12 великих античных философов
Шрифт:
Быть никогда облаков, ни рыб водиться на пашнях;
И не бывает ни крови в дровах, ни сока в каменьях:
Точно назначено, где чему быть и где развиваться.
Так же и духа природа не может без тела возникнуть
И пребывать самобытно, отдельно от мышц и от крови.
790 Если же это и было б возможно, гораздо скорее
Сила бы духа сама в голове, иль в плечах, или в пятках
Быть бы могла и в любой из частей зарождаться, но всё бы
В том же она человеке и в том же сосуде осталась.
Если
Место особое, где существуют и могут развиться
Дух и душа, то тем больше должны мы всецело отвергнуть,
Что они могут одни, вне тела, и быть и рождаться.
Вот почему неизбежно признать, что с кончиною тела,
Всюду расторжена в нём, и душа одновременно гибнет.
800 Вечное ведь сочетать со смертным и думать, что вместе
Чувствовать могут они и что действия их обоюдны, —
Это безумье и вздор. Что представить себе мы раздельной
Можем и что меж собой различней и более розно,
Если не смертное всё по сравненью с бессмертным и вечным,
При сочетаньи в одно для отпора неистовым бурям?
Кроме того, всё то, что вечным должно оставаться,
Или, по плотности тела, должно, отражая удары,
Не допускать, чтобы что-нибудь внутрь проникало и связи
Тесные разъединяло частей, – таковая природа
810 Есть у материи тел, на что я указывал раньше;
Или же может оно потому сохраняться вовеки,
Что не подвержено вовсе толчкам – пустоты это свойство:
Неосязаема вовсе она и ударов не терпит;
Или ещё потому, что кругом нет места, куда бы
Всё это будто бы врозь могло разойтись и растаять:
Вечное всё таково мироздание в целом, и места
Вне его нет, чтобы врозь разлететься, и тел нет, какие
Пасть на него бы могли и толчком его мощным разрушить.
Если же душу скорей почитать за бессмертную должно,
820 Как под защитою стен, образуемых силами жизни,
Иль потому, что она никаким недоступна недугам,
Иль, что каким-то путём отражаются все нападенья,
Раньше чем нам ощутить удаётся всю их вредоносность,
823а То это к нашей душе не имеет совсем отношенья.
Кроме того, что душа и телесным подвержена болям,
Часто случается так, что она от предчувствий страдает,
Места от страха себе не находит, заботой томится,
И за проступки её угрызения совести гложут,
Вспомни к тому же ещё о безумьи, беспамятстве духа,
Вспомни, как в черную глубь погружается он летаргии.
[476]
830 Значит, нам смерть – ничто [477] и ничуть не имеет значенья,
Ежели смертной должна непременно быть духа природа,
Как в миновавших веках никакой мы печали не знали,
При нападении войск отовсюду стекавшихся пунов [478] ,
В те времена,
когда мир, потрясаемый громом сражений,Весь трепетал и дрожал под высокими сводами неба,
И сомневалися все человеки, какому народу
Выпадут власть над людьми и господство на суше и море,
Так и когда уже нас не станет, когда разойдутся
Тело с душой, из которых мы в целое сплочены тесно,
840 С нами не сможет ничто приключиться по нашей кончине,
И никаких ощущений у нас не пробудится больше,
Даже коль море с землёй и с морями смешается небо [479] .
Если же сила души и природа духовная всё же
Чувства могла бы иметь, и расторжена будучи с телом,
То и тогда бы ничто это было для нас, раз мы только
Узами тела с душой и союзом их сплочены тесно,
Да и когда б вещество собиралося наше обратно
Временем после кончины и в нынешний вид возвращалось,
Если вторично на свет появиться дано бы нам было,
850 Всё-таки это для нас не имело бы вовсе значенья,
Так как о прошлом уже была б у нас прервана память;
Так же, как ныне для нас безразлично, чем были мы раньше,
И не томимся о том мы теперь никакою тревогой.
Ибо, коль взор обратить на прошедшее, мыслью окинув
Всю необъятность веков, и подумать, сколь многообразны
Были материи всей движенья, легко убедиться,
Что семена, из каких мы теперь состоим, принимали
865 Часто порядок такой, в каковом пребывают и ныне [480] .
858 Но тем не менее нам былого того не воспомнить:
Падает тут перерыв бытия, при котором потоки
860 Тел основных лишены были чувства и праздно блуждали.
Если же в будущем ждут и несчастья и горе, то должен
В это же время и тот оказаться, с кем могут случиться
Эти невзгоды, но раз изымает их смерть, преграждая
864 Жизнь у того, кто бы мог подвергнуться скопищу бедствий,
866 Ясно, что нам ничего не может быть страшного в смерти,
Что невозможно тому, кого нет, оказаться несчастным,
Что для него всё равно, хоть совсем бы на свет не родиться [481] ,
Ежели смертная жизнь отнимается смертью бессмертной [482] .
870 А потому, если кто при тебе сокрушается горько
И негодует на то, что сгниет его тело в могиле,
Или же пламя его иль звериная пасть уничтожит,
Ясно, что он говорит не искренне, что уязвляет
Сердце его затаённая мысль, вопреки увереньям
Собственным, что никаких ощущений со смертью не будет;
Не соблюдает, по мне, он своих убеждений заветных,
С корнем из жизни себя извлечь не желая и вырвать,
Но бессознательно мнит, что не весь он по смерти погибнет,
Ибо тому, кто живой представляет себе, что по смерти
880 Тело терзают его и птицы и дикие звери,