1971

В номер входил - хихикал. Над собой, конечно, над глупыми мыслями. Мне надо думать, как вылавировать между КГБ и америкосами, и не свалится с острия ножа - а я про бутербродики думаю! Ну не дурак ли?

Просто человек. А мы, люди, бываем ужасно непоследовательны и нелогичны. А когда ты чувствуешь, что тупишь - лучше лечь спать. Утро вечера мудренее. Я всегда так делаю, когда чувствую - книга не идет, глаза закрываются, а вместо гладкого текста выходит какая-то тупая галиматья. Лучше все бросить и лечь спать. Будет день, и будет дело. Прилетит Муза (или черт?) сядет рядом с тобой и будет водить твоими руками по клавишам ноутбука. Или пишущей машинки - как в моем случае.

Включил телевизор, попытался найти что-то удобоваримое. Пощелкал круглой клавишей переключения каналов - наивный албанец! Это мы в 2018 году ругательски ругаем 360 каналов, на которых нечего смотреть! Здесь 4 канала, на которых - ну совсем нечего смотреть! Не просто нечего, а СОВСЕМ нечего!

Оставил на концерте артистов оперетты, и под бодрый канкан пошел наливать ванну. Надо отмякнуть после сегодняшней встречи. Нервы ни к черту. И правда - не надо было наезжать на Нестерова. Ну что я на него напал?! Делает мужик свою работу и пусть делает! Он даже ни разу не встрял в разговор, не мешал общаться - плюс ему. Жирный такой. И то, что он меня разнес за критику власти - а как он еще должен был поступить? Если не отреагирует - а зачем он тогда там был? Кто-нибудь вложит его, тот же Исайкин, который обязательно как глава издательства на связи с КГБ, и зададут вопрос Нестерову - а почему не отреагировал? И что ему сказать? А тут - работу провел! А то что я оказался упрямым ослом, да еще и назвал его, Несетрова идиотом - так это даже в плюс. Значит, Нестеров не в одной упряжке со мной, подлецом!

Мда...все-таки я для тонких интриг никакой специалист. Стреляю хорошо, дерусь недурно, а вот сображалка на интриги не такая быстрая, как у маститых партаппаратчиков. Учусь. Что еще поделаешь? Надо учиться.

С собой в ванну взял стопу газет, купленных утром после завтрака. Стал смотреть «Литературку»-толстушку, из нее выпала газетенка с названием «Люберецкая правда». Как она тут оказалось - одному богу известно. То ли вложили в нагрузку, то ли просто случайно попала в газету во время перевозки - кто знает? Да это и не важно. Хотел отбросить, и вдруг решил почитать - о чем же можно писать в «органе ГК КПСС и городского совета депутатов...»?

Открыл первую страницу, вчитался, и невольно улыбнулся - ну надо же печатать в газете такую хрень! Я уже и отвык от такого бесцельного, тупого расходования бумаги! Заголовки за 25 ноября 1970 года: «Есть 11-месячный план». «Ударными темпами». «На главном направлении».

Заставил себя, преодолевая отвращение почитать статью «На главном направлении». И стал едва ли не истерически ржать: «Слесарь Н. А. Лякуткин посвятил свое выступление вопросам борьбы за экономию материальных ценностей». Слесарь! Посвятил! Борьбе за экономию! Сцука, это смешнее стендапа - в стендапе тупо и пошло, а тут - вона какая ржака! Слесарь заботится об экономии заводских ценностей, а не о том, как бы заначить от жену пятерку на рыболовные снасти!

«Много интересных событий произошло в этом году в жизни Люберецкого завода торгового машиностроения»– да просто невероятное количество интереснейших событий! Холодильные прилавки они там делают, что ли? Перевыполняя план! И это такое событие, что так и просится на страницы газет - все ждут, надеются - сколько же прилавков сделают? Тысячу, или тысячу, и один?!

О господи...сколько людей сидели и писали всю эту тупую, никому не интересную хрень! Получают зарплату, квартиры, живут - считая себя настоящими журналистами, и выходят на заслуженную пенсию с чувством глубокого удовлетворения своей жизнью. Отданной этим бездарным серым листкам.

годным только для деревенского сортира - туалетной бумаги- то в этом мире днем с огнем не сыщешь! Только вот такие газетки и спасают - бумага у них мягкая, рыхлая, серая - самое то по ней дерьмо размазывать. Большего эти листки и не заслуживают. Все, что ценного в листке - программа телепередач. В которых тоже по большому счету нечего смотреть.

Сколько по стране таких газет! Сколько переводится бумаги, сколько рубится леса! Ради чего? Чтобы напечатать вот такую чушь. И как с этим бороться? Единственный способ - перевести их на самоокупаемость. Или закрывайтесь, или делайте так, чтобы газета приносила прибыль.

Впрочем - было уже. Само собой, все такие газетки закроются. Кому они нужны, с журналистами, которые давно уже и не журналисты, а галимые пропагандисты.

Мда...вот из таких мелочей и понимаешь, насколько неповоротлив и расточителен Союз. Вместо того, чтобы пустить деньги на какое-нибудь хорошее дело - их просто сливают на всякую чушь. И это притом, что большинство людей не может купить себе ничего современного, модного, и просто жизненно необходимого. Просто нет этого современного и модного. Не производят. Или производят очень мало. А импортное - только для избранных.

За мебельной стенкой надо месяцами и годами стоять в очереди, или переплачивать приличную сумму.

Машину ждут годами.

Обувь хорошая - только импортная, по блату. Или у спекулей.

Деньги просто лежат в загашниках и не работают. Не питают экономику. Их НЕКУДА потратить! НЕ НА ЧТО!

Я в сердцах отбросил газетенку, и лежа в ванне, угрюмо наблюдал, как газетка набирает воду, лежа на полу в мыльной лужице. Темное пятно увеличивается, увеличивается, обретает очертания Африки, а потом становится древним материком Гондвана. Туда ей и дорога, этой газетенке. В Гондвану. Даже читать расхотелось после того, как попыталсяее полистать.

Лежал, и тупо смотрел в потолок, погрузившись в воду до самого носа - один нос из воды торчал. Думал обо всем сразу, и ни о чем конкретно. А когда почувствовал, что глаза закрываются, навалился сон - быстренько потер себя мочалкой, которую привез с собой в полиэтиленовом пакете из дома, смыл мыло и отправился спать, выдернув пробку из ванной.

Этот непростой для меня день все-таки закончился. Штекер телевизора выдернут из розетки, постель приятно холодит чистую кожу. Хорошо! За окном ноябрьский мороз, снежинки стучат в стекло, а я лежу в постели и смотрю на то, как отсветы фар проезжающих мимо гостиницы автомашин пробиваются через неплотно задвинутую портьеру. Сейчас бы еще Зину сюда...было бы совсем хорошо. Только вот кровать узковата, это в 2018 году во всех гостиницах стоят сущие сексодромы, теперь же - «облико моралес русише туристо!».

Кстати, пришлось все-таки изменять кое-какие эпизоды в романе - иначе цензура не пропустит. И даже с правкой - еле- еле прошло рогатки (так мне Махров рассказал). Могли и завернуть, потому как роман похабный, не соответствующий духу соцреализма и моральному облику строителя коммунизма. Пришлось сцены секса практически вырезать. Не поймут! «Секса у нас в СССР нет!»

Уснул незаметно. Проснувшись, долго соображал, где нахожусь - мне снилось, что я дома, в 2018 году, что на кухне работает стиральная машинка, жужжит, выжимая очередную порцию белья. Увы (или не увы?), я все еще был в 1970 году. А жужжал за дверью обычный пылесос, убирая невидимые глазу пылинки из толстой ковровой дорожки коридора.

Время около десяти часов утра. Делать особо нечего - до четырех часов дня еще куча времени. Даже не особо нечего - а вообще нечего! Если только пойти гулять по городу? Когда я еще буду в Москве?

Кстати, может действительно построить кооперативную квартиру в Москве? Ну а чего - перетащу сюда Зину, ее давно звали работать в Москву, сулили кучу вкусняшек вроде повышенной заплаты и премии. Опять же - Москва! Престижно! Но нет - она ни в какую. Мол, шум не люблю, суету людскую. А вот в Саратове - тишь, да благодать. В общем, не вышло у них ничего. Но вот теперь может и выйдет?