40 000 на Геене

Самое мудрое – это убивать соперников. Убивать соперников и объединять Башни, как делает это стиксайдец Джин, ее главный соперник.

Она посмотрела вокруг себя. Калибаны и ариэли зашевелились. Золотые и изумрудные глаза были устремлены на нее. Она посмотрела на Узоры, на реку, на Башни, на далекое море, куда течет река.

– Приведи их, – сказала она, глядя на Дэйна-Поэта. Дэйн в спешке бросился вниз. Но ее голос догнал его. – Веди Тама тоже.

– Привести их, – повторил Дэйн. – А если они не пойдут?

Там, подумала она. Если Там не придет...

Она не ответила Дэйну, и тот спустился по лестнице. Может, он тоже прочел то, что прочла она в этих узорах – смерть.

– Смерть, – просигналил калибан. Глупый, молодой калибан, слишком молодой для такого вызова. – Мать, я хочу жить...

Она ждала этого всю жизнь. И теперь она хотела остаться одна. Только она, Ма-Ги и Скар. И чтобы не было этих глаз, смотрящих на нее и оценивающих, сможет ли она противостоять тому ужасному, что надвигается. Она хрупкая, болеет в дождливый сезон. И ее наследнику не больше двенадцати лет.

Умрет ли она? – спрашивала Элаи этим взглядом. Некоторые считали, что это самый лучший выход. Но наездники были слишком преданы ей. Они служили ей.

– Подай песок, – просигналила она одному из Привидений. Там, уже вернувшийся, подал кожаный мешок, и присев на корточки, следил, как она рисовала Узоры струей песка. Остальные собрались тут же, заслоняя ее от ветра.

Она изобразила реку, припомнив рисунок побережья. Затем с помощью песка, струящегося из ладони, нарисовала холмы и курганы. Ариэли шмыгали среди ног людей, тыкались носами в нарисованные Узоры. Они бессмысленно старались исправить то, что изобразила Элаи, сделать ее Узоры копией тех, что были изображены на берегу. Будущее не интересовало их. Они были более заняты настоящим. Элаи отталкивала особенно настойчивых ариэлей. Но те лезли снова и снова.

И вот она построила изображение. Теперь Привидения, ариэли и серые калибаны сообщат о нем коричневым калибанам, сообщат о решении, которое приняла Элаи. А она решила принять вызов Джина. Она вложила в свои Узоры оскорбление ему.

Затем она встала, стряхнула с рук пыль. Кто-то добавил несколько камней к тому, что нарисовала она, усугубив оскорбление. При этом раздался смех.

Но это был нервный смех. «Но потом, – подумала она, они будут перешептываться в глубине Башни».

– С Элаи покончено.

– Если она пойдет сама, она не вернется.

– Если Джин придет сюда, он отомстит. Только рыбаки, возможно, останутся живыми.

– Но если бы она отступила, то мира все равно бы не было.

– Пойдите прочь, – сказала она, и все ушли. Они ушли, и ветер сразу набросился на Узоры. Песок, раздуваемый ветром, растекался по каменным щелям пола.

Ма-Ги осталась, только Ма-Ги и Скар. Даже Там с Привидениями покинули ее. Последним исчез одинокий серый калибан.

– Мне уйти? – спросила Ма-Ги.

– Я хочу тебя кое-что спросить.

– Спрашивай, – сказала Ма-Ги.

– Если мы проиграем, сделают что-нибудь звездные люди?

– Нет, – медленно ответила Ма-Ги. – Я не думаю. Они будут просто наблюдать.

– Это для них развлечение?

– Они хотят видеть. Они ждали столько лет, чтобы понять смысл Узоров. Нет, они не будут вмешиваться.

Понимание пришло к Элаи, как удар грома. Она увидела взгляд Ма-Ги – взгляд калибана – сытого и греющегося на солнце. Элаи протянута ладонь с растопыренными пальцами к Ма-Ги.

– Да. – Ма-Ги поняла, что это ругательство. – Абсолютная правда, мой друг. Именно этого они ждали все эти годы.

Элаи еще больше растопырила пальцы. Ма-Ги подняла голову, медленно, как калибаны, моргнула.

– Ты же не можешь сохранить тайны от Джина? – спросила Ма-Ги.

– Нет. – Слепые к Узорам звездные люди могли хранить свои действия в тайне друг от друга. Жители Клауда плавали в знании Узоров, как рыба в воде. И то, что она изобразила, сегодня же переправится через реку и, подобно откатывающейся волне прибоя, вернется к Джину. – «Я иду, человек, который хочет завоевать мир. Я захвачу все, что когда-то избежало рук Грина. Я захвачу твои Башни и сотру тебя с лица земли».

– Ма-Ги, – внезапно сказала она, думая об этом. – Ты не понимаешь Узоры. Плохо понимаешь. Скажи мне словами, что бы ты сделала на моем месте. Может, это напугает их.

На мгновение Ма-Ги потеряла уверенность.

– Нет.

– Значит, ты что-то знаешь.

– Что я знаю? Что я знаю, чего не знают калибаны?

– Мои соперники – Там, Джин, Пазея – хотят тебя использовать. Там и Пазея уважают тебя. Но Джин – другое дело. У них в Стиксе все по-другому. Ты хочешь этого? Дай мне совет.

Ма-Ги наклонила голову, затем посмотрела на Элаи.

– Во-первых, было бы лучше, чтобы конфликт разрешился не здесь, не вблизи Башен и полей. Но ты и сама хочешь сделать это.

– Калибаны требуют этого.

– Что еще они говорят?

– Встреча состоится в верховьях реки.

– Что это за война, – воскликнула Ма-Ги. – Вы даже знаете, где состоится встреча. Это не война, а свидание. Тебя убьют, Элаи. Ты знаешь это!?

Элаи вздрогнула.

– Идем со мною. Идем со мною к Джину, друг мой.

– Идти сражаться?

Элаи кивнула. Ма-Ги поджала губы, задумалась.

Затем совершенно неожиданно:

– Ты должна была построить корабли, Элаи.

– О чем ты!?

– Ты должна была их построить.

– Ты думаешь, я умру?

– Что ты оставишь после себя?

Ма-Ги встала, прошла к краю Башни. Элаи смотрела на нее взглядом задремавшего калибана.

– Этого никто не знает. – Ма-Ги отошла подальше и остановилась возле хвоста Скара. – Корабли, Элаи.

Элаи посмотрела на настойчивую женщину.

– Так что же мне делать? Что ты ждешь от меня? – Она вспомнила тот день на берегу моря, звездную женщину, наблюдавшую за ней. – Конечно, – сказала Элаи, не дождавшись ответа от Ма-Ги. Конечно. Скар ее выбрал не зря. И звездные люди тоже пристально наблюдают за нею. Значит, не зря она стала Первой. Она подошла к парапету и посмотрела на море. – Но если бы я построила корабли, Джин тоже построил бы свои. Благодаря Узорам он знает все, что делаю я. А я знаю все о нем. Он ненавидит меня, Ма-Ги. Ненавидит. Он ненавидит все, что не принадлежит к Стиксу. Он хочет получить весь мир. Он уничтожит этих людей.