1940hr

Поэтому сейчас мой кортеж ехал к основному донору технических кадров для моего завода. Да, мне нужно совершить чудо - почти за год воспитать из них настоящих профи, и заняться вплотную лётной подготовкой личного состава. За неимением гербовой пишут на туалетной.

Выпускной был не таким, как в России. Да, без торжеств и пьянок, но речи тут двигать любили - мой кортеж въехал как раз к концу длинной речи местных партийных деятелей, когда студенты уже устали слушать и с вымученными лицами хлопать в ладошки. Что ж, Хьярти начинает жечь!

Директор, сам устав от долгого размусоливания, без лишних предисловий передал слово "директору крупного авиазавода". Я взобрался на трибуну как Ленин - на броневик. Вид при этом имел лихой - пиджак расстёгнут, без галстука, физиономия успешного миллиардера, знающего себе цену.

– Ну что, зелень, думаете, что вы всё выучили и всё знаете?
– резко начал я, - нихрена подобного. Вам всем ещё учиться и учиться, чтобы стать настоящими профессионалами. Я сразу скажу так - мне на завод нужны люди, люди талантливые, люди трудолюбивые. Мы не работаем по три смены подряд, да и по две тоже. Мы не жмём из людей все соки, у нас строжайше запрещена любая штурмовщина. Хорошее дело не может быть сделано сверх плана или быстрее, чем то запланировано, хорошо дело сделано только тогда, когда сделано точно так, как и запланировано, так, как запланировано и так, как надо. С точностью часового механизма!
– огорошил явсех.

Трибуна была самопальной, за спиной моей висел какой-то лозунг, рядом вымученно улыбались и вращали глазами люди в пиджаках, некоторые с лычками-наградами... Я продолжил:

– Мы создаём самолёты. Лучшие самолёты. И вот что я вам скажу - если вы хотите делать дело - добро пожаловать на мой завод. Но если у вас амбиции в попе свербят, хочется выполнить дело быстрее, чем положено, выпендриться перед товарищем Сталиным и наобещать ему с три короба, сделать три самолёта вместо двух, то вам точно не ко мне. Я знаю, о чём говорю! Всё лето я помогал соседним заводам с ремонтом. Знаете, почему? Потому что они все были построены с опережением сроков! Рабочие сэкономили время, делая своё дело халатно. Экономили на материалах, вместо положенных ста заклёпок ставили восемьдесят, везде, где я побывал - картина схожая. Из этого следует только один вывод - дело можно сделать хорошо, сделав его медленней, чем запланировано. Или сделать плохо, с опережением графика. Вы инженеры и должны понимать, что каждый механизм работает так, как запланировано. А если у вас двигатель крутится на нерасчётных оборотах, значит он хреновый. И плевать, что он даёт больше мощности - значит изнашивает детали, значит, жрёт топлива больше, чем запланировано.

Поэтому сейчас прошу желающих записаться на мой завод. Никаких преференций от партии вы не получите, никаких трудовых подвигов мы не совершаем, выпендриться не получится. Мы просто делаем самолёты. Делаем хорошо, и хорошие самолёты. Мои секретари готовы принять заявления в устной и письменной форме, - махнул я рукой, - поэтому милости прошу на Московский Завод Гражданской Авиации. Если есть вопросы - мы находимся за пределами Москвы в ближнем Подмосковье, к заводу идёт шоссе которое сейчас асфальтируют, работникам полагается жильё, трёхразовое питание. При МЗГА работает учебный центр, который занимается повышением квалификации. Настоящим, а не групповой сдачей экзаменов. Мы заинтересованы в настоящих профессионалах, готовых посвятить всю свою жизнь, отсюда и до доски гробовой, созданию самолётов, - я решил подсластить пилюлю, - зарплата рабочего на заводе - минимальная четыреста рублей, обучающиеся получают стипендию, расходы на канцтовары и прочее компенсируются. Но сразу предупреждаю, я не собираюсь терпеть лодырей, бездельников и особенно - деятельных рационализаторов, которые только и думают, как меньше работать и побольше зарабатывать. Обратной стороной такой милой и социально-положительной картинки является строжайшие требования к работникам. Я не собираюсь держать у себя никого, и нарушителям дисциплины грозит увольнение. Вернее, "перевод на менее ответственную должность", то есть уборщиком, с лишением рабочего общежития и всех привилегий. Вопросы есть? Зададите их моим секретарям.

Моя речь произвела эффект взорванной бомбы... зажигательной - шуму было полно - студенты гомонили, а директор местного вуза поглядывал на меня так, словно я смертник. Ещё бы, такое сказать, да в сороковом то году, когда все рабочие буквально в состоянии войны за урожай и миллионы тонн угля и стали. Однозначно, расстрел.

Я только улыбнулся ему и наблюдал за тем, как студенты толпой ринулись к моим машинам, у которых их ждал Берси в лице четырёх секретарей. Каждому студенту выдавали бланк, в котором ему нужно только выделить галочками пункты, пунктов много. Бланки были отпечатаны на хорошей, плотной бумаге, золотом был вытиснен логотип завода - крылья и треугольник Абстерго между ними. Уже этот отпечатанный явно на толстой белоснежной бумаге лист с золотым тиснением - подкупал.

* * *

На завод прибыли МП Берси. Полторы тысячи первоклассных рабочих со всего СССР. В цеху началось изготовление собственного авиапарка. Первые самолёты завода делались одновременно с вселением в ЖК жильцов и стартом учебного центра. УЦ был сделан в лучших традициях моего времени - мы не пожалели деньги на проекторы, аудитории, наглядные модели, учебные классы с оборудованием. УЦ наполнился голосами студентов, которые только-только кончили вуз и вместо работы получили новую парту, только теперь их учили настоящим образом. Берси пояснял каждому теорию, их учили работать на станках. И, как выразился Берси, учил до тех пор, пока они не смогут без подсказок сверху по чертежам собрать самолёт мирового уровня.

Постепенно начал формироваться партактив, но я его задавил в зародыше - у нас тут не трибуна и мне не нужны партийные органы на заводе. Поэтому две девочки-комсомолки были уволены, а я напомнил всем студентам, что мы здесь делаем самолёты. А кто хочет заниматься политикой - мы абсолютно свободных взглядов и не против. В нерабочее время могут хоть ходить по улицам и прославлять царя, мне плевать, главное - чтобы на работе делали самолёты, а не политику!

Жаркое выступление было встречено глухим непониманием, но уволенные комсомолки никакой жалости у меня всё равно не вызвали. Я строг. Сразу говорил же...

Выкат первого самолёта из сборочного цеха произошёл совсем не торжественно - двери сборочного цеха открылись и из него выехал уже готовый самолёт, который тянул низенький гусеничный тягач.

Как я и говорил, нам нужно четыре самолёта транспортных, четыре пассажирских. Для перемещения других самолётов в том числе - первым самолётом завода стал пассажирский ИЛ-18. Но и тут Берси подсуетился - вместо ТВД установили электромоторы с реактором в хвостовой части, остов самолёта выполнили полностью из титанового сплава, дефицитного нынче алюминия не пожалели на обшивку. Поэтому самолёт выглядел намного привлекательнее американского дедушки - Дугласа. Дуглас... этот самолёт сыграет свою роль, в том числе и на моём заводе, но сейчас я был всецело поглощён этим самолётом. Знаю, что Берси тут накрутил - внутри роскошный салон, как на президентском лайнере, уютные рабочие места, мощная радиостанция, РЛС, и самое главное - восемь выдвижных точек обороны, одна с 23-мм спаркой в хвосте, два скорострельных минигана по бортам, ещё шесть точек по всему самолёту. В случае чего он и ракетами ближнего радиуса огрызнуться сможет. Безопасность - превыше всего.

Высотность у него была чудесная - до двадцати-тридцати поднимался легко, дальше воздух слишком разреженный. Хотя скорость вращения винтов на магнитном подвесе огромна, ограничена только нагрузками на наноматериал, из которого изготовлены лопасти винтов. Скорость самолёта так же прекрасна - он достигал восьмисот километров на высоте восьми кэме.

Одет самолёт уже был в ливрею МЗГА - белоснежно-белый с синими полосами и узорами, на хвосте красовался красный флаг, на борту надпись "Московский Завод Гражданской Авиации" и логотип.

Красота, да и только. Именно для таких эмоций я здесь - кто бы подумал, но меня реально радует это. Я в расстроеных чувствах решил посетить салон и уже через пару минут взобрался по спущенному трапу, который самолёт возил с собой. Внутри отделка как в моём лимузине - роскошно, но не слишком пафосно. Уютно. Ближе к кабине пилота располагался главный отсек, тут было всё, к чему я привык на своём "борте номер два", с поправкой на время. Бар, кухня, диваны, кресла, столы, спальные места, кресла - производства УЗГА, только чуть-чуть доработанные. Большие, мягкие, глубокие, с вибромассажём, подголовником и уютными подлокотниками. Относительно большие иллюминаторы и множество мониторов, складывающихся наверх, к потолку салона.

Душ, туалет, кухня...

Осмотрев свою новую персоналку, я остался доволен и решил пока что не использовать её. Тем более, что завтра приедет Сталин, значит, нужно сделать все самолёты остальных серий уже сегодня. Они в производства. Когда я закончил осмотр и доработку своего, из сборочного цеха выехали пять остальных самолётов. С транспортом мы не выпендривались и их роль взяли на себя обычные АН-12, четыре АНа и один ИЛ-12 выехали из сборочных цехов. Они тоже были одеты в ливрею нашего завода. Красивая ливрея.