1992 год

Голик был убийцей, как и они все. И кому, как не им знать об этом, а заодно и том, что Голик не мог убить ни Боба, ни Рейна, ни кого другого.

Но кто-то действительно убил этих двоих, а заодно и напугал Голика так, что он - человек не слабонервный - спятил, став слюнявым кретином. Дебилом.

Так что переться туда в лапы убийце желающих не оказалось.

Эндрюс не был полным тупицей и хорошо понимал, в чем дело.

–  Мне очень жаль, что у нас возникли проблемы,- начал он,- Но все-таки, несмотря ни на что, я надеюсь, что мы сможем преодолеть их. Переждать несколько дней, пока не прибудет спасательная команда и не заберет лейтенанта Рипли.

Он хотел добавить еще что-то и даже открыл рот, но в эту секунду дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появилась Рипли. Если бы не знакомая арестантская форма, ее можно было бы принять за привидение. Совершенно белое перепуганное лицо, покрытое мутными бледно-серыми подтеками, вылезающие из орбит глаза, рот распахнут.

Кто-то из заключенных вскочил, кто-то так и остался сидеть, с тревогой наблюдая за происходящим.

–  Я ЗАПРЕТИЛ ВАМ ВЫХОДИТЬ ИЗ ЛАЗАРЕТА!– заорал Эндрюс.

–  Он там! Он сожрал Клеменса!- выкрикнула Рипли.

–  ПЕРЕСТАНЬТЕ БОЛТАТЬ!!!– в эту секунду Эндрюс был страшен. Казалось, он сейчас бросится на женщину, повалит на пол и начнет избивать.

–  Говорю вам, он здесь!

–  АРОН!!!– взревел толстяк, багровея.

Холодная капля упала на его пунцовую шею, но он в приступе ярости не обратил на это ни малейшего внимания.

Диллану показалось, что директора сейчас хватит удар.

–  УБЕРИТЕ ЭТУ СУКУ ОБРАТНО В ЛАЗАРЕ…

Думал ли Эндрюс о том, что это его последние слова? Или о том, что заключенные - последние люди, которых он видит в жизни? И успел ли он сообразить, что с ним происходит? Вряд ли. Все случилось слишком быстро.

Огромное серебристое тело вывалилось из проема воздухозаборника. Две тонкие дуги обхватили толстяка поперек груди, а подвижная челюсть одним ударом раздробила затылок и вышла у адамова яблока, перервав аорту.

Кто-то истошно заорал, и толпа людей, сбившись в кучу, шарахнулась к стене, подальше от возникшего из неоткуда монстра.

Кровь хлестнула на пол тугим мощным фонтаном. Голова директора откинулась назад, обнажив отвратительную рваную дыру с болтающимися на краях кусочками кожи.

Рипли застыла от охватившего ее ужаса. Она уже шагнула к границе, за которой начинается безумие. И сейчас шептала себе: «Это сон. Этого на самом деле нет. Этого нет. НЕТ. НЕТ. Это сон. СОН.»

Комнату заполнил мерзкий скрип. Словно заорала гигантская крыса, оскаливаясь в лица людям зубастой, заляпанной кровью мордой.

ОНО взвилось вверх, протискиваясь в темный лаз и утаскивая за собой безжизненное дряблое тело. Люди увидели, как, захрустев, переломилась в колене нога директора, когда монстр втаскивал его в узкий колодец.

Все произошло меньше, чем за секунду. Долю секунды. Но Рипли показалось, что прошла целая вечность.

Один из заключенных, успевший схватить стул в надежде защитить свою жизнь, с грохотом отшвырнул его в сторону и, не отрывая взгляда от темно-бордовой кровавой лужи, громко выдохнул:

–  МАТЬ ТВОЮ!

Людей охватило странное оцепенение. Только Рипли испытала нечто похожее на облегчение.

По крайней мере, они УВИДЕЛИ, ЧТО ОНО из себя представляет и КАК ЭТО делает. Теперь можно рассчитывать хотя бы на то, что, столкнувшись с ЧУЖИМ, никто из них не грохнется в обморок.

Женщина не сталкивалась с такими людьми в жизни, но теперь была уверена - ТЕПЕРЬ заключенные станут вести себя иначе. Они превратятся в настороженных зверей с глазами на затылке, улавливающих любой шорох и чувствующих опасность за десять шагов.

Первым из оцепенения вышел Морс.

–  Ну и что нам теперь делать, мать вашу?- он обвел взглядом стоящих рядом приятелей, посмотрел на пятно, затем на лаз в потолке, снова на пятно, и истерично заявил:- Ну, вот здорово, а? Вот здорово-то, а?!! И кто теперь будет командовать здесь? Кто главный-то?

Рипли смотрела на «хорька», а перед глазами у нее стоял Хадсон. Истеричный и напуганный десантник. В ее голове всплыла четкая и ясная, словно рождественская открытка, картина.

–  Базальт, ветер, и семь человек, глядящих на полыхающий факел, оставшийся от

посадочного модуля. Но там у них было оружие. Да. Но и тварей было гораздо больше.
–

–  Мы должны организоваться,- Диллан в упор смотрел на Рипли. Он уже все решил для себя. Негр понял: кроме этой женщины им никто не поможет. Только она - единственная из них - знает что-то об этом существе, прячущемся в тоннелях воздухозаборника. И только она может подсказать им, как бороться с чудовищем, а значит, только она может здесь командовать.

Но Диллан не стал кричать об этом. Во-первых, надо было дать людям прийти в себя, а во-вторых… Да, было и во-вторых, и в-третьих. Негр не хотел сейчас об этом думать.

–  Конечно, мы должны организоваться,- по привычке повторил следом Арон и тут же добавил:- Ну, очевидно, как заместитель начальника тюрьмы, я должен теперь заменить Эндрюса.

Морс едко ухмыльнулся.

–  Нет, вы слышали?- он повернулся к остальным заключенным. Кое-кто из них невольно улыбнулся,- «Восемьдесят пять» будет нами командовать!

Рипли была знакома эта ситуация. Как и на «Счастливчике», здесь был свой мир, свой порядок, своя иерархия, в которой Арон, видимо, занимал далеко не первое место. И теперь, когда директора не стало, четкий отлаженный механизм дал сбой.

–  Не называй меня так,- буркнул помощник,- Ну ладно, я согласен, мне не под силу заменить Эндрюса, но…,- он замялся, подыскивая слова, что бы достойно завершить свою речь,- Но… он был хорошим человеком и… Вы не ценили его!

–  Эй, Арон,- злобно заметил кто-то из заключенных,- Мы не хотим слушать это дерьмо.

–  Сестренка, а ты?- Диллан решил взять инициативу в свои руки. Этот спор мог затянуться надолго, а у них было мало времени. Возможно, даже меньше, чем ему кажется,- Ты же офицер. Может быть, станешь нашим руководителем?