1632

Шок, испытанный испанцами от нового оружия, был слишком велик даже для них. Выжившие в атаке повернули назад. К этому моменту пикинеры и аркебузиры в задних рядах тоже начали отступать, наконец-то позволив передним рядам сделать то же самое. В течении следующих двух минут отступление испанской пехоты под огнем американцев сделалось всеобщим и неудержимым.

К тому моменту, как конница Маккея вышла на вылазку из Айзенаха, отступление превратилось в бегство. Испанские кирасиры, не менее храбрые, чем пехотинцы, бросились в контратаку. Однако, это была отчаянная и безуспешная попытка. Как только испанская кавалерия показалась перед позициями его отряда, Фрэнк приказал открыть огонь. Его бойцы скрывались в окопах и за рогатками в сотне ярдов от стен Айзенаха. Они стреляли по всадникам, находившимся в открытом поле не далее двухсот ярдов от них. Ещё до того, как первые испанские кавалеристы сшиблись с атакующим отрядом Маккея, ряды испанцев изрядно поредели.

Маккей обрушился на них с силой и неумолимостью кузнечного молота. Хотя формально его отряд и был частью шведской королевской армии, в реальности они были кавалерийской частью армии Соединенных Штатов - и были соответственно снаряжены. Большинство всадников - к этому моменту в основном немцы, изрядно разбавившие первоначальное шотландское ядро полка - были вооружены американскими пистолетами или револьверами. Результат стычки с испанцами, вооруженными саблями и пистолями с колесцовыми замками, был предрешен. Испанские кирасиры были опрокинуты меньше чем через три минуты после начала стычки. Уцелевшие в бою бежали, подавленные небывалой огневой мощью, с которой им довелось столкнуться.

Маккей мог устремиться в погоню, что неминуемо привело бы к резне. Но он приказал своим людям остановиться. В глубине души он испытывал некие сомнения по поводу разработанного Майком плана битвы, но он был слишком дисциплинированным солдатом, чтобы нарушить приказ.

Через пятнадцать минут после того, как БТРы открыли огонь, битва у Айзенаха была окончена. Ошеломленные испанские пехотинцы и кавалеристы отступали в полном беспорядке. Пока Маккей и его люди загоняли их к видневшемуся вдали Вартбургу, выбравшиеся из БТРов стрелки захватили брошенные испанцами пушки. Ещё через пятнадцать минут ворота Айзенаха были широко открыты, и сотни окрестных фермеров, мобилизованных в городское ополчение, облепили орудийные лафеты, покатив трофеи в сторону города.

Тем временем командир испанского экспедиционного корпуса ухитрился привнести какое-то подобие дисциплины и порядка в ряды своих подчиненных. Ему не потребовалось много времени для того, чтобы сделать вполне очевидный в данной ситуации вывод. Они были наполовину разгромлены в сражении в открытом поле. Пора было искать убежища за стенами укреплений. Но где?

Где же ещё? Древний Вартбургский замок был в пределах прямой видимости, угнездившись на вершине холма к югу от них. Более того, испанцы уже осматривали его - ещё когда шли по направлению к Айзенаху. Посланный в разведку конный отряд обследовал замок и обнаружил, что он был покинут. Ещё тогда испанский генерал был поражен этой новостью. Безумны они, что ли - эти американцы - оставить без гарнизона сильнейшую крепость в округе? Но сейчас он был более, чем счастлив от того, что может использовать глупость врага.

*** 

Майк наблюдал в бинокль за отступлением испанцев до тех пор, пока не убедился, что те действительно спешат к Вартбургу. К тому моменту, когда он наконец-то опустил бинокль, Грег Сорбара и командиры его специального артиллерийского подразделения собрались вокруг Майка на стене редута.

– Ну что, мы в деле?
– поинтересовался Сорбара.

Майк кивнул.

– К наступлению темноты они должны там окопаться. Мы начнем спецэффекты после полуночи. А с рассветом начнем обстрел бомбами.

Его слова вызвали недовольное фырканье трех молодых парней, уставившихся на него. Ларри Уайлд, Джимми Андерсен и Эдди Кантрелл, как было несложно заметить, не одобряли его решение.

В мире нет ничего страшнее гнева оскорбленного реконструктора.

– Нет, - сказал Майк.
– Я не начну бомбардировку до наступления рассвета.

– Мы должны использовать преимущества, которые даст нам темнота, - протестующим тоном заявил Джимми.
– Она усилит неразбериху.

Майк усилием воли стер оскал со своего лица. Но не смог удержать тяжелый вздох. Кто в этом мире кровожаднее невинных детей?

– Это именно то, чего я пытаюсь избежать, Джимми, - сказал он с напором. Он указал в сторону отступающей испанской армии, всё ещё держа в руке бинокль: - Вы, возможно, полагаете, что это просто оловянные солдатики, но я так не считаю. Они - тоже люди, черт возьми!

Трое юнцов поежились от нескрываемого гнева, прозвучавшего в голосе Майка. Тот решил довести свою мысль до конца: - Это и так будет кошмарное дело. По крайней мере, я хочу быть уверенным в том, что те из них, кто пожелает сдаться - будут иметь такую возможность. Я не хочу, чтобы они погибли просто потому, что в кромешной тьме не смогли найти дорогу из замка. Вы поняли?

Единственным ответом были угрюмые выражения их физиономий. Огорчение, смешанное с разочарованием.

– Пора идти, парни, - скомандовал Феррара. Троица юнцов с большим рвением устремилась прочь от форта.

Майк что-то пробормотал. Феррара повернулся ухом к нему.

– Что ты сказал?

Майк покачал головой.

– Не обращай внимания.

Феррара направился вслед за своими подчиненными. Майк смотрел на Вартбург. Мрачный замок, казалось, пялился в ответ своим собственным зловещим взглядом.

– Настоящие чистокровные идальго, – пробормотал он снова.
– Нет уж, мы должны найти иной путь.

Глава 53

– Вы уверены?
– пискнула Джулия.
– Я имею в виду, вы, как бы, абсолютно уверены?
– Следующую фразу она протараторила торопливой скороговоркой.
– Я думала, это грипп или что-то в этом роде. Зараза сейчас свирепствует, вы же знаете. В тяжелой форме. Может быть, желудочный грипп, расстройство желудка, вот и все. Я отправилась бы в Айзенах, если бы Алекс не настаивал, чтобы я к вам сходила, а Майк поддержал его. Он не взял меня с собой.

Она смотрела на доктора, как бы говоря: Это все твоя вина!

Джеймсу Николсу удалось сохранить абсолютно каменное в своей невозмутимости выражение лица. Это было нелегко. Лицо молодой женщины, сидевшей на стуле в его кабинете, выражало целую гамму эмоций. Беспокойство, огорчение, понимание - смешанное с с возмущением и негодованием.

– Подразумевается, что эти штуки эффективны, - зарычала она.

Джеймс открыл рот. Джулия не дала ему вставить ни звука.

– Да, подразумевается!

Он снова попытался заговорить. И снова Джулия не дала ему вставить ни звука.

– Алекс меня убьёт,– простонала она.
– Я обещала ему, что он может ни о чем не беспокоиться!
– Она прижала руку ко рту и пробормотала: - Что же мне теперь делать?

Джеймс решил, что у него появился шанс вставить словечко.

– Джулия, нужно было использовать диафрагму только в сочетании с контрацептивами.

– Они кончились во всех магазинах и аптеках!
– запротестовала она и властным тоном вопросила: - Что, по-вашему, я должна была делать?