12 великих античных философов

А потому, повторю, невозможно считать, что рожденья

Души не знают совсем и свободны от смерти законов.

Ибо представить нельзя, что так крепко вплетались бы души

В ваши тела, коли в них извне бы они проникали,

690 И очевидность гласит, что бывает совсем по-другому:

Ибо связуется так с сухожильями, жилами, мясом,

Да и с костями душа, что зубам даже свойственно чувство,

Как указует на то их боль от воды ли холодной

Иль от песчинки, на зуб при жеваньи попавшей из хлеба.

Если ж в сплетеньи таком находятся души с телами,

То и распутаться им невредимо и выйти свободно,

Видно, нельзя изо всех сухожилий, костей и суставов.

Если ж подумаешь ты, что, извне проникая нам в тело,

Обыкновенно душа растекается всюду по членам,

700 То тем скорее она, растворённая в теле, исчезнет.

Ведь разрушается всё, растекаясь, а следственно – гибнет.

Ибо душа, расчленяясь, по скважинам тела проходит.

Как наша пища, везде расходясь по суставам и членам,

По разложеньи своём образует иную природу,

Так же и дух и душа, сколь бы целыми в новое тело

Ни проходили, должны они там распускаться, в то время

Как через скважины все проникают в суставы частицы,

Производящие ту наличную духа природу,

Что управляет теперь нашим телом, рождённая раньше

710 Тою душой, что уже, разойдясь по суставам, погибла,

А потому ни рождения дня, очевидно, не может

Быть лишённой душа по природе своей, ни кончины.

Кроме того, семена остаются ль души в бездыханном

Теле иль нет? Коли там пребывают они, оставаясь,

То мы не вправе тогда почитать за бессмертную душу,

Раз при уходе своём она теряет какую-то убыль,

Если ж бежит она вон, целиком сохраняясь и в теле

Вовсе частей никаких от себя не оставив, – откуда,

Гнить начиная, червей испускают смердящие трупы?

720 Да и откуда же тут такою несметною кучей

В теле распухшем кишеть бескостным, бескровным созданьям?

Если же думаешь ты, что, извне проникая, способны

Души внедряться в червей, по отдельности в каждое тело,

И не размыслил о том, почему же сбираются вместе

Души несметные там, откуда одна удалилась,

Вот что тебе обсудить и обдумать, однако, придётся:

Надо ль признать, наконец, что охотятся души за каждым

Семенем этих червей, для себя обиталища строя,

Или внедряются к ним в совершенно готовое тело?

730 Но для чего же им так поступать и зачем утруждаться

Этим, сказать мудрено: раз они улетели из тела,

Их не тревожат уже ни болезни, ни голод, ни холод;

Тело ведь больше всего ото всех этих недугов страждет,

И подвергается дух в сочетаньи с ним множеству бедствий.

Но, даже если для душ и полезно создание тела,

Чтобы вселиться в него, то не видно, как сделать им это.

Стало быть, членов и тел никогда себе души не строят.

Но и внедриться душе в совершенно готовое тело

Также нельзя, ибо с ним невозможно ей будет связаться,

740 И в сочетаньи таком не проявится общего чувства.

Не оттого ль, наконец, присуща свирепая лютость

Львиной семье, и лисе – коварство, а прыткость оленям

Передана от отцов, и в отцовском дрожат они страхе,

Не оттого ли и все остальные подобные свойства

Всем врождены и живут от младенчества в теле и в нраве,

Что возрастает во всех семенах и семействах отдельных

С телом совместно и дух, одинаково с ним развиваясь?

Если ж была бы душа бессмертна и вечно меняла б

Тело на тело, то нрав у животных тогда бы мешался:

750 Часто бежали бы прочь, нападенья пугаясь рогатых

Ланей, гирканские псы [473] , трепетал бы в воздушных высотах

Сокол парящий и вдаль улетал бы, завидя голубку,

Ум оставлял бы людей, разумели бы дикие звери,

Ибо, когда говорят, что бессмертна душа, но меняться

Может, сменяя тела, то такое суждение ложно.

Ведь разрушается всё, что меняется, следственно – гибнет.

Части ж души и смещаются тут и выходят из строя,

А потому разрушаться должны они также во членах

И, наконец, погибать целиком одновременно с телом.

760 Если же скажут, что души людей возвращаются вечно

Снова в людские тела, почему же, спрошу я, из умных

Можно им глупыми стать, почему неразумны младенцы

И жеребёнок не так понятлив, как взрослые кони?

«Да потому, – говорят, – что становится в немощном теле

Немощен ум». Но тогда ты обязан признать непременно

Смертность души, раз она изменяется в теле так сильно,

Что совершенно и жизнь и начальное чувство теряет,

Да и каким же путём одинаково с телом возможно

770 Было б, окрепнув, достичь желанного жизни расцвета

Силе духовной, не быв от рождения связанной с телом?

Что ж она вырваться вон из дряхлеющих членов стремится?

Иль она в теле гнилом опасается быть заключённой

И погребённою быть под обломками храмины ветхой

При разрушеньи её? Но опасностей нет для бессмертных!

И не смешно ль, наконец, что стоят при соитьях любовных

И при рожденьи зверей [474] в нетерпении души на страже:

Смертного тела они, бессмертные, ждут не дождутся

В неисчислимом числе и, бросаясь стремительно, рвутся

780 Первое место занять и скорее других водвориться?

Или, быть может, у них установлены точно законы,

Что прилетевшая первой душа и внедряется первой,

И никаких состязаний и распрей у них не бывает?

[475]

И, наконец, ни деревьев в эфире не может, ни в море