о том, что скрывается под ними?»

Не думала. Надеялась, конечно, но даже думать себе о таком не позволяла.

Я набралась смелости и спросила:

«Где он сейчас?» — надеюсь, это не односторонняя связь?

Огонь незамедлительно ответил:

«Он собирался искать тебя, но сейчас он слишком зол».

О, да, это похоже на Анкхарата. Значит, есть еще надежда, что я не слетела с катушек, ведь я, мать вашу, с огнем тут разговариваю!

«Мне лучше вернуться?»

«И быстрее», — согласилось пламя.

«Спасибо».

«Удачи», — шепнуло пламя и само потухло.

Я вскочила на ноги и побежала. Не самая лучшая идея — бежать по ночному лесу, но иначе я не могла. Ноги сами несли меня вперед. Пару раз я чуть не полетела носом вперед, споткнувшись о корни деревьев, пару раз подвернула ступню, но, право, это такие мелочи в сравнении с тем, что я только что узнала от огня.

Лес расступился, я нырнула в темный проход в стене пирамиды. Впереди меня ждал свет.

Я выбежала во внутренний двор, укрытый со всех четырех сторон ступенчатыми стенами пирамидальных домов.

В центре двора горел высокий костер. Анкхарат стоял спиной ко мне, я видела только его черный силуэт на фоне огня. Вот как огонь узнал его мысли, осенило меня, и вот почему даже в двадцать первом веке горящее пламя до сих пор гипнотизирует нас. Вот почему мы до сих пор приглашаем огонь на важные для нас праздники. И, наконец, почему даже обращаясь к богу, зажигаем свечи.

Мы делаем это бессознательно, мы давно нашли этому другое объяснение, но это всего лишь отголоски этой, первозданной, древней магии, которая позволяла слышать голоса стихий.

Я не остановилась. Не замедлила шага. Ни на миг не задумалась о последствиях. К черту это все! Я устала от одиночества рядом с ним.

Я просто налетела на Анкхарата и обняла его со спины, сомкнув руки на его груди. Глубоко вдохнула запах его обнаженной кожи…

— Что ты делаешь? — Прозвучал холодный саркастический голос. И совсем с другой стороны.

Мужчина, которого я так бездумно обняла, был не Анкхарат. Я отшатнулась. А мужчина, как две капли воды похожий на Анкхарата, обернулся.

Конечно, жутко довольный собой, ведь ему удалось лишний раз позлить брата. В углу топтался белый орел, которого я, занятая мыслями об Анкхарате, совсем не заметила.

Анкхарат стоял на пороге дома, в полном обмундировании и хлыстом в руке. Я поняла, что он собирался отправиться на мои поиски, но прибытие брата остановило его, а затем и разозлил его, ведь иначе у них не бывает.

Анкхарат оглядел меня с ног до головы. Черт, я же опять в костюме наездницы. Я беззвучно прошептала, метнувшись к нему:

— Прости.

— Мне понравилось, — ухмыльнулся Асгейрр. — Вот как надо встречать гостей, Анкхарат. Твоей избраннице стоить обучить тебя, как нужно… радоваться.

Не в бровь, а в глаз, сукин ты сын.

— Я оставлю вас, — прошептала я.

— Нет, — остановил меня Анкхарат.

Я не ослышалась? Он сказал, нет? Почему?!

Асгейрр рассмеялся.

— Благодарю, Анкхарат. Мне действительно приятнее смотреть на красивые женские ножки, чем на кислый вид моего старшего брата.

Черт бы его побрал, ну!

— Тебе она пришлась не по вкусу, брат? — не унимался Асгейрр. — Или ты выбился из сил, принося Богам дары, и каждую ночь стараешься зажечь в ней огонь новой жизни?

И чего мне в лесу не сиделось! Главное же, что ответить я ничего не могу, да и отвечать, по большому счету, не нужно. Асгейрр провоцирует Анкхарата. Одной мне непонятно зачем, но самому Анкхарату, судя по всему, все понятно, потому что он с холодной усмешкой тут же парирует:

— Как же ты допустил, Асгейрр, что Аспин увел у тебя первую дорожку? Тоже мало старался по ночам?

— Я занял твою дорожку, Анкхарат. Вторую. Поздравь меня.

— Поздравляю. Кого еще я должен поздравить?

— Саймира. Он на третьей. На четвертой Аталас.

— Аспин, я смотрю, трудился и днем, и ночью. И за себя, и за Аталаса.

— Он молод и горяч. Мы были такими же.

— Что же Гвембеш? Все еще участвует в гонке?

— Да, — уклончиво ответил Асгейрр, — но он уверен, что займет пятую дорожку в скором времени. Ты еще можешь занять шестую, если поторопишься.

— Спасибо, что предупредил.

— Вообще я прибыл не для того, чтобы сплетничать. Говорят, лед начал таять, и замерзшая земля трещит так, как будто вот-вот расколется надвое. Краста бегут к морю, а оттуда в Нуатл. Они всегда хотели захватить эти земли. Вчера ночью их заметили на моих землях, Анкхарат. Они бежали в горы, что граничат с Речными землями. Я хотел предупредить тебя лично, чтобы ты был готов. Мои люди не ожидали нападения. И многие поплатились жизнями.

— Спасибо.

— Спасибо и только? Анкхарат, забудь о наших недомолвках. Забудь о глупом споре. Я хотел веселья. Только и всего. Если в Нуатл придут краста, плохо будет всем.

— Я знаю.

— Это хорошо. А что ты знаешь о ней? — Асгейрр кивнул в мою сторону. — Где она была ночью и почему одна? Я видел ее с племенем краста, это ты тоже знаешь?

— Знаю.

— А что если она одна из них?

— Какая глупость! — не сдержавшись, воскликнула я.

Живо припомнилась ненависть во взгляде Асгейрра и то, с какой едкой желчью он произнес, глядя на меня: «Краста». Это было худшим ругательством для Нуатла. Уж теперь-то я это понимала.

— Молчи, — процедил Анкхарат, не глядя на меня.