3+1=...
Шрифт:
И только когда она, что-то торопливо пробормотав, потянулась руками к его шее — тогда Андрей опомнился. У них же сегодня с Маришкой серьезный обоюдный экзамен. Она свой на борщ сдала, Андрею вот сейчас предстоит свой сдавать.
Он стянул с себя последнее оставшееся — трусы — и навис над Мариной, опираясь на локоть. И поплыл. Ей так красиво, когда волосы растрепанные. Когда губы вспухшие от поцелуев. Когда взгляд затуманенный. Когда соски торчком. Такая нереально красивая… А самое красивое ниже.
— Андрей… — выдохнула она беспомощно.
Он провел ладонью по ее щеке — большим пальцем от уголка губ до виска.
— Не бойся, девочка моя. Я все сделаю сам.
Где-то
Она уже не понимала, что там Андрей делает. Что, чем, как. Но по всем стадиям чувственного удовольствия он провел ее безошибочно. По нарастающей. И на взрыв наслаждения вывел безупречно точно.
И даже дал немного продышаться, прежде чем взять. И его глухое «Мариша», и собственный вкус на его губах, и горячая тяжесть большого тела, и глубокие мощные толчки, и всплеск общего удовольствия.
С Мариной все это точно произошло впервые. Не с чем сравнить. Ничего подобного раньше не было в ее жизни.
Что за день сегодня такой.
Удивительных открытий.
Глава 10
— Было очень вкусно.
— Ты уже говорил.
— А я не про борщ.
После такой одуряюще сладкой и горячей близости голова работать отказывалась. И последнюю фразу Андрея Марина осмысливала долго. Не про борщ? А про что?
А потом совершенно неожиданно для себя смутилась. Щеки стали горячими, и она уткнулась лицом в плечо Андрея.
— Прекрати!
Его рука прошлась по ее спине.
— Ну, ты, и правда, вкусная. Такой пухлый сладкий… пирожок.
Марина буквально подпрыгнула на месте. Во-первых, с ней никто и никогда не говорил настолько непристойно. Во-вторых, она хотела немедленно услышать продолжение этих непристойностей!
— Так, я в душ. А потом мы идем пить чай.
Ответ прилетел ей уже в спину. Голую спину!
— Если пирожков мне больше сегодня не светит, тогда можно еще тарелку борща?
Оказывается, после секса в обрамлении непристойностей можно спокойно разговаривать. Нет, скорее даже не спокойно. Увлеченно. Сначала Марина спросила о том, что все-таки конкретно у Андрея сегодня случилось на площадке. А потом с интересом слушала его рассказ. Который завершился фразой: «Ну, это все имеет смысл, если ты вопрос с землей дожмешь». После этого пришла очередь Марины рассказывать.
Это было так странно. Как-то непривычно. После очень откровенной близости сидеть на кухне, пить чай и разговаривать про вопросы аренды земли. Хотя, с Митей же, наверное, так и было — и секс, и разговоры, и даже на профессиональные темы, и даже в пределах одного часа, скажем. Ну, двух.
И все-таки все было не так.
И близость была не такой. С Митей все это было похоже именно на супружеский долг. И, кажется, так было с самого начала. Да, приятно, но словно и в самом деле исполняется некоторая обязанность. Андрей и Марина ничего друг другу не должны и не обязаны. Но его жадность, напор и, одновременность, какая-то неожиданная и от этого сбивающая с ног нежность — это то, чего не было в ее жизни никогда. Марина не знала, что с этим делать и как на это реагировать. Пока получалось реагировать только стеснением в груди, комком в горле и бабочками в животе. На осмысленность такие реакции не тянут.
И разговоры были не такие. Марина очень быстро поняла,
что Андрей прекрасно ориентируется во всем, что она ему рассказывает. Что он умеет работать с договорами, владеет базовой юридической терминологией — по крайней мере, гражданско-правового характера. И что вообще с ним очень интересно говорить — быстро вникает, прекрасно умеет излагать свои мысли.Умный человек оказался Андрей Евгеньевич Лопатин. Так ведь и не удивительно. Андрей с партнерами создали собственное дело, он несколько лет был генеральным директором вполне преуспевающей фирмы. И то, что сейчас Андрей работает прорабом, нисколько не отменяет ни его мозгов, ни деловой хватки. А тебе, Марина Геннадьевна, «двойка» за снобизм.
Андрей, конечно, остался у нее ночевать. И снова была декларация про то, что каждый спит на своей подушке и под своим одеялом — благо, у Марины были запасные. Но в итоге в постели спали два гуся-обнимуся.
А наутро один гусь отомстил другому за непотребства накануне.
Марина проснулась первой. Странно, но она как-то сразу вспомнила, что в постели не одна, хотя Андрей спал теперь не рядом, а на другом краю широкой кровати. Как быстро, оказывается, возвращается эта привычка — просыпаться не одной.
Андрей даже не шевельнулся, когда Марина встала с постели. Не шевельнулся, и когда она вернулась, уже после душа, с чашкой кофе в руке. Вторая порция, для него, стояла на подогреве на кухне. Только Андрей этого не знал и продолжал безмятежно спать.
Он очень органично смотрелся в ее постели. Марина по какому-то капризу — сейчас даже не могла вспомнить, по какому именно — после развода использовала постельное белье только темных оттенков — черное, серое, синее. И сейчас на кровати, застеленной графитово-серым постельным бельем, очень органично смотрелся большой спящий мужчина с широкими плечами и рельефными руками. Андрей спал в ее постели так, будто всегда в ней был.
Марина некоторое время любовалась этой картиной, прихлебывая кофе. А потом роль пассивного наблюдателя ей прискучила. Кружка с остатками кофе отправлена на тумбочку, а сама Марина присела на край постели. Сначала смотрела на лицо спящего Андрея. Его нельзя назвать красивым в каноническом смысле. Но как там говорят — красота в глазах смотрящего? Что-то в этом есть.
Ее взгляд переместился ниже, к груди. Потом еще ниже, по темно-графитовой ткани пододеяльника. А зачем, собственно, такой красоте пропадать? Надо отмстить Андрею Евгеньевичу за непотребные пирожки. Чтобы не забывал повторять.
И Марина потянула одеяло вниз.
Андрей и вспомнить не мог, когда у него было такое охрененное пробуждение. Когда тебя будит не звонок телефона, не детский ор, а ласковые женские руки. Когда потребности тела на сто процентов совпадают с окружающей действительностью.
Утренний стояк идеально сочетается с движением женских пальцев вверх-вниз. Чуть сильнее, моя хорошая. И трусы сними. Да, и свои тоже.
Момент, когда Андрей проснулся, Марина почувствовала по смене ритма его дыхания. А потом Андрей и вовсе зашевелился, приподнялся на локтях. Марина оторвалась от того, что так увлеченно наглаживала, и подняла голову. Снова залюбовалась. Все-таки эта поза — приподнявшись на локтях — идеально создана для того, чтобы во все красе демонстрировать мужскую фигуру. Особенно эффектно в таком ракурсе смотрелся треугольник темных волос, который сбегал как раз к тому месту, где расположилась рука Марины.