1632

Последняя отчаянная попытка Джеймса сохранить на лице маску невозмутимого врачебного достоинства наконец-то рухнула. Он просто не мог сопротивляться соблазну.

– Ну тогда позаботься, чтобы он был в пятистах ядрах от тебя, когда ты ему будешь об этом рассказывать.

Тон последующих слов Джулии никто не назвал бы писком. Скорее, наоборот. Джеймс утешал себя мыслью, что он, как и полагалось обязанностью врача, вообще-то крепил дух своего пациента. Ну, по мере сил.

*** 

Вскоре после этого он пригласил Ребекку в ту же самую смотровую.

– Джулия, кажется, не в духе, - заметила она.

– Что-то случилось?

Губы Джеймса дрогнули.

– Ничего серьезного.

Он помог ей устроиться в кресле.

– Уф!
– вздохнула Ребекка. Она быстро улыбнулась врачу.
– Спасибо. Я чувствую себя такой неловкой.

Она сверху вниз посмотрела на свой живота.

– Философски, я не одобряю этого, - произнесла она.
– Это кажется таким глупым способом решения данной проблемы. К тому моменту, когда женщина наконец-то привыкает к своему новому состоянию, всё заканчивается.
– Ее темные глаза потеплели: -Уже скоро.

Джеймс кивнул.

– От шести до восьми недель. Для первой беременности мы не можем уверенно говорить.

Ребекка подняла голову, улыбаясь.

– Мы не теряли времени, Майкл и я, не так ли?
– Она замолчала, тихо смеясь.
– Это будет такой скандал! Ребенок родится всего через семь месяцев после того как мы поженились.

Казалось, что эта мысль совершенно её не беспокоила. Ни в малейшей степени. Джеймс усмехнулся.

– Такое впечатление, что в последнее время происходит немало подобных событий.

Ребекка не понадобилось больше двух секунд, чтобы понять, что имел в виду доктор. И движением, имевшим сверхъестественное сходство с жестикуляцией Джулии, закрыла рот ладонью.

Она тихонько засмеялась. Забулькала.

– Бедный Алекс!
– пробормотала она сквозь пальцы. И сложила ладони воронкой вокруг рта.
– Джулия убьет его, - прошипела она.

Джеймс развел руками.

– О женщины! Я в принципе не могу понять вашу логику!

Он проковылял к своему собственном креслу и, тяжело рухнув в сиденье, уставился на Ребекку.

– Вас не затруднит объяснить логику ваших рассуждений?

Ребекка опустила руки на колени. Ее лоб наморщился.

– Разве это не очевидно? Джулия будет убеждена, что Алекс будет зол на нее. Я совершенно уверена, хоть и не в курсе деталей, имейте в виду, но я знаю Джулию - что это она убедила его не опасаться возможной беременности.

Пальцы Ребекки перебирали ее локоны, она размышляла.

– Да, несомненно, всё именно так и было. Алекс - слишком джентльмен, чтобы принуждать её к этому. Она была соблазнительницей, а не соблазненной. После этого...

Размышления, размышления.

– Конечно, это же очевидно. Она скажет Алексу, будучи уверена, что он выйдет из себя от этой новости. Вы же знаете Джулию! К тому моменту, когда она ему сообщит эту новость, она приведет себя в состояние ярости, потому что она будет убеждена, что Алекс будет зол на нее. Она будет подобна заряженному ружью с взведенным курком. Алекс, конечно, скажет что-то не то. В данной ситуации мы можем быть уверены в этом, так как все, что он скажет, будет неправильно, с точки зрения Джулии. И тогда...

Она сияла.

– Логика безупречна. Джули его убьет. Надеюсь, конечно, она ограничится словесным убийством. Потому что, опять же, надеюсь, она не станет сообщать ему эту новость с пятисот шагов.

Увидев выражение лица врача, Ребекка нахмурилась.

– Что-то случилось, Джеймс?

Николс покачал головой.

– Нет. Я просто рад, что вы на нашей стороне.
– Он щелкнул пальцами.
– Ну, натуральный Ришелье!

*** 

Гретхен наклонилась над кроватью и поцеловала Джефффа в лоб. Она чувствовала, что лоб под её губами просто пылал, но не была обеспокоена. Самое страшное было позади.

Джеффф открыл глаза. Улыбаясь, Гретхен села на кровать и склонила к нему голову. Ее губы раздвинулись.

Голова Джефффа дернулась в сторону.

– Не надо!
– запротестовал он.
– Ты рискуешь поймать...

– Ничего страшного, - прошептала она. Она взяла его лицо в свои сильные руки и повернула к себе. Последовавший за этим поцелуй был нежным. Но он был долгим, и ни в малейшей степени, не платоническим.

– Ничего, - прошептала она.
– Ничего страшнее лихоратки. Я только што от токтор Николс. Он сказать мне, что у тебя есть ни один из симптомов чумы.

– И даже с учетом этого...

Джеффф пытался оттолкнуть ее. Он был слишком слаб, чтобы успешно решить эту задачу. Его жену нельзя было легко оттолкнуть.

– Грипп - это тоже достаточно плохо, Гретхен! У тебя нет иммунитета к нему, который есть у меня!

Она медленно поднялась и пожала плечами. Гретхен поняла медицинскую логику в словах мужа. Доктор Николс очень подробно ей объяснил. У людей ее времени не было иммунитета к штаммам заболеваний, принесенных теми, кто родился в будущем.

Она начала раздеваться. Гретхен поняла логику, но она не была с ней согласна. У нее были свой взгляд на такие вещи, который был гораздо более жестким и прагматичным. Намного более.

– Ну так, значит, лучше, если он у меня появится, - прошептала она. Обнаженная теперь, она скользнула под простыни и прижалась к мужу. Ее движения были нежными, осторожными. Но они были не более платоническими, чем предшествовавший поцелуй. С тех пор, как Джеффф подхватил грипп двумя днями ранее, она была вынуждена спать с детьми. Ее муж настаивал на этом. Теперь же она почти утонула в ощущении соприкосновения их тел.

Джеффф попытался возразить еще раз, слабо и нерешительно. Гретхен положила руку ему на рот.

– Молчи, - прошептала она.
– Я подхватить эта болезнь рано или поздно, так или иначе. Почему бы не так?

Джеффф вздохнул и закрыл глаза. Его опасение за здоровье жены воевало с желанием близости с ней. Желание выиграло. Он обнял ее и привлек еще ближе.

– О, да, совсем забыть...
– пробормотала Гретхен несколько минут спустя.
– Я должна ещё кое-что сказать. Доктор Николс сказать мне, что я есть немножко беременна.