1632

Как только он вернулся на стену редута, Гейл снова протянула ему радио. Он искоса посмотрел на неё.

– Проблемы?

– Нет, - ответила Гейл.
– Если не считать того, что Фрэнк приказал мне передать тебе, что ты мягкосердечный слабак.

Майкл улыбнулся. Он снова поднес бинокль к глазам.

– Да, я знаю, - пробормотал он.
– Это грязная работа, но кто-то же должен ее делать.

Улыбка Майкла исчезала по мере того, как он изучал испанские терции за стенами Айзенаха. Вся армия включала шесть терций, примерно двенадцать тысяч человек, по его оценкам, плюс примерно две тысячи кирасир, расположенных на флангах строя. Это не являлось такой уж огромной армией, по меркам того времени, но это все же были достаточно значительные силы. Достаточно большие для того, чтобы обратить сельскохозяйственные земли, через которые они прошли, в бесплодные пустоши. Майкл мог видеть горящие фермы за их спинами. К счастью, сельские жители давно уже укрылись в стенах Айзенаха. Но разрушения были, тем не менее, достаточно сильными.

Испанская пехота была в примерно пятистах ярдах. Командир испанцев остановил свою пехоту, чуть не доходя до дороги, в то время как артиллерия начала занимать позиции по другую её сторону, чуть ближе к стенам. Было совершенно очевидно что, он намеревался начать свою атаку на Айзенах с артобстрела.

Дорога шла с севера на юг, к западу от города. Теперь она официально называлась Федеральная дорога номер 26. Дорога номер 4, по которой сейчас вел десять БТРов Гарри, пересекала вторую примерно в двух милях к северу. Американцы, следуя своим традициям, настаивали на нумерации для основных дорог в новых Соединенных Штатах, которые теперь включали всю южную Тюрингию от Айзенаха до Геры. Немцы полагали этот обычай странным, но смирились с ним без лишних жалоб. По сравнению со всеми остальными американскими странностями, нумерация дорог была такой мелочью. К тому же, немцы обратили внимание, что все дороги, которые получили "официальный" статус, были улучшены и снабжены водоотводными канавами вдоль обочин. Многие из них даже получили гравийное покрытие. Так что местные фермеры были вполне удовлетворены нововведением, снижавшим нагрузку на повозки и тягловых животных.

– Мягкосердечный...
– прошипел Майк, обращаясь к самому себе.
– Нет, Фрэнк, не совсем так. Просто я знаю, куда ведет иная дорога.

Он опустил бинокль и повернул голову на северо-восток. Меньше, чем через три секунды, он увидел первый из БТРов Гарри, с грохотом выскочивший из-за невысокого холма, скрывавшего их приближение.

– Господи, как же меня тошнит от того, что сейчас произойдет, - пробормотал он.

Гейл недослышала его реплику.

– Что-то не так с БТРами?

– Нет, Гейл, - мягко ответил Майк.
– Всё в порядке. Гарри порвет испанцев на части.
– Он бросил на нее быстрый взгляд: - Именно это меня и беспокоит.

Гейл, в свою очередь, недоуменно фыркнула. Было очевидно, что она его не поняла.

– И вот эта твоя реакция - именно то, что волнует меня больше всего, - подумал Майк. Он опять поднес бинокль к глазам, сосредоточившись на молниеносной атаке Гарри. Дай им несколько лет, и слава Кортеса и Писарро может и поблекнуть. Настоящие чистокровные идальго,черт бы их подрал.

*** 

– Огонь!– заорал Леффертс, сидящий в бронированной кабине переднего БТРа. Эффект его слов, донесенных до других БТРов установленными на машинах Си-Би радиостанциями, был подобен извержению вулкана. Ружья, выглядывавшие из бойниц, прорезанных по обоим бортам бронированных грузовиков-углевозов, открыли огонь. Большинство из них было перезаряжавшимися вручную помповками или магазинками со скобой, но хватало и самозарядок. Их скорострельность, разумеется, не дотягивала до стандартов автоматического оружия, но она, тем не менее, потрясла до глубины души испанских пехотинцев, в изумлении глазевших на БТРы.

Американские солдаты, стрелявшие по находившейся справа от грузовиков испанской пехоте, просто старались стрелять настолько быстро, насколько это было в их силах. Не было смысла тратить время на прицеливание. Передние шеренги испанцев были меньше чем в тридцати ярдах от дороги. Практически каждая пуля, выпущенная с такого расстояния в толпу стоящих плечом к плечу людей, находила свою цель.

Стрелки, сидевшие по левому борту броневиков, должны были тратить какое-то время на прицеливание перед каждым выстрелом. Им было поручено перебить орудийные расчеты, а каждый канонир или ездовой был индивидуальной целью, а не частью плотно сбитой толпы. Но дистанция была столь же минимальна - даже еще меньше, если говорить о крупнокалиберных пушках - так что прицельный огонь не был такой уж сложной задачей.

Голос радиста с последнего БТРа колонны раздался из динамика Си-Би станции внутри машины, в которой находился Гарри.

– Мы внутри их строя, - проорала она.

Гарри немедленно отдал новый приказ: - Остановить колонну!

Все десять БТРов остановились. Все броневики сейчас находились "в зоне" - внутри боевых порядков испанской армии, давая возможность стрелкам бесприпятственно вести огонь по врагу. Они стояли на 26-й дороге по направлению на юг, отделяя испанскую пехоту от артиллерии. После того, как колонна остановилась, темп огня стрелков вырос, как и процент попаданий.

Результатом стала кровавая бойня. Несколько терций умудрились ответить залпами аркебуз, но это был отчаянный и безнадёжный акт отчаяния. Стальные бока броневиков были непроницаемы для сравнительно низкоскоростных свинцовых шариков, выпускаемыех аркебузами. С тем же успехом испанцы могли кидать куски гальки.

Шины были несколько более уязвимы, но лишь самую малость. В любом случае, только несколько выпущенных испанцами пуль попало в шины, и то абсолютно случайно. Испанцы никогда раньше не встречались с диковинными американскими машинами - большинство солдат до сих пор глазело на них в недоумении - и им даже в голову не приходило стрелять по шинам. А те пули, которые попали в них, не принесли никакого вреда. Ведь шины угольных грузовиков не были, мягко говоря, тонкостенными и легко рвущимися; и, опять-таки, круглые пули аркебуз семнадцатого века с трудом могли пробить толстенную резину.

Американцы потеряли одного человека. Случайная пуля залетела в амбразуру одного из броневиков и убила стрелка. Тот умер мгновенно - свинцовый шарик двухсантиметрового диаметра разнес его голову вдребезги.

С другой стороны, урон, нанесенный американскими солдатами противнику, был воистину ужасен. Не прошло и минуты с начала боя, как те из артиллеристов, кто остались целыми и невредимыми, уже улепетывали от своих орудий, надеясь спрятаться от несущих смерть повозок в близлежащем лесу. Сразу после этого американцы, сидевшие у бойниц на этой стороне БТРов, прекратили огонь. У них просто не осталось целей.

Однако бой продолжал бушевать с другой стороны броневиков. По самой своей природе испанские терции были столь плотными построениями, что стоявшие в первых рядах просто не могли никуда деться. Задние ряды плотно подпирали их. Кроме того, это были не простые наемники, это были испанские пикинеры и аркебузиры. Испанская пехота, по общепринятому мнению, была лучшей в Европе. Даже по стандартам своего жестокого времени эти люди были свирепыми храбрецами. 'Удерживай позицию и не хнычь' было для них безусловным рефлексом.

Три терции даже умудрились атаковать. Спотыкаясь о трупы своих павших товарищей, испанцы ринулись к дороге со своими пятнадцатифутовыми пиками наперевес.

Разумеется, у атакующих не было шансов уничтожить БТРы. Для этого им нужны были бы гранаты, а испанские пехотинцы не были оснащены подобным оружием. Однако, у пикинеров был шанс заставить броневики замолчать, просто тыкая пиками в амбразуры в бортах и таким образом заставив американских стрелков прекратить огонь.

Однако они так и не смогли приблизиться достаточно близко к машинам, чтобы попытаться это сделать. Как только первые ряды атакующих достигли дороги, самодельные мины направленного поражения, прикрепленные перед боем к бортам американских грузовиков, были приведены в действие. Шквал шрапнели хлестнул по атакующим, сметая их с дороги. В одно мгновение сотни людей были убиты или ранены.