3+1=...

Невозможность иметь детей явно сильно ранила ее. И ранит до сих пор. И еще он тут со своими опасениями, что про гондоны забыл и что она может залететь. Не может! И что-то первый всплеск эгоистичной радости о том, что можно трахаться без всего, куда-то бесследно растворился. Какая уж тут радость, если… Если вместо радости — жалость. Да только вот что с этой жалостью делать? И примет ли ее Марина?

— Так что, как видишь, ты можешь не переживать, — раздался голос Марины — хриплый, тихий. — Я не добавлю к твоим двум детям еще одного.

— Мариша…

— Я все понимаю, Андрей. Ты ответственно к этому относишься. Это правильно. Но с моей стороны тебе опасаться нечего.

Да как же ему не нравится это все! Андрей поднял голову и заглянул Марине в лицо. А оно все блестело от слез. Когда успела?! Ведь даже носом не шмыгнула, а теперь…

Андрей терпеть не мог женских слез. Считал их в чистом виде манипуляцией. Не любил настолько, что принялся сцеловывать, где-то даже слизывать слезы с лица Марины. Забирая себе их соленую горечь. А когда все слезы, наконец, кончились, у Андрея нашлись слова. Три слова, которые показались ему самыми нужными и важными сейчас.

— Я с тобой.

***

— Это не женщина! Царица! Богиня! Женюсь, ей-богу, женюсь — нельзя такой роскоши одной пропадать!

— Татарин, ты же еще с предыдущей женой не развелся.

Серега лишь махнул рукой.

— Нет, Лопата, ты не понимаешь! Я тебе не рассказывал, а теперь можно. Никто ж не брался, никто! Говорили все, что дело тухлое, не отбиться. А она смогла. Роскошная женщина, роскошная!

Если улыбаться так, как хочется — рожа треснет. Поэтому сейчас лучше просто умерить неуместные Серегины восторги.

— Ты забудь про нее.

— Не понял.

— Напряги мозг и пойми. Деньги оставшиеся перечисли — и забудь про нее.

Сергей озадаченно уставился на него.

— Погоди… Ты ж говорил, что это соседка. На уровне «Здрасьте» и «До свидания».

Андрей не стал ничего говорить, просто прямо посмотрел Сергею в глаза. Никогда он с друзьями и партнерами баб не делил, но теперь, если надо….

Татарников после обмена взглядами вздохнул.

— Твоя, что ли?

— Моя.

Сергей еще раз вздохнул.

— Шустрый ты, Лопата. Ладно, понял-принял, — Серега поправил лацкан пиджака. — Главное, не забывай: претендуешь — соответствуй.

— А это не твоя забота.

***

— Как такое может быть…

Она повторила эту фразу раз пять. Или шесть. Кроме этой фразы, других слов у Марины и в самом деле не находилось.

Как такое может быть?..

Как?..

Как?!

Напротив Марины, за своим рабочим столом, сидела ее врач, жизнерадостная и монументальная Татьяна Михайловна и смотрела на Марину с добродушной и чуточку снисходительной улыбкой.

— А что вас беспокоит, голубушка? — врач постучала авторучкой по углу монитора. — Вы же этого хотели?

Это простой вопрос: «Вы же этого хотели?», заданный Татьяной Михайловной, вдруг остановил бесконечную круговерть одной и той же фразы: «Как такое может быть?!».

Это уже произошло.

Произошло!

Произошло!!!

Но все же как?!

Врачу Марина показывалась регулярно, раз в год. Именно Татьяна Михайловна выслушала первое пожелание Марины о том, что она хочет ребенка. Именно Татьяна Михайловна выписывала первые направления на анализы, а потом, позже, на консультацию к врачу-репродуктологу. Именно она потом услышала короткое «Передумала», когда Марина пришла на первый прием к гинекологу после развода. И не задала больше ни одного вопроса.

Но Татьяна Михайловна помнила — а если и забыла, то электронная медицинская карточка все помнит! — что Марина хотела ребенка.

Ну вот. Получите, что называется, и распишитесь!

Две полоски на тесте, шок до звона в ушах. И вот теперь — официальное подтверждение от ее гинеколога.

Марина беременна.

Но как это могло случиться?!

— Вы не планировали, Марина Геннадьевна? — мягко спросила Татьяна Михайловна.

Что можно было ответить на этот вопрос? Тут не про планы, тут про… И Марина не нашла ничего лучше, чем взять — и рассказать все Татьяне Михайловне. Все, включая измену Мити, несостоявшуюся консультацию у светила, развод и то, что беременна сейчас Марина от совершенно другого мужчины.

— Ну, так это все и объясняет, — на сбивчивый рассказ Татьяна Михайловна отреагировала спокойно, даже флегматично.

— Что именно?

— Так иногда бывает. Это называется генетическая несовместимость. Каждый из партнеров сам по себе здоров и способен к зачатию. Но вместе у них детей не может быть.

— А почему?

— Причин может быть несколько, — Татьяна Михайловна пожала дородными плечами. — Чаще всего это шалости иммунитета. Но для определения точной причины требуется сбор дополнительного анамнеза, анализы, обследования. Насколько я понимаю, это уже неактуально.

— Неактуально, — эхом повторила Марина и замолчала. Пошатнувшаяся картина мира находилась в стадии стабилизации. И сейчас все силы уходили именно на это.

— Марина Геннадьевна… — голос врача звучал мягко. — Решение принимать, безусловно, вам. Но, учитывая, что это у вас первая беременность, а вам уже за тридцать — прерывать не советую. Если у вас есть сомнения — могу рассказать подробнее.

— А?..

— Ну, вы же хотели ребенка. Пусть и от другого мужчины. Надо вынашивать. Надо рожать.

Марина несколько раз медленно моргнула, будто просыпаясь. О чем говорит Татьяна Михайловна? Какие тут могут быть сомнения?

— Я… — Марина прокашлялась. — Я оставляю ребенка. Конечно. Оставляю.

Она даже представить не могла, что когда-то скажет эту фразу. Что у нее будет возможность отказаться от наступившей беременности. Марина даже саму беременность для себя исключила. И совершенно, как оказалось, зря.

— Ну, вот и славно, — Татьяна Михайловна кратким жестом прижала ладони к поверхности стола. — Сейчас я вам направления выпишу на анализы и обследования.

***

Марина сидела на скамейке в каком-то безымянном сквере недалеко от клиники. Вокруг царило эталонное бабье лето. Затянувшееся, задержавшееся, уже давно должно было кончиться, но пока все по классику — «и день будто хрустальный» и «лучезарны вечера».

Бабье лето.

И сама Марина тоже стала… бабой. Никогда она это слово к себе не применяла, даже мысли не было. Но сейчас она… она беременная баба. И отторжения это словосочетание почему-то не вызывает.

Картина мира стабилизировалась. Окончательно. Ровно в тот момент, когда Татьяна Михайловна объясняла ей, как и какие анализы сдавать.