1632

Таверна разразилась смехом и аплодисментами. В течение последних нескольких недель проводимый три раза в неделю круглый стол Ребекки был самым популярным из всех ТВ-шоу. Безоговорочно.

– Она предлагала!
– послышался женский голос. Толпа вытянула шеи. Дженис Эмблер встала из-за стола сбоку от сцены.
– Она предлагала восемь раз – повторила менеджер телекомпании.
– И каждый раз Симпсон трусливо отклонял её предложение.

Стоя у самого края сцены, Ребекка опустила было голову в смущении. Затем, услышав громкое "ура", снова и снова прокатывавшееся по таверне, она заставила себя поднять голову. Она постепенно училась не прикрываться маской скромности и смирения всякий раз, когда кто-то публично отмечал её выдающийся интеллект. Но она все еще не привыкла к таким похвалам, даже спустя столько месяцев. Так что она была не в состоянии контролировать появившийся на щеках румянец. К счастью, с ее смуглой кожей, мало кто заметил, как покраснело её лицо.

*** 

Леннокс-то углядел, конечно, впрочем, как и родственники Ребекки. Ее отец удовлетворенно отхлебнул пива. Леннокс хмыкнул.

– Я уже говорил, что они все того? Публично хвалить мозги женщины!
– Он тоже отхлебнул добрую порцию пива.
– Это все плохо кончится, попомните мои слова.

Майк продолжал говорить, но слова Леннокса заглушили эту речь за его столом.

– Дальше можете не слушать, приятели. Это будет всего лишь болтовня о великой традиции западновирджинцев, как они отделились от гнусной толпы аристократов-сепаратистов, когда владеющие рабами сволочи пытались пытались подорвать волю честных и трудолюбивых граждан Америки...

Для сидящих за столом еврейских дипломатов его резюме имело не больше смысла, чем, собственно, и сама речь Майка. Но, если они и не поняли детали, то не могли не осознать суть.

– Этот человек серьезно относится к тому, о чем говорит, - пробормотал Моисей. Его глаза так и шныряли по огромной комнате, сканируя людей, набившихся в каждый уголок. Несмотря на смешанный состав толпы в таверне, Моисей мог легко отличить германцев от американцев, а тех и других - от шотландцев. Ещё одна группа была ему непонятна. Та группа мужчин за одним из столов, что очень неумело изображала непринужденность.

– Меннониты, - шепнул ему Бальтазар.
– Несколько сотен этих протестанских пацифистов прибыло всего две недели назад. Американцы дали им участок неиспользующейся земли в холмах. А это их старейшины.

– Все смертельно серьезно, - заявил Леннокс. Он вытер пивную пену с усов. Жест, несомненно, означал удовлетворение.
– Этот мужик тоже весьма того, приятели, но не вздумайте ошибиться по его поводу. Он настоящий истинный фэйри, не от мира сего.

– Сможет он победить в этом противостоянии?
– спросил Самуил.

Леннокс ответил ему холодным взглядом.

– Вы что-ли не слышали меня? Я же сказал - фэйри.

*** 

В тот же момент, хоть и немного другим путем, Андервуд и Генри Дрисон пришли к аналогичному выводу.

Покидая заседание Коммерческой Палаты, Андервуд заметил: - Все прошло лучше, чем я мог бы ожидать.

Дрисон улыбнулся.

– В отличии от меня, Квентин.

Бывший и нынешний менеджер шахты скептически посмотрел на него.

– Я знаю эту публику, Генри. Они консервативны, как динозавры. Черт, да на их фоне даже я выгляжу радикалом с горящими глазами.

Мэр города покачал головой.

– Некорректное сравнение, Квентин. Динозавры вымерли, а как раз этого та публика делать не собирается.

Они вышли на улицу и остановились на минуту, чтобы застегнуть куртки на все застежки. Наступивший ноябрь оказался прохладнее, чем они привыкли.

Дрисон окинул взором видимую часть улицы от начала до конца.

– Гляньте только, Квентин. Вы не замечаете ничего необычного?

– Вижу, конечно! На улице полно народу. Значит, бизнес у нас на подъеме.

Андервуд взглянул на ряд старых двух- и трехэтажных зданий, обрамляющих обе стороны того, что сходило за "главную улицу" такого городка, как Грантвиль.

– Я помню, когда половина этих зданий еще была не занята, - размышлял он вслух. И тут же нахмурился.
– Вместе с тем, здесь стало и не так спокойно. Дэн и его заместители действительно теперь не на шутку отрабатывают свое содержание. Он сказал мне на днях, что начинает понимать, что именно чувствовали Эрп и Бат Мастерсон, стараясь поддерживать порядок в охваченных экономическим бумом городках Дикого Запада.

Но взгляд Дрисона был устремлен в другую сторону. Он наблюдал за группой детей, катящейся по улице. Улицы Грантвилля снова стали пешеходными аллеями, лишь нечасто проходящие автобусы покушались на этот статус.

– Я подумал о детях, - сказал он тихо.
– Это всегда разбивало мне сердце, Квентин. Все эти годы, в этом городе, где я родился, вырос, и который я так люблю. В котором планирую умереть. Видеть, как множество молодых людей уезжает - то есть уезжали - по всем Аппалаччам.

Пожилой мэр глубоко вдохнул. Холодный осенний воздух, казалось, взбодрил его.

– К черту это сотрясение воздуха Симпсоном. Тоже мне, плач Кассандры.
– Дрисон кивнул в сторону здания, из которого они только что вышли.
– Понятное дело, они нервничают. Дьявольски нервничают. Но они поддержат нас. Бизнес на подъеме, пусть в основе и сырьевой пока. И в город прибывают дети. В огромном количестве.

*** 

Еще двое, шедших по другой улице, также находили бодрящей осеннюю прохладу. Или, может быть, такой эффект на них оказывало общество друг друга.

– Это будет нелегко, Алекс, - сказала Джулия. Она остановилась на углу и повернулась к нему. Ее руки были засунуты в карманы куртки, которую она надела, как только они покинули трактир. Выражение лица Джулии было непреклонным, как у девушки, которая пытается выглядеть взрослой женщиной.
– Мне не нужен еще один ревнивый, постоянно нервничающий кавалер.

Веснушчатое лицом шотландца исказила сухая усмешка.

– Я надеюсь, ты позволишь мне нарушать это правило время от времени?

Принимая хихиканье Джулии за утвердительный знак, улыбка стала гораздо менее сухой.

– Я не мальчик, Джули, несмотря на внешнюю молодость. Я видел гораздо больше разорения и смерти в своей жизни, чем хотел бы. Думаю, такое дает человеку - мне, по крайней мере - реалистический взгляд на жизнь.

Улыбка исчезла, сменившись, в свою очередь, весьма строгим выражением.

– В свою очередь, ты должна понимать, что я присягнул служить королю Швеции. Неважно, что вы там наслушались о наемниках - я отношусь к этой присяге серьезно. Так что...