1920 год

Во дворе под нами появилась высокая фигура в сером.

– Это он, - сказала Варвара Петровна.

– Вы господин Шульгин? ..

– Да ... с кем имею честь? ..

Это был неприятный человек. Очень испорченные передние зубы, маленькая, сильно морщинистая голова. Морщины шли кругом, через весь лоб, переходя на щека и подбородок. Зеленоватый цвет лица, лицо - порочное, злое.

– Моя фамилия Петров. Но это вам ничего не скажет ...

На самом деле моя фамилия другая... У меня есть удостоверение, которое я предъявлю... Я прислан к вам от военной партии ... Надо вам сказать, что в Крыму две партии. Во главе военной стоит генерал Слащев... У меня письмо к вам от Слащева ... Я... я - фронтовик ... ничего в политике не понимаю ... Но мне приказано доставить письмо вам... Приказали ехать в Севастополь... там явиться в разведку... я так и сделал, и мне там указали, как добраться сюда... Есть, кроме того, "куш" ... Опять этот "куш" ...

– Куш - кушем, но, прежде всего, письмо ... Тут я сделал ошибку. Конечно, прежде всего, надо было получить деньги... Но меня так интересовало это письмо, что я даже мало обратил внимания на одно обстоятельство: Варвара Петровна говорила мне о письме от Врангеля, а "гот говорит о письме от Слащева.

– Итак, письмо?

– Письмо... вот видите... его сейчас нет при мне...

– Вы забыли? ..

– Нет. Я не забыл ... я вам скажу откровенно... Мне приказано вручить письмо лично Шульгину.

Я посмотрел на него, не понимая.

– Вот видите... не угодно ли вам взглянуть... вот мое удостоверение...

Он протянул мне клочок холста, на котором было написано удостоверение от какого-то штаба. Была и печать. Для меня, разумеется, это не могло служить никаким доказательством. Сколько таких же удостоверений, только большевистских, было изготовлено в свое время по моему поручению.

Но я сделал вид, что это для меня вполне убедительно.

– Да все в порядке... А дальше? ..

– Так вот, видите ли, я, значит, удостоверяю свою личность... а чем вы можете удостоверить, что вы именно и есть Шульгин? ..

Этого поворота я меньше всего ожидал. Очевидно, я, действительно, так изменился, что не только меня не могут узнать, но даже когда я сам заявляю, что я - я, мне не верят.

– Потому что, видите ли, - продолжал он, - я получил сведения, что Шульгин, или, что тоже, "Веди", великолепно скрывается или маскируется и что он очень осторожен. И в особенности после того, что произошло вчера, Варвара Петровна, я в особенности....

– А что же произошло вчера? ..
– удивилась Варвара Петровна.

– А вот что... Я, как вы знаете, целый день ждал у вас прихода "Веди", но он не пришел... Но когда вы поздно вечером меня провожали, то около ворот я увидел высокую темную фигуру, которая там притаилась ... Это, конечно, и был. "Веди"... И правильно, так и надо поступать...

В течение этого разговора я не терял Лялю из глаз. Мне казалось, что он проявляет признаки беспокойства. Наконец, я определенно увидел, что он делает мне тревожный знак большой опасности... Этот знак был в том, что он подносит платок к носу, будто бы у него насморк... Он несколько раз сделал этот жест, сидя на скамейке, потом, очевидно, боясь, что я не заметил этого жеста, он перешел через улицу, все время держа платок у лица.

Какая могла быть это опасность, о которой мальчик так определенно сигнализировал? Для меня это было очевидно. Это значит, что агенты чрезвычайки у ворот и что предо мной сидит подлинный провокатор. Это значит, что надо попытаться вырваться отсюда...

Для этого нужно: с одной стороны - дотянуть до темноты, чтобы облегчить себе бегство, если оно понадобится, а, с другой - надо поддержать в нем сомнение, что человек с седой бородой, который сидит перед ним, не Шульгин, а подставное лицо. Тогда ему будет полный расчет меня выпустить, чтобы проследить меня и, таким образом, добраться до настоящего "Веди"...

В это время Варвара Петровна решила прийти мне на помощь.

– Да что вы, голубчик... Я Василия Витальевича десять лет знаю. Самый он и есть, настоящий, перед вами... Что вы выдумываете!..

Эта женщина была необычайно сообразительна...

Я сказал:

– Вполне вас понимаю ... Но, если хотите, давайте сделаем так... Все равно у вас нет письма с собой, так давайте сойдемся еще раз ... ну завтра ... вы принесете письмо, а я достану вам доказательства... . Ну, хотите, например, паспорт Шульгина? ..

– Нет, какое же это доказательство ... Паспорт...

– Вы что же думаете, что вы, как не специалист, не сумеете отличить подложного паспорта от настоящего? ..

– Нет, я-то специалист ...

Тут я подумал: "Странный фронтовик, который в то же время специалист по подложным паспортам".

– Нет, я-то специалист, но это так, ведь, просто... Шульгин даст вам настоящий свой паспорт, и вы с ним и придете ... Какое же это доказательство.

– А какое же вы хотите?

– Да вот давайте поговорим. Например, если бы вы могли мне рассказать что-нибудь о лицах, несомненно близких к Шульгину... Вот, например, у вас был племянник, редактор газеты ...

Я понял, что он хочет...

– Вы говорите о Ф. А. М.?

– Да ... Он же Петр Иванович З-ов ...

Он хотел этим еще больше вверить меня в своей подлинности, называя мне фальшивое имя Эфема, то самое имя, под которым он жил здесь у Варвары Петровны, вон там, через эту столовую, где уже становилось сильно темно...

Я сказал.

Но не в моих интересах было убедить его, что я - я..

– Ну, какое же это доказательство .. Пол-Одессы знает, что Ф. М. племянник Шульгина... Знаю это, конечно, и я, - и могу знать и в том случае, если я - не я, то есть не Шульгин, кто-то другой...

Я не видел больше Ляли... Он, очевидно, переменил позицию. Я перевел разговор и стал расспрашивать о Крыме, чтобы затянуть время.. Быстро темнело... Больше напряженными нервами, чем слухом, я почувствовал стук во входную дверь Варвара Петровна, которая перед тем ушла, в глубину квартиры, вернулась на балкон.

– Там ваш Ляля пришел. В передней ... Я извинился перед "фронтовиком-Петровым" и вышел в переднюй. Там была абсолютная темнота. Ляля не заговорил до тех пор, пока я не нащупал его руками. Он боялся говорить в этой квартире.

– Ну, что?..

– Никаких сомнений... Это они ..

– Кто?..

– "Заграничные жиды в морских фуражках"...

Я их хорошо рассмотрел... Они пришли за этим серым, высоким ... и стоят у ворот.

– Это они - наверное.

– Наверное... Один большой, другой меньше - толстый ... Оба бритые, в морских фуражках ... совсем как ты рассказал, это они ...

– Ну, хорошо... Беги Ляли... Я сейчас за тобой ... тоже буду бежать...

Он постукался лбом о мой висок ...

– Я подожду тебя у скамейки...