13 подвигов Ерофея

–  Ну-ну, - сердито отодвинулся тот в угол.
– Смотри, а то опять исчезну.

–  Ой, Гермесик, ой, милый ты мой бродяга, не злись, пожалуйста, я же случайно, - заворковал Ерофей.
– Хочешь кашки? Вку-у-сне-е-нька-я-а!
– Ерофей, на секунду высунув нос наружу, схватил свою ложку, другую вытащил из рюкзака, и приятели дружно ими заработали, а остатки каши по очереди смазали кусками хлеба.

Дождь как начался внезапно, так и прекратился. Ерофей втащил в палатку чайник и разлил остатки чая по двум эмалированным кружкам. И Гермес авторитетно заявил:

–  Нектар и амврозия! Божественная еда!

А потом они молча растянулись в палатке, подложив под головы рюкзак.

–  Ты зачем обратно вернулся?
– спросил тихо Ерофей.

–  Ну… Я же понимаю, что поступил с тобой, как подлый трус. Ничего тебе не сказал и заманил на Олимп. Да и как сказать?!
– Он с жаром начал оправдываться: - Зевс меня бы обратно никогда на Олимп не пустил. Он же главный, я ему обязан подчиняться. А вообще… - Гермес почесал смущённо горбинку.
– Я как-то уже к тебе привык. Вот и вернулся. А за то, что ты вмазал мне, я не обижаюсь. Правильно вмазал, - и поднял руку: - Давай пять, и помиримся.

Ерофей согласно шлёпнул своей ладонью по его ладони и весело пропел старую-старую песню, которую часто напевала мать: «Давай мы с тобой помиримся навсегда, навсегда, давай мы не будем ссориться никогда, никогда…»

А потом они лежали всё так же - голова к голове - и решали, что сделать с этим чудовищным быком. Проекты были один бредовее другого, пока Ерофей вдруг не сел:

–  Герка, я знаю, как укротить этого бешеного быка!

–  Как?
– сел и Гермес.

–  А вот скажи, ты очень разозлился, когда тебя позавчера вечером Зевс позвал?

Гермес сверкнул плутовским взором и чистосердечно признался:

–  Ещё бы! На самом интересном сорвал с места, старый хрыч.

–  А когда ты вернулся обратно, твой гнев улёгся?
– лукаво поинтересовался Ерофей.

–  Ещё бы! Конечно: я быстро утешился, та нимфа - просто чудо!

–  Во-во! А не думаешь ли ты, что этот бычище бесится именно потому, что один, а?

Гермес некоторое время сосредоточенно соображал.

–  А ведь верно! Что человек, что бык - всё одно, как ты говоришь - производитель. Конечно!
– Он хлопнул себя по лбу.
– Если мы приведём ему корову, он успокоится, ему просто некогда будет бегать по лесу, задрав хвост…

–  … и тогда этот бык придёт за нами и этой коровой на Олимп, словно на верёвочке, - закончил их общую мысль Ерофей.

–  Ерошка!
– темпераментный Гермес вскочил и притиснул приятеля к груди:

–  Ты - гений! Даже я, самый хитроумный и пронырливый из богов, не додумался до этого! Да, - он стал серьёзным, - а как мы раздобудем корову? Ну, это не важно. Раздобудем. Главное - где?

–  Попросим у Посейдона, - предложил Ерофей.
– Уж если у него был такой здоровенный бычище, то, наверное, есть и коровы ему под стать.

–  Бр-р-р… Вредный старикашка и злобный, к тому же - злопамятный. Этого быка он предназначал себе в жертву, однако не получил. И ты хочешь, чтобы он ещё тебе и корову отдал? Нет. Он - жлоб ужасный.

–  Ну, в Зевсовом стаде возьмём.

–  Не, у него порода не та. Вся соль в том, что быка он хочет заполучить для улучшения породы. Не пройдёт это дело.

–  Ну, я тогда не знаю, - приуныл Ерофей.

–  Зато я знаю!
– Гермес от избытка чувств даже исчез: вот сидел только что рядом, и нет уже на месте. Ерофей похлопал вокруг себя ладонями и жалобно попросил:

–  Герка, перестань дурачиться. Где ты?

–  Да здесь!
– Гермес хлопнулся, не удержавшись, на спину.
– Здесь! Эврика! Я у Аполлона украду коров или у Полифема!

–  Нет, - сурово нахмурился Ерофей и категорично заявил, - вот тут - нет. Красть ты ничего ни у кого не будешь. Ясно?

–  Ага-а-а… - протянул обидчиво, как ребёнок, Гермес.
– А тогда как эту проклятую корову достать?

–  Ну, ты же сам хвастался, что играешь на лире лучше Диониса. Мы заработаем эту корову. Ты будешь играть, а я танцевать, потому что петь я не очень - медведь на ухо наступил.

И они тут же начали репетировать.

Аполлон встретил незваных гостей не приветливо:

–  Ты опять взялся за старое, Гермес? Шныряешь повсюду и высматриваешь, что можно украть? Да еще учишь и мальчишку! Исчезни с глаз моих, презренный!

–  Не могу!
– решительно заявил Гермес.
– Мы к тебе по делу. Говори, Ерофей, а то я в гневе чего-нибудь да ляпну, и дело испорчу.

Ерофей обстоятельно всё объяснил Аполлону. Тот слушал-слушал и наконец воскликнул:

–  И как я, неразумный, сам раньше до этого не додумался, чтобы критского быка приманить? Он в моём стаде очень бы сгодился. Но тут уж ничего не поделаешь, слово Зевса, родителя моего, для меня - закон, и я вам не буду строить козни. В знак уважения к отцу своему я сам отберу лучшую из лучших моих коров и вручу вам. И даже не заставлю тебя, Гермес, играть.

–  Нет уж!
– заартачился Гермес.
– Я, может быть, впервые в своей жизни хочу честно что-то заработать, а ты мне отказываешь в том. Нечестно!

–  Ну, воля твоя, - согласился Аполлон.

По правде сказать, он очень любил игру своего беспутного младшего брата, да и самого тоже любил, только не хотел этого показывать для пользы воспитания.

И Гермес грянул такую развесёлую мелодию, что ноги у Ерофея сами пошли в пляс. Он и подпрыгивал, и вприсядку пускался, и такие кренделя ногами выписывал, что сам удивлялся, как не запутался в них.

–  О!
– вымолвил поражённый Аполлон да так и остался с открытым «певческим» ртом. А под конец даже прослезился.
– Ну, потешили вы меня, ну потешили… Да я вам сейчас такую коровку приведу!
– и он рысцой ринулся из дома.

Гермес тут же встал с места и упругим шагом прошёлся по залу. Ерофей, заметив его хищный взгляд, брошенный на золотой лук Аполлона, прошипел сквозь зубы:

–  Герка, по носу схлопочешь!

Гермес тут же сел, потому что весьма дорожил своей внешностью, а Ерофей все-таки, когда ударил его первый раз, попал в цель. Метил, правда, в зубы, а угодил по носу, который, естественно, распух, слегка изменив лицо бога-плута не в лучшую сторону.

Корова, которую привёл Аполлон, была крутобокая, очень упитанная и красивая. Её шерсть отливала медью в лучах солнца, на лбу сияла белоснежная «звездочка», у самых копыт - белые «чулки». Благодарные Гермес и Ерофей повторили свой «концертный» номер, чем окончательно растрогали Аполлона.

–  Видишь, и ты хорошим быть можешь, - назидательно сказал он Гермесу: - Вот нашёл хорошего друга, и держись за него, учись у него, а с Дионисом не водись.

Ерофей тоже расчувствовался и сказал Аполлону: