34 закона эффективного управления компанией
Шрифт:
Если направить все свои усилия на работу с подчиненными, сосредоточив при этом внимание не столько на физических, сколько на психических возможностях и способностях, сделать так, чтобы они сами в первую очередь были заинтересованы в решении разного рода проблем, то и руководители вместо того, чтобы метаться из стороны в сторону, не зная, за что взяться, будут заниматься своими непосредственными обязанностями.
Поверженный идол. Еще несколько дней назад вокруг него собирались толпы людей, на воздвигнутом в его честь алтаре дымилась кровь принесенных в жертву животных и пламя костра, сотни жрецов воспевали его в своих заунывно-торжественных песнях... А сегодня... Сегодня его вырезанное из дерева дорогой породы лицо втоптано в грязь, и дети носятся с обломками его торса
Известно, что когда-то давно славяне поклонялись языческим богам. Одним из них был грозный Перун. Они думали, что он порождает грозные природные явления: рука его управляла громом и молнией, огромные глаза сверкали звездами, волосы вокруг головы светились золотым ореолом, напоминая заходящее солнце, он мог вызвать дождь и бурю, и грозен был его лик.
Идол этого божества представлял собой настоящее произведение искусства: стан его был вырезан из дерева; голова вылита из серебра; уши и усы изваяны из чистого золота; в руке Перун держал молнию, изготовленную из рубинов и карбункулов. Возле идола всегда должен был гореть огонь. Если он погасал, то ответственный за поддержание огня жрец наказывался смертью. В жертву Перуну приносились стада, рощи, поля, селения (последние – в буквальном смысле). Люди испытывали перед божеством суеверный ужас и очень редко обращались к нему с каким-либо просьбами, предпочитая беспокоить других, более мирных и близких им богов.
Однако воспеваемое в мифах и сказаниях могущество Перуна не спасло его от «гибели». В 988 году, когда князь Владимир принял христианскую веру, он повелел истребить все кумиры, и Перун, как важнейший из богов, к тому же внушавший наибольший ужас простому народу, «пострадал» намного больше прочих божеств. В Киеве его привязали к лошадям и таким образом тащили по городу до реки, и двенадцать молодых людей били его палками перед тем, как бросить в пучину. Никто, кроме жрецов, не пожалел о гибели жестокого божества.
На страницах истории можно найти массу примеров, доказывающих, что на месте идола нередко оказывается живой человек. Например, правитель, который своей политикой исчерпал терпение приближенных, оказывается жестоко наказан ими. Одним из таких правителей был российский император Павел I. Многие авторы исторических исследований и художественных произведений называют его «самодуром, деспотом и неврастеником».
Как известно, Павел наследовал престол очень поздно (после сорока лет). До этого ему приходилось наблюдать за политикой не желавшей сдавать позиции матушки – Екатерины II – и ждать. Но как только в его руках оказались бразды правления, он тут же начал обрушивать страшные кары на головы бывших любимчиков своей матери.
Будучи ограниченным и малообразованным, помешанным на военных маршах и парадах, Павел I с первых дней своего правления вызвал резкую неприязнь у дворян ближайшего окружения. Во-первых, тем, что отменил все их привилегии: во-вторых, образом жизни и привычками, которые делали его внешне более похожим на прусского офицера, нежели на российского императора.
Умеренность, даже скупость, крайнее недоверие к подчиненным, резкость, нередко переходящая в откровенную грубость, нежелание считаться с чьими-либо интересами стало одной из причин, подтолкнувших царя к изданию указов, которые произвели на подчиненных и простолюдинов впечатление, подобное тому, какое испытывает привыкший к ласке и хорошей еде кот после неожиданного и грубого пинка сапогом.
Все это в итоге привело к тому, что против Павла был составлен заговор. В ночь с 11 на 12 марта 1801 года Павел I был удавлен несколькими заговорщиками из высшей знати, разделив таким образом участь своего отца Петра III, еще большего «самодура, деспота и неврастеника», тоже удавленного за 40 лет перед тем. Утром было объявлено народу, что «государь император Павел Петрович скончался от апоплексического удара».
Известно, что убийство Павла было содеяно с ведома его 23-летнего сына Александра, который на следующий день после смерти отца вступил на трон, перешагнув через труп отца. Насколько же чудовищной должна быть пропасть между двумя столь
близкими людьми, что один из них решился на отцеубийство?! Насколько далеко Павел I зашел в нежелании понимать чувства и мысли окружающих его людей, если восстановил против себя даже родного сына?!Событие 11 марта 1801 года было последним дворцовым переворотом в России. Оно завершало собой историю российской государственности XVIII века, замечательной, по словам маркиза А. де Кюстина, как «абсолютная монархия, умеряемая убийством».
Известие об убийстве Павла I россияне чуть ли не повсеместно встречали с восторгом. «На лицах россов радость блещет!»– писал в те дни знаменитый поэт Г. Р. Державин. Вопреки официально объявленному трауру, на улицах обеих столиц царило праздничное ликование. В церкви пели «за упокой», а в светских кругах поднимали заздравные чаши.
Этот печальный пример, когда правитель умирает от руки одного из своих подчиненных, является далеко не единственным. Достаточно вспомнить имена Цезаря, Лжедмитрия, Бориса Годунова, Карла IX, Робеспьера, Александра II, чтобы убедиться в правильности изречения Фридриха фон Логау: «Кто власть мечом завоевал, пусть крепче держится за меч: Корона– вместе с головой – подчас легко слетает с плеч!»
Часто кажется, что правитель на самом деле ничем не заслужил ненависти своих подданных. Просто ему довелось править в крайне неблагоприятное для страны время. Однако подобный довод не является оправданием для тех, кто, вступив на престол и украсив голову короной, закрывает глаза на страдания и бедствия людей, предпочитает не знать об их мыслях, чувствах и желаниях.
Известно, что одним из наиболее неблагополучных считается правление французского короля Людовика XVI, который имел все качества подчиненного и ни одного – повелителя. Его положение оказалось затруднительным с самого начала. На его высочайшее имя посылались многочисленные петиции, подписанные политическими деятелями. В них требовались реформы и говорилось, что если последние не будут проведены, то королевская власть погибнет. Король продолжал бездействовать, и мрачное пророчество вскоре исполнилось: во Франции началась революция.
Отсутствие духовной связи между правителем и подчиненными, нежелание первых вникать в проблемы вторых приводит в итоге к взаимному недовольству и стремлению исправить положение с помощью мер, которые в любой другой ситуации показались бы жестокими и неприемлемыми.
Порой на закате погожего дня вы видите, как большое стадо, рассыпавшись по холму, мирно щиплет траву и пасется на лугу... Рядом с овцами стоит усердный и заботливый пастух: он не сводит с них глаз, идет вслед за ними, перегоняет их на новое пастбище. Если они разбрелись, он их собирает; если появился жадный волк, он спускает пса, и тот прогоняет хищника. Он кормит их и стережет. Как он прилежен и бдителен, как тяжела его служба! Кому, по-вашему, живется приятнее и привольнее – пастуху или овцам? Стадо ли создано для пастуха или пастух для стада? Вот бесхитростное олицетворение народа и государя, если только последний– подлинный государь.
Монарх, окруженный роскошью и пышностью, – это пастух в одежде, усыпанной золотом и каменьями, с золотым посохом в руке, с овчаркой в золотом ошейнике, на парчовой или шелковой сворке. Какая польза стаду от этого золота? Разве оно защитит его от волков?
Жан де Лабрюйер. Из «Характеров и нравов нынешнего века»
Умение вникать в личные проблемы подчиненных, пытаясь найти в них причину профессиональных ошибок, делает руководителя по-настоящему мудрым. Умение же определять границы, отделяющие сферу личностных отношений от профессиональных, позволяет ему быть мудрым вдвойне.
Как часто стремление нравиться, вызывать уважение и любовь у своих подчиненных (причем у всех без исключения) приводит к тому, что руководитель превращается в «слугу двух господ». С одной стороны, он подчиняется высшему начальству (следовательно, обязан выполнять работу, предусмотренную должностной инструкцией и распоряжениями руководства компании), а с другой – своему коллективу, стараясь произвести на подчиненных наиболее выгодное впечатление. Однако первое исключает второе. Начальник должен управлять, либо он перестает быть начальником.